Драконья лётчица, или Улететь от полковника не выйдет

Менчик, рыча и фыркая, проскользнул между веток, поджав крылья, и плюхнулся на растопыренные лапы, словно бескрылая ящерица, которую отправили в краткий полет банальным пинком под зад. Эта узкая просека явно не предназначалась для драконьего приземления.

– Р-раур-р! – Выходя из-за деревьев и сверкая алыми, желтыми, зелеными глазами, ящера окружали двуликие. Разного вида кошачьи, лисы, волки, несколько массивных медведей.

Дракон забился, пытаясь взлететь обратно, но расправить крылья здесь было невозможно. В голове хищника была настоящая паника. Алый понимал, что такое количество зверья ему не по зубам и, похоже, в этот раз уже он может стать чьим-то ужином. Менчик готов был прорываться с боем, но пока не понимал, в какую сторону, и потому только шипел, рычал, скаля зубы, рыл когтями землю и бил хвостом.

Огромный темногривый лев, выскочивший почти перед самой мордой ящера, повелительно рявкнул и поменял ипостась, став высоким широкоплечим мужчиной со светящимися золотом глазами.

«Граф Нейрандес! – ахнула про себя Кася. – Я же его портрет видела в книге про правящие семьи двуликих».

Мужчина спокойно, словно летающий хищник был домашним любимцем, положил руку на морду зверя. Густая, как патока, незримая аура главы прайда обволокла сознание, заставляя успокоиться дракона и его наездницу.

– Кто вы, юная мисель? – Глаза цвета слабо заваренного чая перестали сиять. – Драконьи летуны говорили про курсанта-проводника…

– Курсант Воронкова! – Касандра соскользнула со спины замершего дракона, не рискуя, впрочем, снять «кровосос». – Там дирижабли, и мой отец собирает тех, кто не в страже и не военный. У дирижабля стоит артефактная защита, а Ранек спрыгнул на палубу…

– Мой сын? Он жив? – Взвизгнув как полоумная, к ней рванула крупная пушистая лисица, на ходу меняя облик на встрепанную рыжеволосую женщину с треугольным личиком и шальными, безумными от тревоги глазами.

– Тихо, мейсса Норхитр. Мьест, заберите жену. – Негромкий рык – и взволнованную мать баронета, обняв за плечи, с силой удерживает темноволосый, похожий на Ранека взрослый мужчина, что-то успокаивающе нашептывая и гладя по волосам.

– Он жив. Ранек. То есть был, когда спускался по канатам баллона на палубу дирижабля. Он смог, потому что не военный и не стражник. – У Каси все путалось в голове. Она очень хотела успокоить баронессу, но оставаясь при этом предельно честной. Теперешнюю участь сына рыжей лисицы Касандра не знала, а еще она понимала, что упускает нечто важное, отвлекаясь от сути разговора.

Но графу Нейрандесу вполне хватило и этой крупицы информации.

– Значит, вот почему они так уверены. – Недобрая усмешка сделала лицо мужчины зловещим, выпустив наружу черты хищного зверя. – Ваш отец, мисель Воронкова, сразу понял, что надо делать. Думаю, теперь мы с ними разберемся. А для вас, курсант, есть важное задание… Вы ведь, как я понимаю, приемная дочь? Приют попаданок вам должен быть хорошо знаком?

– Я была там шесть лет назад, пока меня не забрали в семью, – кивнув, подтвердила Касандра, не понимая, куда он клонит.

– Видишь ли, девочка, – граф вздохнул, и взгляд, которым он посмотрел на Касю, казалось, просветил ее душу рентгеном, – там женщины, и мы не знаем, как их выручить. Карфл цветет…

– Да, я знаю, баронет Норхитр говорил. – Касандра покосилась на поедающую ее взглядом лисицу-мать. Женщина не могла успокоиться и явно была готова вытряхнуть из нее все сведения про своего сына, если предоставится такая возможность.

– Мне известно, как ты управляешь своим зверем. – Нейрандес кивнул на Менчика и «кровосос», горящий багровым пятном на руке Касандры. – А еще в силу особенностей правителя ближайших земель я чувствую дракона, думаю, что и барон Норхитр тоже, да и Бершкин, чьи земли рядом.

Огромный, как мохнатая гора, медведь мотнул башкой, молча соглашаясь.

– Если ты проберешься в лагерь и выдашь себя за сбежавшую из клетки попаданку, то потом сможешь призвать туда дракона. Он посеет хаос и, надеюсь, заставит их в панике выскочить за пределы поляны. Заодно и перекусит…

Мужчина похлопал по красным чешуйкам нижней челюсти оживившейся от его слов рептилии.