Улика № 13

– Уже познакомились?

– Говорили по телефону, однако лично еще не встречались.

– Позвоните ей и попросите прийти сюда, – приказала Анна. – Будем знакомиться.

Первое, что бросилось в глаза, когда пришла Зварцева – то, как ладно на ней сидит форма. Русые волосы Екатерины Максимовны были собраны в пучок, лицо озарялось парой глубоких, выразительных глаз, а длинные ресницы придавали взгляду особую теплоту. Ей было за тридцать, однако при такой располагающей внешности возраст не играл существенной роли. Важно лишь то, что при ее появлении губы сами расплывались в умиротворенной улыбке.

– Лейтенант Зварцева по вашему приказанию явилась, – отрапортовала она.

– Меня зовут Анна Сергеевна, – представилась Стерхова и указала на Семенова, который, встав из-за стола, не отрываясь, смотрел на лейтенанта. – А это – Игорь Петрович.

– Мы говорили с ним по телефону, – улыбнулась Екатерина Максимовна. Ее говор оказался поволжским, слегка окающим, и это было исключительно мило.

Семенов сел, но взгляда от нее не отвел, словно ожидая, что еще она скажет. И Зварцева сказала, вернее, положила перед ним стопку папок:

– Здесь то, о чем вы просили, Игорь Петрович: данные по пропавшим гражданам и неопознанным трупам за три года, начиная с восемьдесят шестого.

– Позвольте. – Анна шагнула к столу Семенова, кивнув в сторону Зварцевой. – Да вы садитесь, садитесь… – Она разделила папки на две равные части, одну из которых оставила Сеиенову, другую забрала себе. – Ищем темноволосую девушку миниатюрной комплекции, возраст от шестнадцати до тридцати. Рассматриваем всех, кто подходит под эти параметры.

– Если хотите, могу помочь, – предложила Екатерина Максимовна.

– У вас будет другая задача, – сказала Стерхова. – Найдите в архиве дело о гибели актрисы Тепляковой. Оно было возбуждено в конце восемьдесят восьмого или в начале восемьдесят девятого.

– Сейчас же этим займусь. – Зварцева встала и направилась к двери. – На все про все уйдет пара дней.

– Хотелось бы поскорее. – Проводив взглядом лейтенанта, Анна перевела глаза на Семенова и не смогла не заметить: – Милая женщина.

– Ничего особенного, – буркнул тот и взялся за документы.

Они работали молча, каждый был занят своими папками. Самым неприятным в этом деле оказались фотографии обнаруженных трупов. Те, которые были здесь, остались неопознанными, и это неудивительно: опознать тело, которое пролежало в воде несколько дней, практически невозможно. Были и другие причины сложности опознания, о которых нормальному человеку знать не захочется.

Время от времени Стерхова вставала, шагала по кабинету, подходила к окну и, размявшись, снова принималась за работу.

Семенов трудился, не прерываясь, методично перелистывал страницу за страницей и что-то записывал в блокнот. Временами он возвращался к просмотренным документам и все начинал сначала.

Шел методичный, целенаправленный поиск, который мог не дать результатов. Однако неудачи в работе следователя были обычным делом и означали лишь то, что следует искать в другом направлении.

К семи часам вечера у Семенова было отобрано три папки, у Стерховой – две. Усевшись за одним столом и всесторонне обсудив все, что имелось, они исключили из рассмотрения два дела по неопознанным трупам. Таким образом в арсенале следователей осталось три пропавшие девушки с разбросом по датам в полтора года.

– Леонтьева Мария двадцати лет, студентка пединститута. Рост сто шестьдесят пять сантиметров, худощавого телосложения. Волосы темно-русые, глаза серо-голубые. Ушла из дома в шесть часов вечера третьего октября восемьдесят седьмого года и пропала. Особые приметы – шрам на лбу, рассекающий левую бровь. – Стерхова потянулась за лупой и вгляделась в фотографию, подшитую к делу. – Да, отчетливо виден шрам и рассеченная бровь. А здесь… – Она переместила лупу на фотографию, найденную в подкладке пальто. – Здесь ничего не вижу. Бровь ровная, нигде не прерывается, шрама нет.

– Могли зарисовать. – Семенов придвинул фотографию к себе. Как истинный педант, он имел свою лупу. – Меня в этой Леонтьевой не устраивает рост в сто шестьдесят пять сантиметров. Это средний женский рост, и даже с учетом худощавого телосложения девушку трудно назвать миниатюрной.

– Согласна. – Анна придвинула к себе вторую папку. – Июль тысяча девятьсот восемьдесят восьмого. Загоруйко Жанна, двадцати четырех лет, работница химзавода. Рост сто пятьдесят девять сантиметров, среднего телосложения. Волосы каштановые, глаза светло-карие. Ушла из заводского общежития в половине седьмого вечера и больше не возвращалась.

– Эта чуть ближе, рост подходящий. – Семенов развернул к себе дело и вгляделся в фотографию пропавшей девушки. – Нос непохож, широкая переносица. У нашей нос намного изящнее. Тип лица другой. Хотя, конечно, все зависит от ракурса съемки. Но здесь он другой.

– И все же будем рассматривать обеих, – сказала Стерхова. – По крайней мере нужно отыскать родственников или знакомых, провести опознание по нашей фотографии.

– Давайте рассмотрим третью, – предложил Семенов.

– Ноябрь тысяча девятьсот восемьдесят восьмого. Юрьева Марина семнадцати лет, школьница, ученица десятого класса. Рост сто пятьдесят четыре сантиметра… – Стерхова переглянулась с коллегой. – Телосложение худощавое. Волосы русые, глаза голубые. Не вернулась из школы после занятий в драматическом кружке.

Семенов встал, обошел вокруг стола и склонился над папкой, разглядывая фотографию пропавшей девушки.

– Юрьева Марина… По описанию совпадает, а по фотографии – не совсем.

– Эту тоже берем в разработку. Завтра начинайте поиски родственников по всем трем девушкам. Опросите всех, кого найдете, возможно, отыщутся другие фотографии. И обязательно предъявляйте всем фотографию нашей девицы, может быть, повезет и ее опознают.

– Надо бы снять копию… – начал Семенов.

– Зачем? – искренне удивилась Анна. – Просто сфотографируйте и показывайте на телефоне.

– Это неправильно.

– Для нас, дорогой коллега, правильно то, что быстрее приведет к результату. – Она положила в сумочку телефон и сняла с вешалки пальто. – Вас подвезти до гостиницы?

– Она в двух кварталах отсюда. Пройдусь пешком.

– Тогда до завтра.

Надев пальто, Стерхова вышла из кабинета и зашагала к лестнице.

Вернувшись в квартиру тетушки Руфи, Анна, не раздеваясь, плюхнулась на диван, включила телевизор, однако не смогла зацепиться ни за один канал. Минут через десять она улеглась в постель, предполагая заснуть.

Как раз в это время зазвонил ее телефон, и она ответила:

– Слушаю.

– Анна Сергеевна, вы обещали мне позвонить, – пророкотал знакомый бархатный баритон. – Нехорошо забывать о своих обещаниях.

– Понятой из ресторана? – сразу же догадалась она. – Аксенов.

– Так точно. Денис. У вас хорошая память.

– Это профессиональное.

– Ну так что?

– Раз обещала, значит, позвоню.

– Что, если сегодня?

– Позвонить?

Аксенов рассмеялся.

– Так вышло, что я сам позвонил. Встретимся сегодня?