Корпорация «Божий Промысел»

– Не посмотрим. На пятом месяце аборты не делают. Так что будешь рожать, а дальше – как сама решишь. Убьёшь – сядешь. Отдашь в детдом – до конца жизни будешь проклята. Всё поняла?

Соседка, тяжело дыша, насупилась.

– Вообще, займись собой. Посмотри, на кого похожа.

Надежда развернулась, вышла из кабинета громко хлопнув дверью.

Глава 6.

Когда впервые я тебя увидел,
Мир словно замер, изменился вдруг.
Ты стала центром всех моих вселенных,
Ты для меня теперь не просто друг.

Ты – солнце, что лучами сердце греет,
Ты – свет в кромешной, в тёмной пустоте.
Когда смотрю в глаза твои, немею,
Все мысли только о тебе.

Ты – космос мой, ты – звёздное пространство,
Ты – бесконечность, ты – моя судьба.
И в этой жизни нет уже пространства,
Где б не было тебя, моя любовь, всегда!

– Говно стихи! Ты вообще учился?

Марк, с чашкой горячего чая читал рукопись на столе через плечо блаженно улыбающегося Матвея.

– Петрович – зацени!

Матвей смутился, попытался спрятать листок, но Марк опередил его. Он выхватил рукопись и, бегая между пустыми столами, издевательским тоном прочитал произведение вслух.

Покрасневший автор не мог угнаться за соперником – он неловко натыкался на стулья, столы, пыхтел и ворчал.

– Стоять клоуны! – Анаэль появилась неожиданно. Оба автора замерли.

Девушка решительно забрала лист с рукописью у Марка, перечитала, шевеля губами.

– Как вариант – может быть. Тебя Петрович, что ли покусал?

– А чего сразу я? – Петрович зашевелился в своём углу, – у мальчика талант. Я тоже в его возрасте пописывал. Помните:

Я помню чудное мгновенье,
Передо мной явилась та,
Что разбудила мои чувства
Я понял – ты моя мечта!

Марк усмехнулся.

– Там же не так:

Я помню чудное мгновенье,

Передо мной явилась ты…

– Эх, молодой человек! – Петрович поправил на носу перевязанные синей изолентой очки, – не всё, что здесь планируется, там, – он неопределённо показал куда-то вниз, – воплощается.

Матвей подошёл к Анаэль, всё ещё держащей в руках его стихи. Аккуратно вытащил рукопись из её пальцев. Сложил несколько раз. Спрятал в левый верхний карман рубашки.

– Простите.

– Так! – Анаэль, кажется, приняла какое-то решение, – Петрович! Хорош плесенью покрываться – покажи парням здесь всё, а то они либо поубивают друг друга, либо в грибы превратятся как ты.

– Ну что, мальчики. Пойдём на экскурсию. Держитесь парами и не теряйтесь.

Марк и Матвей вышли из редакции вслед за Петровичем.

Глава 7.

– Тогда, когда я сюда перешёл, у нас была небольшая пятнадцатиэтажная изба. Я, чтоб вы знали, начинал ещё тогда, когда не было разделений на губернии. У нас была одна изба на всю Россию.

– Прикольно, – Марк старался идти рядом с Петровичем попадая в шаг. Ему казалось, что так он вливается в ряды закостенелых профессионалов.

Матвей семенил где-то сзади. Идти рядом не позволяла ширина коридоров и подлые маневры Марка.

Лифт вывез троицу в светлый холл.

– Гезария, привет! – Петрович помахал дежурившей на ресепшене ангелу. – Ты почему в одежде и без намордника?

– Петрович, ты охренел?

– Ну не знаю. На Земле считают ты ещё должна быть с завязанными глазами.

– Скотина ты, Петрович! Из-за твоих эротических фантазий меня только сатанисты вызывают.

– Ладно, не куксись! Смотри – какие молодцы у нас в отделе! – Петрович вытолкнул вперёд выпятившего грудь Марка. Матвей же пугливо постарался спрятаться за спину неопрятного ангела в старом свитере, – они тебя так пропишут, закачаешься! Пропишите?

Гезария гневно посмотрела на молодых авторов. Под влажным взглядом Марка её светлая одежда растворилась. Она стояла абсолютно голая, впрочем, не стесняясь своей наготы. Выглянувший из-за спины Петровича Матвей залюбовался грудью девушки, отчего она увеличилась на один размер.

– Пошляки! – Гезария поджала губы, осуждающе покачала головой. На ней появилось белоснежное платье.

Петрович с молодыми авторами вышел на улицу. Девушка взяла со стола маску, стилизованную под намордник из тонких чёрных ремешков. Бросила в корзину под столом, полную кожаной амуниции.

Глава 8.

– Это, мальчики, наша главная площадь!

– Только Россия? – Матвей разглядывал здания, построенные в разных стилях, но с неизменными буквами «Божий Промысел» на крышах.