Расслоение

Лысый и вновь без майки пристально посмотрел на девушку. Он попросил паспорт Насти. Та с готовностью его отдала. Мужчина открыл страничку с фотографией, удивился, вытолкнул гостью в тамбур и закрыл за ней дверь. Настя сидела на бетоне, когда дверь открылась и в лицо ей прилетел уже не кулак, а ее документ. Она потянулась за ним, открыла и увидела, что паспорт почти пуст – заполнена только графа "Имя" и криво прикреплена фотография.

Настя долго перелистывала странички, потом кинула документ в сумку и отправилась в магазин, где она провела самую отвратительную ночь в своей жизни. Продавщица не узнала свою подопечную и вновь пожалела девушку, потерявшую ключ. Насте не спалось. Она уступила продавщице топчан и проработала ночь вместо нее.

В темноте проходили люди, в голове сидела потерянная семья. В окно настырно бился дождь и не мог найти себе места в этом мире. Он кочевал с запада на восток в поисках своего сердца. И вот сейчас он всматривался в лицо девушки из магазина. Настя прижалась к окну и чувствовала каждую каплю, ломившуюся в тепло. Как это могло случиться?

Ноги дороги

Проснувшись, продавщица не узнала девушку, сидящую у окна. Женщина проверила кассу и отпустила бродяжку на все четыре стороны. Открывая ключом дверь, хозяйка ночлега недоумевала.

– Совсем обнаглели: даже не воруют уже.

– Вы меня не помните? Я – Настя.

– И что теперь, без спроса в магазин ломиться?

Сегодня, как никогда, ей нужно было переждать холод: у нее начался озноб и сильно болела спина. Разбитое тело Анастасии вывели в намокший город. Тот старался укрыть ее от слякоти, но деревья в январе – не самый надежный зонтик. Надколотый организм шел… шел…по пути его заносило в магазины, ремонтные лавки, адвокатские конторы в поисках работы и крова. Так она вышла за город. Под мостом билась зеленая холодная река. Только сейчас Настя поняла, какой красивый цвет у безжизненных камышей, обрамляющих берега. Внизу плотной общиной жили деревья. Мимо неслись машины. Мост давно закончился. Бродяга сошла с асфальта и побрела по мокрому полю, стараясь найти места, где не нужны паспорта и деньги. Ноги погрязали в густо пропитанной земле, дождь поселился в длинных волосах и завивал их в крупные тонкие кольца. Колени вращались вокруг холодных ног. Слева жался к земле некогда родной город, справа возвышалась насквозь дождливая равнина. Впереди лежала долгая дорога в безвременное пространство. Когда стемнело, глаза запросили сна. Настя легла на короткую колючую траву, подложила волосы на сумку и почувствовала головой воду.

Вдруг в надрезе на сердце показалась сестра, она всматривалась в темноту внутри Насти, затем скрылась. Через мгновенье девочка показалась в другой ране. Ниже показался папа, лицо у него было озабоченное, он что-то искал в темном решетчатом сердце Насти. Мама заметалась, включая свет во всех комнатках. Сердце загорелось беспорядочными желтыми огоньками. На разных этажах в разных направлениях носились трое. Иногда они останавливались и выглядывали в окно. Эта беготня подняла бродягу.

Иголка в теле

Она набрела на другой мост через ту же реку и вышла в центральную часть города. За белыми окнами танцевали люди. Это был фитнес-центр и там точно можно было найти горячий душ. Воспользовавшись нерасторопностью администратора, Настя проскочила в раздевалку, сняла мокрую одежду и шмыгнула в нужную дверь. Она заметила коробку с потерянными вещами и обновила гардероб. В лабиринтах этого здания она и уснула.

Ей никогда не приходилось быть ночной крысой. Жизнь тайком вонзалась под ногти и рыла ходы. Через них тонкими струйками просачивалась лимфа. Несмотря на то, что последние несколько дней шкура крысы не просыхала, организм ее был иссушен и пошел трещинами. Она горько кашляла, выдавая себя в темном, но теплом здании.

Рано утром Настя вышла через окно и пошла домой. Дверь никто не открыл, потому что все разбрелись по своим местам. Она вернулась в магазин, но на этот раз вранье о ключах не дало плодов – продавщица не смогла ничего разобрать из-за кашля. Каждый неудачный выдох вытягивал из груди последние нитки. Что-то острое застряло в спине и мешало дышать.

– Иди отсюда, бациллы свои распустила!

– Мне некуда идти, разрешите мне поработать у вас.

– Ты видишь у меня где-нибудь красный крест?

Идея с красным крестом показалась рациональной, и Настя пошла к врачу. К нему конечно нужно было записываться за несколько дней, но тяжелые легкие уже не могли ждать. Чтобы не нарушать порядок, бродяга просидела до конца приема и вошла последней. В просторном кабинете работал одинокий доктор.

– Вы не по записи? Извините, у меня часы приема закончились.

– Мне очень тяжело, помогите.

– Ну… давайте документы. Полис с собой?

Паспорт больной удивил врача.

– Мне подменили документы, – расплакалась Настя. – У меня теперь нет никого и ничего. Понимаете, вообще ничего. Было – и не стало. Ни капли во мне не осталось!

– Ну вот же плачете, стало быть, слезы остались, – улыбнулся врач.

Он всмотрелся в глаза своей подопечной.

– Что с вами произошло?

Врать доктору не позволил изнурительный кашель. Мужчина осмотрел ее, рассказал о своих опасениях и предложил лечь в больницу. Отказываться было глупо. Он взял грязную и мокрую куртку Насти, подержал, потом накинул на девушку свое пальто.

– Вам очень нужна ваша верхняя одежда? Она совершенно мокрая и грязная.

– Пропади она пропадом!

Врач улыбнулся. Он привел ее в стационар и долго по-дружески разговаривал с человеком в белом халате. Тот постоянно что-то отрицал.

– Очень хорошая девочка, я ее давно знаю. Пойми, сгорел дом со всеми документами, пока обивала пороги, подхватила пневмонию.

Облако

Наконец у Насти была сухая постель и теплая еда. На следующее утро к ней в палату пришел вчерашний врач с большим пакетом. В нем лежали зубная щётка, паста, полотенце, яблоки и домашний костюм, размер которого категорически подходил Насте.

– Я научился видеть пациентов сразу без кожи, – объяснил свое прорицательство доктор и тут же запнулся. – На вас кожу я решил оставить.

– А вы меня помните?!

– Меня больше удивляет, что кроме меня вас никто не помнит. Даже Виталик.

– Какой Виталик?

– Виталий Сергеевич, заведующий отделения. Мне вчера удалось его уговорить принять вас без документов. Совсем забыл представиться, Михаил.

– Настя.

– Я это прочел у вас в паспорте. Кстати, лучше не показывайте его: я рассказал, что у вас сгорел дом со всем самым необходимым. Придерживайтесь этой теории.

Через некоторое время опасения Михаила подтвердились – у девушки была пневмония. В придачу к ней дождливые вечера подарили воспаление почек, гайморит и ночные судороги. Сильный, молодой организм стремительно карабкался к чистому дыханию. Чтобы не скучать, никому неизвестная больная помогала санитаркам складывать бывалое пастельно белье и мыла посуду на кухне, по тому имела право попросить порцию вне расписания. Иногда она видела на крышах многоэтажек троих: мужчину, женщину и ребенка. Они махали ей руками и хотели накормить яблочным пирогом. Телефоны родных продолжали оставаться несуществующими. Это Настя знала лучше всех.

Каждый день к ней приходил Михаил: иногда он появлялся до восхода солнца, иногда перед закатом. Он приносил лакомства и разговоры. Как бы она не противилась, сердце все равно полюбило.

– У меня было все.

– А что именно?

– Родные, дом, любимая работа.

– Муж.

–Нет, мужа у меня никогда не было… я никогда не жила отдельно от родителей.

– Можно нескромный вопрос?

– Да, конечно.

– А сколько тебе лет?