Чёрные пороги

– Я уже думала об этом. Я останусь в Гринвилле на некоторое время, поживу в отеле. Туда я не поеду… по крайней мере, пока. Не хочу, чтобы она знала, что я здесь. Она обижена на меня и, возможно, зла.

– Думаете, она не почувствует ваше присутствие здесь?

– Я не знаю, миссис Крейд. Но, думаю, так будет лучше. У вас есть размышления на тему того, что делать дальше?

– Я хочу попытаться узнать, кто же всё-таки приобрёл в своё время особняк «Чёрные пороги». Вы говорили мне, что вроде бы это был какой-то иностранец…

– Да. Так говорили, но точно я, разумеется, не знаю…

Дафна взглянула ей в глаза.

– Я знаю, что Элисон Арчибальд была в курсе того, что происходит с вами. Это она посоветовала мне с вами поговорить. Вы разрешите рассказать ей о нашем разговоре?

Джорджина кивнула:

– Да. Да, конечно… Лишь бы…

– Не думаю, что она услышит, Джорджина. Я, признаться, очень сомневаюсь, что она присутствует повсюду. Мне кажется, дух девочки крепко связан с тем домом.

– Мне тоже так кажется, – ответила Джорджина.

***

Проводив Джорджину до отеля, Дафна пошла по улице.

Мысли путались в голове.

Что теперь делать?

Может быть, стоит нанять частного детектива, он бы помог навести справки о покупке дома…

Нет, это бред.

Или – не бред?

«Называется, приехала жить в тихое местечко», – подумала Дафна и едва удержалась от того, чтобы истерически расхохотаться.

9

Следующую пару дней Дафна провела в размышлениях. Мёртвая девочка больше не появлялась, и на какое-то мгновение Дафне даже подумалось, что, возможно, ничего подобного больше не будет.

Но, положа руку на сердце, она не была уверена.

Она совсем не была уверена.

Джорджина оставила ей адрес отеля, в котором остановилась в Гринвилле, сказав, что будет ждать от Дафны новостей. Дафна пообещала, что свяжется с ней в случае, если девочка снова попытается выйти на контакт, да и вообще держать её в курсе событий.

– Не переживайте за меня, миссис Крейд, – сказала ей на прощание Джорджина. – Я постараюсь не скучать. Буду гулять по улицам, схожу в театр, – она грустно улыбнулась. – Знаете ведь всю жизнь просидела в глухомани, и Гринвилл на самом-то деле совсем не знаю, хоть и жила в получасе езды от него. Со мной всё будет хорошо, не волнуйтесь.

С Элисон Арчибальд Дафна встретилась тем же вечером, когда вернулась из Гринвилла. Мисс Арчибальд была рада узнать, что с Джорджиной всё хорошо, но не преминула в очередной раз предупредить её.

– Не рассказывайте это больше никому, – сказала она. – Вот послушайте моего совета, Дафна, не рассказывайте. Порой чем меньше людей в курсе – тем лучше.

Дафна взяла обе её руки в свои и пожала их.

– Не переживайте, мисс Арчибальд, – ответила она. – Никаких лишних людей я посвящать в эти дела не собираюсь.

Она сама подумала, что, несмотря на ту симпатию, что она испытывала к Корделии Вудмэн, обсуждать эту тему с ней не хотелось… и не только потому, что Корделия, вероятно, сочла бы её ненормальной.

«Зачем она соврала мне?»

Действительно, соврала. Корделия и вправду говорила, что живёт в этих местах уже около десяти лет.

Она, Дафна, ничего не перепутала.

Теперь она была уверена в этом.

«Зачем она соврала?»

Дафна задумчиво погладила по голове лежащую с ней рядом на диване Вебби.

Ответа на этот вопрос у неё пока не было.

***

Вечером того же дня Дафна решила сделать наконец то, о чём урывками думала весь день.

Это будет общение не из приятных, решила она, но сделать это нужно.

Хотя бы потому, что она была настроена разобраться.

У Бобби Крейда была всё та же страница в Фейсбуке, что и раньше, потому найти его в интернете было проще простого.

Открыв окно переписки (слава богу, придурку Бобби и в голову не пришло вносить её в чёрный список), она быстро напечатала:

«Добрый вечер, Бобби, прошу прощения за нахальство, можешь уделить мне несколько минут?»

Нажав «отправить» раньше, чем она могла бы передумать, Дафна задумчиво уставилась в экран. Ответ пришёл меньше чем через минуту: к счастью, Бобби Крейд был в сети.

«Вечерочек, дорогая, пью за твоё здоровье. Чем могу быть полезен?»

Дафна криво усмехнулась: даже не скажи Бобби о том, что он пьёт, она поняла бы это сразу.

Пьяным он становился редкостно добрым и великодушным.

Она закурила сигарету и сделала пару затяжек, после чего положила её на край пепельницы и напечатала в окне:

«Боб, как звали того мудака, которого ты нанял следить за мной, будучи одержимым мыслью, что у меня есть любовник? Хуарес, Суарес или что-то такое?»