Привет, Яга!

– Лучше побыстрее, здесь может найтись много полезного.

– А чего там вообще?

– Многие из твоих предшественниц делали эти записи. Кто-то вел подробный дневник, а некоторые просто оставляли заметки о самом важном. Получается, писали они специально для тебя.

Конечно, было понятно, что Василий имел в виду не конкретную меня, а просто ту, которая придет после, но на сердце стало очень тепло.

Я приподняла обложку верхнего фолианта и опасливо заглянула внутрь. Ученическая тетрадь в линейку, исписанная настоящими чернилами, а на первой странице дата: 20 сентября 1935 года. Вот это я попала, действительно интересно! Только как в такой мешанине разобраться?

Одни записи были сделаны в старинных альбомах, другие – на листиках, скрепленных давно выцветшими ленточками или веревочками. Многие страницы просто рассыпались и давно забыли, откуда выпали. Захотелось навести порядок в этом бардаке и разложить его по годам, но задачка выглядела нерешаемой – даты проставлены не везде, и половина записей сделана невероятно витиеватыми почерками, со всякими закорючками. Боюсь, я их вообще не разберу. Вот так подарок!

– Ну как? – спросил Василий через пару минут.

– Спасибо, очень нравится, правда! Здорово, что все это сохранилось.

Помощник шумно, с облегчением, вздохнул, отвел от меня наконец пристальный взгляд и произнес:

– Если решишь привести Книгу в порядок, потомки скажут тебе огромное спасибо. А потом, кто знает, может, и сама новые странички добавишь.

– Учти, – сказала я строго, – если тут вот будет написано, что коты умеют читать мысли хозяев, ты еще раз получишь по башке.

* * *

Я стояла позади своего чудного домика и пялилась на абсолютно пустую лужайку. Разочарование медленно подползало к горлу. Надо еще поискать! Методично осмотрела все стены и даже лесок неподалеку – ничего. Обиженная, я вернулась в дом и бухнулась в кресло.

– Чего надулась как мышь на крупу? – спросил помощник.

– Я думала, в Книге все правда.

– Так и есть.

– Нет! Вот этого нету.

Я протянула Василию обтрепанный листик и нахохлилась еще больше.

Рисунок, который так разочаровал меня, был сделан на старой, почти желтой страничке и напоминал схему, нарисованную не очень умелым художником: два колодца, разделенные волнистой чертой, соединялись под землей. Вода в первом была закрашена чернилами, а в другом нет – темная и светлая, как я поняла. Над каждым колодцем светило свое солнце, тоже помечены разными цветами. А чуть дальше неизвестная предшественница изобразила два домика. Тот, который стоял под белым солнцем, выглядел как терем расписной, а под темным – как развалюха. Смысл рисунка казался понятным: где-то здесь есть колодец.

– Наверное, он разломался уже? – спросила я.

– Нет, колодец на месте. Именно там, где нарисован, – ответил Василий.

– Его там нет, только что смотрела. Может, за ночь украли?

– Пойдем, расскажу, как надо искать.

Мы вышли на улицу, и помощник скомандовал:

– Ну, показывай, как делала.

Я пошла вдоль стены дома, опять обнаружила сзади пустую лужайку и развела руками.

– Смотри, – Василий вернул меня в исходную точку у крыльца, – ты шла прОтивусолонь, а надо было обходить дом в другую сторону – пОсолонь, как солнце движется.

– Противу чего?.. Да какая разница, куда идти-то! – Мне впервые показалось, что у полукота не все дома.

– Представь себе, есть разница, на эту тему можно долго лекцию читать. Направление линий в некоторых знаках, например, меняет их смысл на противоположный. В нашем мире, под Белым Солнцем, считается правильным двигаться за солнцем, ну, по часовой стрелке! – Василий начал терять терпение и просто потащил меня вокруг дома в другую сторону. Зайдя за стену, я молча уставилась на открывшуюся картину.

Под березкой, недалеко от дома, действительно стоял колодец, прямо как на рисунке. Выглядел он на удивление новым – камни даже не потемнели, а металлический кованый ворот блестел на солнце, будто начищенный. Небольшое ведерко сохло на краю.

Я с недоверием приблизилась, ожидая, что все исчезнет, как мираж, и осторожно заглянула в прохладную гулкую даль. Внутри колодца не ощущалось плесени или затхлости, на меня пахнула водяная свежесть.

– А можно водички достать?

Василий улыбнулся, будто другого и не ждал, и спустил ведро вниз. Блестящая цепь со звоном раскручивалась, пока далеко внизу не раздался гулкий «плюх». Василий начал крутить кованую ручку, а я схватила выплывшее наверх ведро и нетерпеливо заглянула внутрь. Вода как вода!

– Я думала, она какая-то особенная.

– Почему ты так думала? – уточнил Василий.

– А зачем тогда прятать колодец? И еще на схеме нарисовано, как он соединяется под землей с Той Стороной, – привела я свои рассуждения. Этот колодец мне уже с утра жизни не давал, все не выходил из головы.

– В принципе, верно. Только он не соединяется с Той Стороной, а просто Есть на Той Стороне, тоже за избушкой, но идти к нему нужно…

– В другую сторону? – догадалась я.

– Да, верно. Две части Мира, как ты, может, заметила, симметричны, как отражения в зеркале.

– Ну ладно, а вода?

– Все просто, – Василий пожал плечами, будто действительно сообщал абсолютно обычную вещь, – это вот перед тобой живая вода, а на Той Стороне – мертвая.

Я так долго молча таращилась на него, что мой учитель остался доволен произведенным эффектом.

– Если хочешь, можешь спросить, как с ее помощью оживлять, – добавил он.

– Да ну… вряд ли, наверное, – засомневалась я.

– Это действительно, в общем-то, преувеличение, хотя, если выполнить некоторые условия…

Я посмотрела еще раз, внимательнее. В ведре колыхались перевернутое небо и береза. Поверхность отражала как будто лучше обычной воды. Захотелось окунуться в нее с головой, но было страшно даже пальцем потрогать загадочную жидкость.

– Зато, вероятно, мертвой водой можно отравить кого угодно, вот в это верится легко, – заявила я.

– Интересно человеческое сознание! Почему-то в плохое мы верим гораздо охотнее, – ответил Василий.

– Жизненный опыт, знаешь ли!

– Знаешь ли, на самом деле, по сравнению с теми миллиардами людей, которые жили на этой земле раньше, ты находишься в очень даже нормальных условиях!