В поисках убийцы

– Говори по правде, ты?

– А то кто же? – ответил Петр Кондратьевич, искоса взглядывая на приятеля.

– Врешь! Все это тебе Патмосов сделал.

– И ничуть! Я все один, как есть.

– И в Лодзь ездил?

Этот вопрос несколько смутил Чухарева, но он, быстро оправившись, с апломбом ответил товарищу:

– Ну, в Лодзь я не ездил, но у меня там есть люди, и я все справки навел. Однако мне пора; надо и дома распорядиться, и в дорогу приготовиться. Дело будет серьезное, нешуточное.

– Счастливый, – вздохнул Калмыков. – Повезло!

– Не унывай! И тебе повезет.

Чухарев отошел от приятеля и торопливо побежал домой.

– Тоже Шерлок Холмс, – усмехнулся Калмыков и досадливо плюнул.

Между тем Петр Кондратьевич быстро собрался и с маленьким чемоданом в руке вернулся в сыскное ожидать начальника.

XXXI

Страшное признание

Бойко шла торговля у Плинтуса. За конторкой сидела Стефания с острым носом и быстрыми, вытаращенными глазами и, смотря на окошечко, громко отдавала свои приказания.

Сам Генрих Брониславович почтительно разговаривал с покупателем. Во всем магазине, во всех углах был навален товар. Тут лежали и отрезки трико, и готовые пиджачные и визитные костюмы, и мерлушковые шапки. В другой стороне, в высоком стеклянном шкафу, в коробках лежали часы, кольца, серьги, браслеты. Целый угол занимали волшебные фонари и кинематографы, и, казалось, не было такой безделицы, которой не оказалось бы в магазине Плинтуса. Сидевшая за кассой бледная, пожилая женщина проверяла повестки с наложенным платежом. Работа кипела.

Вдруг дверь отворилась, и в комнату вошли три господина: один – высокий, полный и представительный, другой – маленького роста, толстенький, а третий – приземистый, ширококостный мужчина с суровым лицом. Маленький быстро подошел к хозяину магазина и сказал:

– Уважаемый господин Плинтус, нам бы нужно повидать вашу супругу, Стефанию Казимировну.

– Я здесь! – раздался из окошечка резкий голос.

– А, очень приятно! – проговорил маленький (это был Чухарев). – Не будете ли добры выйти к нам на минуточку?

– Что вам угодно?

Стефания вышла из?за загородки и остановилась пред Чухаревым. В это время выступил полный господин и, строго смотря на нее, произнес:

– Где Берта Эдуардовна Шварцман? Вы должны знать это.

Стефания с легким криком отступила назад, но, быстро оправившись, сказала:

– Мне до этой девки нет никакого дела.

Сам Плинтус оставил покупателей и испуганно подошел к странным посетителям.

– Я вас арестую за убийство. Берты Шварцман, – сказал Стефании полный господин и обернулся к сопровождавшему его: – Делайте свое дело!

Тот подошел к Стефании и взял ее руки. Она, вырываясь, воскликнула:

– Вы не смеете трогать меня! Как вы смеете говорить такие вещи? Я ничего не знаю о Берте Шварцман!

– Мы это узнаем после, поговорив с вами, – сказал полный господин.

Чухарев подошел к Плинтусу:

– Будьте добры, покажите мне все вещи покойной Берты Шварцман и комнаты вашей супруги.

– Я… сделайте одолжение, – заикаясь, сказал Плинтус и изумленным взором смотрел, как Стефанию вывели из магазина, посадили в автомобиль и увезли.

Он опустился на стул и, позабыв о своих покупателях, вытер платком вдруг вспотевшее лицо. Молнией мелькнула в его уме мысль, что исчезновение красивой Берты – дело рук его ревнивой жены.

Между тем Чухарев в сопровождении прислуги вошел в комнату Стефании и деятельно занялся обыском. Он переворочал всю постель, заглянул во все щелки, выдвинул все ящики.

А в это время в отдельном кабинете лодзинского полицеймейстера сидел начальник петербургской сыскной полиции и допрашивал Стефанию Плинтус. Она рассказала, как ехала с Бертой Шварцман, всячески порочила ее, но когда дошла в своем рассказе до ссоры со Шварцман, то спуталась.

– Как же вы сначала говорили, что поссорились с ней в Минске, а теперь говорите, что в вагоне, по дороге в Варшаву? – задал вопрос начальник.

– Сперва в Варшаве, по дороге, а потом в Минске окончательно, – ответила она.

– Значит, в вагоне у вас был спор, а в Минске – разрыв?

– А в Минске произошел разрыв, и она скрылась.

– Она скрылась в Минске, а во Пскове, вы говорите, с ней обедали? Что?то странно!

Стефания окончательно запуталась и тихо произнесла:

– Делайте со мной, что хотите, я ничего не знаю. Может быть, она сейчас гуляет где?нибудь по улицам и заманивает прохожих, а вы обвиняете меня.

В это время вошел Чухарев, неся в руке узел. Он наклонился к начальнику и тихо прошептал несколько слов. Стефания стала, бледная, как бумага.

– Разверните! – сказал начальник.

Чухарев положил узел на стол и быстро развязал его.

– Вот это я нашел у них в спальне. Это белье было засунуто у них за печкой. Железная печка, и за ней, вроде ямки, паркет вынут. – Он развернул верхнюю кофту, всю покрытую черными пятнами. – А это – в сундуке, на самом дне. – Он вынул широкий охотничий нож, покрытый ржавыми пятнами. – И потом это…

Стефания взглянула и истерически закричала.

Начальник позвонил и сказал служителю:

– Принесите воды!