ОРАКУЛ, Краткое руководство продавцам чёрных кошек

– Ничего он не знает. Художник – проводник искусства, а не создатель.

– Потрясающая концепция, – Борис почувствовал, как в тепле помещения от лёгкой усталости и алкоголя начал заплетаться язык.

– Ну ты же согласен, что ценность любого произведения определяет не художник, а покупатель его мазни?

– Мальчики, не ссорьтесь, – Алису забавлял этот безобидный спор.

– Подожди. Тиш, ты хочешь сказать, что Рембрандт писал мазню, и только покупка его холстов кардиналами сделала его великим?

– Да. Если бы они покупали какого-нибудь их Кандинского и его картинами украшали соборы и спальни, картины Рембрандта стоили бы не дороже холста и потраченных красок.

– А что тогда искусство?

– Борь, да что угодно, за что ты готов заплатить и убедить толпу болельщиков, что это шедевр.

– Стой, это важно! А здесь есть шедевры? – Борис показал на картины в зале.

– И да, и нет. Я не знаю. Ты можешь выбрать любую картину, и окажется, что она выражает что-то там. И бесценна почему-то там. Нет?

– Алиса, – Борис обратился к жене, – тебе какая картина нравится?

– Не знаю. Возможно, эта, – Алиса показала на портрет мужчины в ярких кругах неестественных цветов.

– Девушка! – Тихон позвал сотрудницу галереи. – Эта картина – шедевр?

– Молодые люди, это галерея. Здесь все картины – шедевры.

– Их оценивали?

– Да, безусловно.

– Ну а эта – она особенная?

– Да, почему нет.

– А сколько она стоит?

– Я сейчас посмотрю.

– Тиш, ты чего?

– Подожди. Я тебе покажу, как появляются шедевры.

Девушка вернулась с каталогом.

– Это работа автора От Чинамбо. Пять тысяч.

– Прикольно. Японец. Удивительно недорогой, – Тихон не ожидал столь низкой оценки представленных работ. – А во сколько оценивают его самую дорогую картину у вас?

Девушка полистала каталог.

– Его работ больше нет. А из представленных в галерее самая дорогая – семь тысяч.

– Отлично. Они же продаются?

– Тихон, ты с ума сошёл, это выставка.

Борису показался вопрос абсурдным. Но девушка явно не удивилась.

– Да. Их можно купить.

– Хорошо. Я покупаю вот эту за пять тысяч.

Борису стало так обидно! Он восхищался и завидовал Тихону. Той лёгкости, с которой он может получить абсолютно всё. Непоколебимой уверенности, что всё продаётся. И продаётся ему.

– А я за шесть! – Борис удивился своей реплике не меньше Алисы.

– Зачем ты это делаешь? Пусть покупает, – попыталась она его остановить.

– Потому, что хочу.

– Ты с ума сошёл?

– Борь, я избавлю тебя от семейной драмы. Девушка – десять. – Тихон красивым жестом достал пластиковую карточку.

– Молодые люди. У нас только наличный расчёт.

– Тогда я покупаю за тринадцать! – Борис ликовал. В сумочке Алисы, которую он всё ещё держал в руках, лежали не доехавшие до её брата деньги на бизнес.

– Ой, идиот, – Алиса отошла в сторону.

Тимофей и Борис смотрели друг на друга. В глаза. Сейчас Борису показалось, что всё великолепное великодушие Тихона – не более чем удобная маска. Он увидел, какой он на самом деле – безжалостный, властный, решительный. Победитель. Видение продолжалось всего миг. Но этого хватило, чтобы счастье тёплой волной окатило Бориса от макушки до кончиков пальцев на ногах. Он победил Тихона! Победил честно!

– Покупаете? – вмешалась сотрудница галереи с каталогом в руках. – Хорошо, я попрошу её снять и оформлю чек.

Она ушла и вернулась с охранником и рулоном пузырчатой плёнки. Картину сняли. Охранник принялся упаковывать. Всё это время Тихон, Борис и Алиса стояли в разных углах галереи. Тихон что-то читал в смартфоне, Алиса, отвернувшись, делала вид, что рассматривает картину с, возможно, кошкой.

К Борису подошла сотрудница. Он достал из сумочки Алисы конверт с деньгами и протянул. Девушка открыла его, вынула пачку евро.

– Здесь много.

– Ровно тринадцать тысяч.

– Вообще она стоила изначально пять тысяч рублей.

Борис обрадовался ещё сильнее. Он понял, что может купить её за гораздо меньшие деньги. Невероятно удачный поворот. Он уже вытащил две купюры по сто евро и протянул девушке, когда к нему подошёл Тихон:

– Всё нормально? Хватает? – он усмехнулся.