Больной вопрос

– О нет! Роз была весьма общительна. Это я, скорее, мизантроп. Скажите… – Черняев замялся. – А когда мне выдадут тело? Нужно же организовывать похороны.

– Пока это невозможно, – Никонов покачал головой. – Я предупрежу вас заранее, но два-три дня ещё нам понадобится. Когда прибывают родные Рузанны Эдуардовны?

– Сегодня вечером. Я заказал для них номера в «Метрополе».

– Понятно, – Глеб поднялся. – Тогда – список, и мы вас оставим. Отдыхайте, приходите в себя. Может быть, к вам кого-то пригласить – друзей, родных?

Олег Евгеньевич молча мотнул головой.

– Часам к четырём сможете подъехать туда, на Пушкарёв? Нужно, чтобы вы посмотрели, что там пропало.

– Подъеду, – ответил Черняев вяло.

– Замок дверной поменяйте, – добавил Алекс. – У вас есть мастер?

– Да, конечно…

Они вышли во двор и дружно выдохнули.

– Этот ещё держится, слава всем богам, – покачал головой Никонов. – Иной раз такое бывает…

– Он ещё не осознал, по-моему, – ответил Алекс. – Вот только начинает понимать. И я ему, честно говоря, очень не завидую.

Глава 5

«Тот, чья натура низости чужда,
Чужой беде сочувствует всегда.
Лишь тем вовеки жалость недоступна,
Чьё сердце подло, алчно и преступно».

    Кристофер Марло, «Геро и Леандр»

В Малом Гнездниковском переулке мэтр Алариен занимал целый особняк в два этажа с мезонином, упрятанный от городского шума за несколькими старыми липами и зеленеющими среди ноябрьских сумерек стройными елями. Ограда из прихотливо изогнутых кованых прутьев преграждала путь незваным гостям. Возле закрытой калитки одиноко болтался шнурок звонка с деревянной грушей на конце.

Тихонько фыркнув под нос, Суржиков потянул за этот несъедобный фрукт.

– Слушаю вас, – раздался голос.

– Мне назначена встреча на полдень.

– Проходите, прошу вас.

Мелодично щёлкнул замок, Влад толкнул калитку и вошёл. К крыльцу вела вымощенная каменными плитками дорожка, само же крыльцо, окаймлённое сдвоенными колоннами, охраняли металлические чудовища. С сомнением покосившись на них, он решил считать, что справа мантикора, а слева – грифон.

Входная дверь распахнулась, едва гость подошёл к ней. На пороге стоял человечек, изрядно напоминавший обезьянку: небольшой рост, длинные руки, сморщенное печальное лицо с чёрными блестящими глазами и большим, чуть приплюснутым носом…

– Добрый день! Господин Суржиков? – спросил он.

Влад кивнул.

– Прошу вас, следуйте за мной, – предложил встречавший, и повёл к прихотливо изогнутой мраморной лестнице.

Суржиков последовал за ним, пробормотав про себя «Движенье – благо, неподвижность – скорбь». Откуда была цитата, он и сам не помнил, но к случаю подходила вполне.[5 - Кристофер Марло, «Мальтийский еврей»]

Анфилада белых комнат закончилась возле высоких дверей, расписанных серебряными единорогами.

– Проходите, прошу вас, – со вздохом сказал человечек, распахнув дверь и приглашающе повел рукой.

Суржиков шагнул через порог.

Это уже была приёмная, совершенно классического вида: письменный стол с компьютером, полки с папками, вешалка для одежды. За столом сидела столь же классического вида секретарша, сухопарая дама средних лет. Её волосы с густой проседью были безжалостно стянуты в узел, брови над серыми глазами нахмурились, а суровый взгляд ощупал Влада с головы до ног. Ему показалось даже, что его взвесили и оценили, и цена была не слишком высокой.

– Проходите, прошу вас, мэтр Алариен ждёт.

Кабинет целителя ему понравился: и дальняя стена кабинета не терялась в туманной дымке, и письменный стол не был такого размера, чтобы с одного конца до другого за листом бумаги пришлось экспедицию снаряжать… Нормальный рабочий стол – антикварный, разумеется, с резьбой и кожаной столешницей, но кто ж от такого откажется? Зелёную кожу украшала единственная фигурка, серебряный единорог.

Хозяин кабинета за столом не сидел, он вышел навстречу гостю и отвесил вежливый поклон. Суржиков ответил таким же; он отлично знал, что рукопожатие у эльфов считается дурным тоном, а мэтр Алариен был, несомненно, эльфом. И, судя по длинным серебряным волосам и тонким чертам лица, из высших.

– Добрый день, – поздоровался мэтр. – Прошу вас, господин Суржиков, присаживайтесь, – и показал на диван и кресла, стоящие в глубине комнаты, возле эркера. – Кофе, чай?

– Спасибо, если можно – просто воды.

Эльф не стал трясти колокольчик или нажимать на какую-нибудь кнопку, а, словно простой смертный хомо, подошёл к двери, приоткрыл её и сказал:

– Клавдия Петровна, пожалуйста. принесите мне кофе, а господину Суржикову – воды.

Вернулся к дивану, сел и тяжело вздохнул.

– Знаете, ни разу в жизни не оказывался в такой ситуации. И очень бы не хотелось обращаться в городскую стражу, потому что это может вызвать весьма неприятные последствия.

– Я сразу должен предупредить, мэтр, что господин Верещагин и я, как его помощник, никогда и ни при каких обстоятельствах не идём против закона, – твёрдо ответил Влад.

– Разумеется! Тут дело в другом…

Суржиков вытащил блокнот.

– Что же, начинаем работать. Рассказывайте, пожалуйста.

– У меня пропали мои рабочие записи, – сказал мэтр Алариен. – Нет, дело не только в этом…

– Начните, пожалуйста, с самого начала. Вы, как мы поняли, целитель?

– Да.

– И в какой области специализируетесь?

– Психиатрия, психология, психотерапия.

Мысленно Суржиков присвистнул: мало кого он не любил так, как промывателей мозгов. Но, может быть. с мэтром Алариеном дело обстоит иначе?