Во спасение

– Тем не менее, Портал был активирован, – едва слышно пробормотал отец.

Владик маетно вздохнул.

– Скажи… кто-нибудь ее навещал?

– Сложно сказать. Через караулку многие туда-сюда… рабочие, строители, начальство. Правда, Варвара Михайловна отсюда вроде бы почти не выходила. Пару раз от силы. И все время была одна, на виду, в парке.

– А что с камерами?

– Сейчас проверим, Андрей Андреич, – охранник вернулся к пульту и его пальцы вновь забегали по сенсорной панели. Так, вот камеры возле входной двери. Включают запись только во время движения или на звук. Это она гулять выходила… это тоже… а вот это день прибытия. Воскресенье, 18.23.

– Покажи, – глухо попросил отец.

На одном из экранов появилась филенчатая дверь со знакомым номером. Зацокали быстрые шаги, и появилась до слез родная спина, обтянутая рыжим замшевым пиджаком. Мама. Такая, как всегда. Только юбка почему-то порвана от колена до самого низа.

«Что за?..», Юстина невольно качнулась вперед.

Мама привычным, машинальным жестом подставила плечо считывателю замка… и тут началось необъяснимое. Уже открыв дверь, она помедлила на пороге, вдруг развернулась и, взглянув прямо на камеру, срывающимся голосом выкрикнула: «Будьте вы прокляты, паразиты!», всхлипнула, испуганно оглянулась, вжала голову в плечи и шмыгнула внутрь.Дверь захлопнулась.

Несколько секунд отец молчал. Затем сдавленным голосом поинтересовался:

– Окна?

Ошарашенный не меньше остальных Владик кивнул:

– Уже смотрю. Всего две записи. Ночь с прошлого воскресенья на понедельник. Одна запись в 23.53, другая в 5.49. Показывать?

– Давай.

Плохо видно, черно-белая картинка. Мама с полным стаканом чего-то. Должно быть, того самого пойла из бутылки. Волосы в беспорядке, на глазах слезы. Приблизилась к стеклу, отсутствующим взглядом скользнула по парку за окном. Внезапно застыла, словно заметив что-то ужасное. Испуганно шарахнулась в глубину кухни.

Запись обрывается.

Почти шесть утра. Окно гостиной, смутное холодное свечение где-то в глубине. В подоконник вцепилась тонкая рука со знакомым маникюром и обручальным кольцом. Тем самым, из пропавшей шкатулки.

«На моей памяти мама его ни разу не одевала!»

Вслед за рукой с пола с трудом поднимается хозяйка. Глаза сумасшедше блестят, бронзовые кудри растрепаны больше прежнего. Пиджак куда-то делся, на рукаве блузки – несколько алых пятен. Мама отрицательно мотает головой, произносит несколько слов. Такое впечатление, что она спорит с кем-то невидимым. Нехотя, с трудом отлепляется от подоконника, делает несколько шагов и пропадает из вида.

Больше ничего.

– Откуда кровь?

– Носовое кровотечение?

– Все может быть, – едва слышно пробормотал отец и повернулся к Владику: – Утром в понедельник она еще была здесь. Часть записей не могли изъять?

– Исключено, за всем следит автоматика, камеры наблюдают за камерами, везде датчики движения. Не охвачена только квартира. Как частное владение.

– Значит все-таки Портал.

– Выходит, что так, – Владик развел руками.

– Три загвоздки – во-первых, ей нечем было оплатить переход. Мы, конечно, кое-что накопили за последние годы, но… – отец быстро пробежал пальцами по наладоннику, – все на месте. Эта квартира тоже по-прежнему числится за Варварой. Во-вторых, как ты справедливо заметил, одиннадцатое число миновало, а переселение возможно лишь раз в месяц. Ну а в-третьих… с чего бы вдруг? Вот так внезапно, спьяну, никого не предупредив? Бред!

Охранник только пожал плечами:

– Понятия не имею, Андрей Андреич.

– Слушай, а Портал? Он должен хранить информацию о переходах.

– Точно, сейчас посмотрю.

Владик набрал некую сложную комбинацию. Нахмурился и попробовал еще раз.

– Не выходит?

– Выходит, но странное. Потрачена прорва энергии. На два или три перехода. И никаких следов регистрации.

– Одним словом, кто воспользовался Порталом не установить?

– Похоже на то.

– Дай-ка я попробую.

Охранник с готовностью уступил место, и отец принялся набирать одну команду за другой. Минут через пять он покачал головой:

– Чисто.

– Стерто?

– Не только из постоянной памяти, но и из кэша. Ни малейших зацепок и это совсем странно. Варвара вряд ли сумела бы столь виртуозно замести следы.

– Кроме нее здесь никого не было.

Отец насвистел незатейливую мелодию, побарабанил пальцами по подлокотнику.

– Ну да, ну да… Скажи, а ничего необычного в ее поведении вы не заметили?

Владик покосился на экран и неуверенно ответил:

– Как сказать… Она, когда прилетела, спокойная вроде была, даже улыбалась. А у самой на щеке царапина, юбка порвана… Карантин потребовала. Рассказала про квартиру и отправилась спать. И на следующий день ничего такого. Печальная только ходила, тихая, пришибленная какая-то. Обычно-то шутит, смеется. Мы еще с мужиками удивлялись – такую хату отхватила, радоваться надо, а она… Трезвая однако была всю неделю, это точно. Вечером воскресенья по саду прошлась, на скамеечке посидела, сюда вернулась и не выходила больше. Пропала, оказывается. А мы-то думали, обустройством занялась. Шторы там заказывает, скатерки всякие. Потому и не встревожились, не искали, записи не проверяли.

– Спасибо за помощь, – сдержанно произнес отец. – Нам бы отдохнуть… здесь можно?

– Разумеется, Андрей Андреич, это же ваша квартира. Постельное белье в шкафу, а все, что нужно, заказывайте, пожалуйста, не стесняйтесь. Синтезатор на кухне, – охранник помедлил немного, будто соображая, чем еще помочь, не придумал и направился к выходу.

– Владик! – окликнул отец, – еще одно. Вертолет завтра к семи утра. Сделаешь?