Путь к успеху

– Сейчас приведу пример. Смотри, в зависимости от собеседника, ты можешь принимать разные социальные роли. Ты журналистка, писательница, подруга, дочь, сестра. И представь, что перестала писать и сожгла все рукописи. Твои рукописи – это тот парень. У тебя в душе возникает пустота, и ты стремишься её заполнить. Ты начинаешь заново писать, появляется новое произведение. И пустота пропадает, парень выздоравливает. Понимаешь?

– Да, мне понятна твоя мысль. То есть, ты думаешь, что какая-то часть меня погибла, и я пытаюсь её заменить?

– Во-первых, не погибла, а уснула. Во-вторых, это просто сон. А посыл таков, что тебе надо поменьше беспокоиться о вещах, иначе и не такое может случиться.

– Всё в порядке, ты чего?

– Нет, Лотти, не в порядке. Сколько ты ночей не спала? Или сколько ночей ты спала не больше двух-трёх часов? Ты думаешь, это просто шутки? Это сильно влияет на работоспособность, сказывается на здоровье. Тебе сначала надо наладить режим, а уже потом придёт остальное.

– Заметь, ты тоже здесь, и ты не спишь. Кстати, не в первый раз.

– У меня хороший учитель! – Я улыбнулась и посмотрела на подругу, она засмеялась. – А теперь спокойной ночи, Шарлотта Лоренс. Я пошла спать, чего и тебе советую.

Но той ночью я не уснула. Я села за небольшой деревянный стол и начала заполнять дневник, чистые страницы в котором уже почти закончились. Я оставила сверху место для фотографии, а снизу написала небольшую зарисовку, описала свои эмоции, но от третьего лица. Когда я закончила писать, я достала из сумки распечатанные фотокарточки. У меня в руках были фотографии, на которых я с Лотти в магазине, с Ником в музее, с Егором в парке, с Машей в кофейне, где я одна стою у таблички «Осло». Я открыла крышку клея, развернула фотографию, где я с Машей. Моя рука уже была над карточкой, когда мои глаза увидели счастливую Лотти, смотрящую на меня с фотографии. Мне стало так ядовито внутри. Они обе – мои подруги, каждая из них по-своему близка. Я не хотела отдавать предпочтение кому-то из них, ведь они обе мне дороги.

Говорят, что старый друг лучше новых двух. Но, мне кажется, лучше всего, когда у человека есть и старые, и новые друзья. Потому что богатство, шикарные дома, роскошная жизнь – это всё временно. А друзья остаются навсегда. И я была рада, что у меня такие замечательные подруги.

Я всё-таки нанесла клей на фотографию, где я с Машей. Я вклеила эту карточку в дневник, а рядом с ней приклеила фотографию с Лотти. Они обе мне были до невозможности дороги.

Утром я зашла в номер Лотти, села к ней на кровать и приняла серьёзный вид.

– Что-то случилось, Софи? – Спросила Шарлотта. Она встала не так давно: на её голове был наспех завязанный хвост. Лотти была в ночной рубашке, а в руках у неё была чашка кофе. Той ночью Лотти спала.

– Я бы хотела с тобой поговорить и обсудить одну ситуацию, – Лотти подняла на меня глаза, и я продолжила, – через четыре дня Маша и Егор уезжают в Эльверум. Это тот город, в котором они живут и работают. Так как они мне люди достаточно близкие, я бы хотела провести с ними некоторое время. В любом случае, у нас будет ещё целая неделя, чтобы погулять с тобой. Как ты на это смотришь, ты не возражаешь?

– Только на это время я краду твоего мужа!

– Без проблем, только предупреди его заранее. – Мы обе рассмеялись.

Со спокойной совестью в обед я пошла гулять с Машей. В последнее время мы виделись очень редко, поэтому из каждой встречи мы старались выжимать максимум. Я боялась, что нам будет неуютно вместе, ведь у каждой из нас своя жизнь – взрослая жизнь. Но рядом друг с другом мы снова становились маленькими девочками, которые беспокоились только из-за оценок по астрономии.

Все следующие три дня я провела с Машей и Егором и, к моему стыду, ни разу не зашла к Шарлотте. Я спрашивала у Ника по вечерам, как она, как они проводили время. Ник сказал, что они ходили по парку и разговаривали, а также посещали музеи и выставки. Я думаю, они хорошо друг друга понимали, ведь смотрели друг на друга с интересом. Но я не ревновала, так как не склонна испытывать это чувство.

Вечером третьего дня мы попрощались с Машей и Егором. Они уезжали рано утром. Я вернулась в номер, и не могла уснуть всю ночь. Я испытывала стыд перед Шарлоттой. Да, мы договорились гулять это время отдельно, но ведь я могла к ней зайти хотя бы раз. И такая мысль мне пришла в четвёртом часу ночи.

Я вышла из номера, пошла по коридору и отрывисто постучала в дверь подруги. Молчание. Я ещё раз постучала. Ответа нет. Шарлотта бы не стала меня игнорировать, это не в её правилах. Это могло означать только одно: Лотти спала. Она сделала первый шаг к восстановлению

Глава 15

Следующим утром я всё-таки зашла к Лотти. Дверь её номера была распахнута, а сама нидерландка куда-то собиралась.

– Ты куда идёшь, Лотти? – Спросила я с недоумением.

– Вообще-то, мы с тобой идём в Национальную галерею. Поторопись, мы же не хотим в огромной очереди стоять.

– То есть, ты не обижаешься на меня?

– Из-за чего? Ты же мне не обещала со мной ходить всё время, ты меня заранее предупредила. К тому же, я хорошо провела время с Ником.

– Точно всё хорошо? – Уточнила я.

– Если из-за тебя мы долго будем стоять в очереди на кассе, будет нехорошо. Иди собирайся.

Я собралась, Лотти зашла за мной. Мы позавтракали и пошли в сторону галереи. К счастью, это был будний день, и народу почти не было. Мы быстро справились с покупкой билетов и зашли в смотровой зал.

Сначала эта галерея напомнила мне Третьяковскую, но позже это впечатление пропало. Норвежская галерея совсем другая: синие стены вместо кроваво-алых, стеклянные и более высокие потолки. Конечно же, отличалось и художественное наполнение: картины совсем другие. Кроме произведений норвежских творцов там были представлены работы Клода Моне, Пабло Пикассо и других великих художников.

– Разве это не гениально – живопись? – Воскликнула я.

– Я больше по литературному искусству, – Шарлотта улыбнулась, – здесь для меня самое интересное – пытаться составить историю. Иногда я пробую предположить, что сподвигло автора написать эту картину. Я вижу в живописи отражение литературы.

– На мой же взгляд, самое прекрасное в живописи – это рассматривать эмоции, которые отражены в героях. Не школьный литературный анализ, а обычное житейское представление. Потому что искусство искусством, литература литературой, а жить когда?

Мы пообедали в кофейне недалеко от музея и вернулись в отель за Ником, который всё это время трудился над своей научной работой. Он присоединился к нам, и мы все вместе отправились в Музей истории и культуры. Но мы все сильно устали, поэтому не стали заходить внутрь, осмотрели только памятники, размещённые под открытым небом.

Вечером мы разошлись по своим номерам. Каждый из нас с нетерпением ждал следующего дня.

Утром мы все были очень взволнованы, но в то же время воодушевлены. Мы собрались, позавтракали и сели в такси. Всю поездку никто из нас не проронил ни слова, так как каждый думал о предстоящей встрече.

Около входа в аэропорт мы вышли из такси и зашли внутрь. Мы подошли к табло и отыскали там рейс, прибывающий из Франкфурта-на-Майне. Самолёт приземлился пятнадцать минут назад, пассажиры уже получали багаж. Мы остановились недалеко от стоек регистрации и принялись ждать. Игрой в слова мы попытались скрасить ожидание, но время тянулось очень медленно.

Наконец в проходе показались две мужские фигуры с большими чемоданами в руках. Я не смогла удержаться на месте, поэтому побежала обниматься к Саше и Чарли. Казалось бы, мы не виделись около десяти дней, но я чувствовала, будто прошла целая вечность! Ник и Лотти остались стоять на месте. Они терпеливо дождались, пока парни со мной поздоровались и только тогда направились к ним.

Когда улеглась первая радость долгожданной встречи, мы взяли такси и поехали обратно в отель. Нас было много, поэтому мы разделились. Я ехала на одной машине с Лотти. Ник поехал с братом и Чарли.

– Софи, я бы хотела перед тобой извиниться. – Нетвёрдо сказала Шарлотта.

– За что, Лотти? – С удивлением спросила я.

– Всё это время у меня было такое ощущение, что я вам с Ником мешаю. Почему-то в Амстердаме, когда мы втроём гуляли, такого не было. Но здесь появилось. Я понимаю, что вы хотите провести время вдвоём, и я не хотела бы быть вам обузой. Я ведь понимаю, что стесняю вас своим присутствием.

– Что ты такое говоришь, подруга? Мне с тобой очень интересно проводить время и, поверь, Нику тоже! Ты бы только слышала, как он о тебе восторженно говорит!

– Правда? – В словах Лотти звучало недоверие. Я не ответила, просто кивнула ей.

Парни разместились в том же отеле, что и мы. Их комнаты были на одном этаже с нашими, чему мы были несказанно рады. Мы с Лотти помогали спортсменам разбирать вещи, а Ник в это время рассказывал о нашем отпуске в Норвегии. Когда мы закончили, Саша сказал, что он очень устал во время перелёта, поэтому не готов идти гулять этим вечером. Чарли предложил сходить в ресторан поужинать, а потом собраться в чьей-нибудь комнате поговорить и поиграть в настольные игры. Мы с энтузиазмом согласились.

Мы впятером собрались в нашем с Ником номере, так как он был самым большим. Мы достали настольные игры и принялись играть в них. Во время игры парни рассказывали нам, что они делали всё это время. У них были тренировки на базе, а также они улаживали некоторые моменты. Чарли сказал, что через несколько дней к нему приедет младший брат. Я была рада скорому знакомству с молодым немцем. Эйлор сказал, что Артур тоже занимался биатлоном, и у него получалось это неплохо, он делал успехи и старался выстроить дальнейшую карьеру. Лотти также обрадовалась и повеселела. Уже за полночь Лотти и ребята разошлись по своим комнатам. Мы легли спать.

Утром мы проснулись довольно-таки рано. Через пятнадцать минут мы с Ником собрались и вышли в коридор. Он пошёл к брату, я к подруге. Через пару минут Шарлотта и Саша вышли, мы все зашли за Чарли.

Все были нарядно одеты. Ник и Саша оба были в тёмных брюках и белой рубашке. Сверху на братьях были куртки, у Саши на голове была надета чёрная шапка. Лотти была в юбке и блузке, я надела лёгкое платье. Мы обе также были в пальто и шапках. Чарли был в тёмном костюме. Эйлору очень шёл костюм. Его тёмные завивающиеся волосы были аккуратно уложены, а на ногах были чёрные лакированные туфли. Двадцатишестилетний спортсмен был высоким и статным, костюм придавал ему более официальный вид и подчёркивал природную красоту немца.

Мы вышли из отеля, зашли в ресторан позавтракать. Мы быстро поели и направились в сторону Осло-фьорда. Перед нами было величественное здание оперного театра.

Саша заметил, что внешне Чарли в этом костюме очень напоминал туриста из Италии.

– Я бы сказал, Алекс, что я прямой потомок Энрико Карузо, – отвечал Чарли, – но, увы, это не так. По большей части я англичанин, но во мне есть немецкая и французская кровь. Итальянской нет. А вы, Александр, наверное, финн? Ваши светлые волосы не оставляют у меня сомнений. Вы, определённо, с братом скандинавы.