Правдивая история короля Якова

– Им надо отдохнуть.

Офицер молча смотрел на неё. Хорошо, значит получается. Ещё пара простых фраз.

– На улице совсем темно, должно быть, вы тоже устали.

Стражник осторожно кивнул. Теперь он готов. Это было нетрудно. Но всё же она не выпускала его взгляд. Теперь пару вопросов. Он с ней согласится – и дело сделано.

– Вы же уже всё выяснили, что хотели?

– Да, – он удовлетворенно кивнул.

Дарина заметила, как зашевелились артисты. С лица стоявшего прямо за офицером немолодого мужчины, игравшего сегодня императора, сошло напряжение. Другие тоже, видно, почувствовали, что свободны: кто-то громко вздохнул, кто-то стал топтаться на месте.

Но расслабляться было рано. Стражник должен сам всё сказать, иначе он опомнится и вернётся. Дарина опять поймала его взгляд:

– Что ж, значит вы уходите?

– Да, – офицер повернулся к моментально застывшим артистам. – Я доложу начальству, что всё проверил, что к вам нет никаких претензий. Как и к вашим пьесам. Можете продолжать выступать. Больше вас никто не потревожит. Приятного вечера. И вам, сударыня.

И поклонившись Дарине, он направился к выходу. За ним поспешил второй стражник. Проходя мимо девушки, он сунул ей в руки небольшую книжицу.

Стражники скрылись, поглощённые темнотой улицы, а Дарина осталась наедине с труппой во мраке зала. Последние свечи догорали.

Она видела перед собой пять застывших фигур. Пять пар глаз смотрели на неё, не отрываясь. Глядя на них, она даже испугалась, что не до конца освободила их от отцовского Слова – они выглядели совершенно как статуи.

Дарина уже готова была тронуть ближайшего к ней «императора», как он вдруг зашевелился и заговорил:

– Стражники ушли?

– Да, да, – облегченно выдохнула Дарина. – они больше вас не побеспокоят. Ведь это было какое-то недоразумение? Как хорошо, что всё выяснилось.

– М-да, недоразумение, – промямлил «император», глядя на неё с испугом.

– Я так и поняла. Я просто случайно. Задержалась после спектакля. И услышала. То есть увидела, – с каждым словом она чувствовала себя всё менее уверенно.

По узкому проходу к ней пробрался предмет её обожания, и она сама превратилась в немую статую.

– Можно? – сказал он еле слышно. – Это моё.

И взял из её рук книжку – Дарина и не заметила, что держит её. Он смотрел на неё. Он говорил с ней. Бог спустился с небес и обратил на неё внимание.

Она вдруг ощутила ужасную неловкость.

– Поздно. Извините. Мне пора домой.

Тут ожил «император»:

– Да, действительно поздно. Вы далеко живёте? Вам же нельзя одной.

Дарина испуганно замахала руками:

– Нет, нет, что вы! Я дойду. Я привыкла. И мне совсем не далеко.

– Не отказывайтесь, пожалуйста, – мягко, но настойчиво сказал «император». – Северин вас проводит.

Молодой артист, игравший сегодня предателя, прошёл к двери:

– Я не буду навязчивым, не волнуйтесь. Я просто провожу вас. Только чтобы убедиться, что вы благополучно добрались до дома.

Отказаться было невозможно, и Дарина послушно вышла следом за ним на улицу.

Рядом с молодым человеком она чувствовала ещё большую неловкость. Она никогда прежде не общалась с мужчиной. Вот так – просто, сама, не Отражением. И сейчас тряслась, сама не зная отчего.

Наверное, надо было что-то говорить, но все до единой мысли словно выдуло из её головы, и там сейчас был такой сквозняк, что ни за одну мысль не удавалось зацепиться.

Однако джентльмен, как и обещал, не было навязчивым. Он держался чуть в стороне, не лез с разговорами. И, как только она сказала, что дальше её провожать не нужно, безропотно исчез в темноте.

Но лишь её кавалер удалился, Дарина вспомнила, что у неё может возникнуть серьёзная проблема – она только сейчас сообразила, что отец мог заметить её отсутствие. Стоит ему зайти к ней, и он сразу поймёт, что перед ним Отражение, и догадается, что Дарины нет в замке. Правда, вечером он редко навещал её – он был уверен, что она не покидает замок, а где и как долго по ночам шляется Отражение, его, естественно, не интересовало. И всё же стоило поспешить.

Подходя к замку, Дарина подумала и о том, что будет, если отец узнает, что она применила ворожбу. Арн был против её колдовских опытов. Он создал все условия для того, чтобы ей не было необходимости ворожить. И всё же она не могла удержаться! Правда, ворожила она по мелочи, для развлечения.

Но сегодня она впервые применила свои умения вне дома, и это её очень беспокоило. Тем более, то, что она сделала, наверное, было противозаконно: никто в городе не имел права самолично снять Слово Арна.

Поэтому в замок Дарина зашла затаив дыхание. Что её там ждало?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ,

в которой коварный автор хочет внушить читателям, что даже положительные герои способны на гадкие поступки.

Когда Северин вернулся к повозке, было уже совсем темно. Пустырь словно завесили огромным чёрным занавесом, лишь в глубине призывно мерцал большой костёр. К мирному ночному пейзажу должны были прилагаться и соответствующие звуки: стрекотание кузнечиков, шелест листвы, тихий пересвист птиц – и всё это наверняка присутствовало, но заглушалось громким голосом Пармена.

Заметно было, что он уже давно ходит вокруг костра, ругаясь на чём свет стоит – голос его слегка охрип, а дыхание прерывалось, но он ещё не выплеснул наружу всё своё негодование – Северин издалека услышал его крики (тот уже забыл, что недавно просил остальных вести себя потише) и понял причину всего.

Подойдя, он увидел, что не ошибся: в костре догорала обложка злосчастной книги, а Иларий сидел в стороне на траве, и губа у него подозрительно вспухла. Пармен был скор на расправу, поэтому Северин ничуть не удивился.

Каролина, видно, недавно сняла с костра котелок с кашей и теперь доставала из большой корзины их немудрёную посуду, и, казалось, полностью была поглощена своим занятием. Урош сидел возле Илария, пытаясь приложить к его губе смоченную холодной водой тряпку, но Иларий отворачивался, словно непослушный ребёнок.

– Да сиди ты смирно! – не выдержал наконец Урош. – С ума с вами сойдёшь! Завтра спектакль. Вот у нас герой будет! С побитой-то физиономией. Пармен, но ты бы хоть о спектакле подумал!

– О каком спектакле! – загремел вновь Пармен, который прервался на минуту, чтобы перевести дыхание. – Он завтра же уедет отсюда! Завтра же! Пока всех нас не посадили из-за него! Не нужны мне такие помощники! Взял его, думал, научится, хоть какая-то польза от него будет. А он, паршивец, чуть всех не погубил! Чудом спаслись! Чудом! Ведь говорили же тебе, ведь предупреждали умные люди! Нет! Надо по-своему всё сделать. Завтра же поедет обратно! Хватит!

Тут он заметил вышедшего из темноты Северина.

– Ну что, проводил? – резко, не успев еще остыть, крикнул Пармен.

– Нет, бросил на полдороге, – улыбнулся тот, усаживаясь к костру. – Конечно, проводил. – Он сделал паузу. – И проследил.

– Ага. Молодец! И что?