Во спасение

– Обязательно, Андрей Андреич, – с готовностью обернулся тот. Попрощался и вышел.

Юстина ожидала объяснений или, по крайней мере, совместного обсуждения. Вместо этого отец непререкаемым тоном скомандовал:

– Так, путешественницы, долгий день закончился. Ужинать, на горшок и спать. Стелите постели и приводите себя в порядок. Через пятнадцать минут жду на кухне. Кстати, киньте куртки и штаны для образца – я ужин и новую одежку в синтезаторе смастрячу.

В ванной на стене обнаружился плакат: «Проезд разрешен только на сидячих местах!». Шутник со странным чувством юмора порезвился и здесь. По крайней мере, почерк тот же. Юстина хмыкнула и пожала плечами.

С кухни донесся изумленно-огорченный свист – без сомнения отец обнаружил следы разгула. Впрочем, когда девчонки, избавившись от грязной одежды, собрались к ужину, все оказалось чисто прибрано. О пустых бутылках родитель ни словом не упомянул.

Вполне съедобные, даже вкусные картофельная запеканка и овощной салат исчезли в мгновение ока.

«Мама права, со школьным кошмаром не сравнить!»

Вконец обессиленные и разморенные, девчонки допивали чай, когда наладонник отца разразился тревожной барабанной дробью. Послушав несколько секунд чей-то захлебывающийся от эмоций голос, родитель задушевно пророкотал в ответ:

– Что вы, Эмма, какие хлопоты? Девочки поужинали и собираются спать. Дать вам Камилю? Нет?

Шоста непроизвольно втянула голову в плечи.

– Да, разумеется, передам! И вам спокойной ночи.

Отец дал отбой и покосился с усмешкой:

– Камиля, тебе велено на ночь хорошенько почистить зубы и не забыть вынуть линзы.

У Шосты вспыхнули уши, она через силу кивнула. Родитель мельком глянул в наладонник:

– Одиннадцатый час. Завтра с ранья обратно. Хватит чаевничать, давайте-ка на боковую.

Смехнянка и Шоста без возражений поплелись в одну из спален, отец остался на кухне.

16

Юстина честно застелила узкую кушетку в кабинете. Умылась, легла… и поняла, что уснуть, несмотря на перенасыщенный событиями день, вряд ли получится. Стараясь не шуметь, вышла в гостиную, осмотрелась. Темно и тихо, обесточенный прямоугольник портала в центре, пульт управления подмаргивает единственным индикатором.

На кухне что-то грохнуло и покатилось, отец чертыхнулся вполголоса. Юстина непроизвольно замерла, в нерешительности переводя взгляд с приоткрытой кухонной двери на Портал и обратно.

– Что ты там прячешься? – негромко окликнул отец.

Феноменальная способность родителя слышать и замечать все, что происходит вокруг, давно перестала ее удивлять. Тихонько вздохнув, Юстина заглянула на кухню.

Отец восседал за барной стойкой. Камуфляж сменили футболка и джинсы, босые ступни попирают перекладину высокого, обитого кожей стула. Двухдневная щетина, осунувшееся лицо.

– Не спится?

– Неа. пап, поговори со мной.

– О чем?

– Тебя знает охрана.

– Знает, – исподлобья глядя на нее, согласился отец.

– Тебе отлично знакомы окрестности.

– Точно.

– Откуда?

– Ох, Юстик, любишь ты задавать вопросы! – он устало потер переносицу. – Оно тебе надо?

– У мамы секреты, у тебя… Тоже в один прекрасный день исчезнешь?

– Вряд ли.

– Не хочешь, не говори! – она сделала вид, что уходит.

– Сядь.

Юстина присела на угол стола, подальше от отца.

– Четыре года назад начали готовить площадку под строительство зиккурата. Вырубили лес, возвели забор… не отвечающий правилам техники безопасности. Через несколько дней пропали два человека – водитель и разнорабочий. Их искали, но не нашли. Затем исчезла повариха. На нее через неделю наткнулись ребята со стройки… Точнее, не совсем на нее… на то, что осталось.

Отец сбился и надолго замолчал. Юстина старалась на него не смотреть. Побряцав ложкой по столу, он вздохнул и продолжил:

– Карим Рашидович, мамин начальник, остановил стройку, эвакуировал людей и вызвал нас.

– Кого «нас»?

– Рейнджеров.

– Пап, поправь, если я ошибаюсь. Ты – биолог-аналитик, специалист по мутациям. Из кабинета не вылезаешь.

– Да. Последние лет десять.

– А до?

Отец невесело хмыкнул:

– А до – был самым что ни на есть практиком. Неделями рыскал по лесам в поисках приключений. Даже прозвище заработал.

– Какое?

Отец глянул с вызовом, буркнул смущенно:

– Дрон.

– Что, тот самый?!