Банда возвращается

– Разрешите, я ему помогу. У него диабет…

– Не отвлекайся, – нахмурился Тимур. – Сейчас ты наберешь вот этот номер, – он достал из портмоне клочок бумаги с написанным номером, – и позовешь к телефону Геннадия Анатольевича…

У Дины будто крыша поехала, женщина все оглядывалась в сторону спальни:

– Разрешите, я ему помогу…

– Заткнись и слушай!.. – прорычал Тимур и больно схватил ее за волосы, ткнул носом в телефонный аппарат.

Дина заплакала. Беззвучно. Но слезы потекли в два ручья.

Женщина боялась поднять глаза на этого человека; она уже мельком видела их – в них была лютая ненависть… Несмотря на то, что от незнакомца так и веяло теплом – будто он только что вышел из парилки.

Дина вытерла слезы локтем:

– Хорошо, я позвоню.

– Так-то будет лучше. Ты ведь сама тянешь время.

Дина взяла себя в руки:

– Что сказать?

– Скажешь, что на счета телерадиостанции «Молодежная» поступила некоторая сумма.

Женщина подняла на Тимура изумленные глаза:

– Откуда вы это знаете? Ведь банк не разглашает такие сведения…

Тимур пропустил мимо ушей ее замечание:

– Скажешь, что если этого человека интересует такая информация, то он должен тебе заплатить… Его информация заинтересует, и он пообещает тебе гонорар. Если хочешь, можешь поторговаться – правдоподобнее будет выглядеть…

Дина слушала его с серым лицом и мертвыми глазами.

Тимур продолжал:

– Когда вы сойдетесь в цене, выдашь ему следующую информацию: на счет названной телерадиостанции из партийной кассы КПРФ переведены сорок миллионов рублей. Отправлены деньги восемнадцатого марта, получены – двадцать третьего…

Дина покачала головой:

– А если он не поверит?

– Поверит… Но ты должна быть убедительной, – Тимур посмотрел на нее внимательно. – То, что ты испугана, волнуешься, – это хорошо. Это будет выглядеть натурально. Не каждый же день сотрудница из банка выдает прессе банковские секреты… Не забудь представиться ему, назови свой счет – на который надо будет перевести гонорар…

Дина подавленно кивнула:

– Хорошо… Только наберите номер сами – у меня руки сильно дрожат.

Тимур подал ей трубку и быстро набрал требуемый номер.

Через несколько секунд трубку на том конце провода сняли. Дина спросила взволнованным голосом:

– Геннадий Анатольевич?..

Геннадий Анатольевич, действительно, очень заинтересовался информацией и даже не стал торговаться; он заверил, что завтра же на счет Дины Дубман будут переведены полторы тысячи долларов. И положил трубку.

Дина тоже положила трубку и подняла на Тимура умоляющие глаза:

– Разрешите мне теперь…

– Да, конечно, теперь можешь…

Дина поднялась с табурета и… только двинулась из кухни по направлению к спальне, как стальная струна вдруг захватила женщине шею.

В глазах у Дины потемнело, сразу кровь застучала в висках…

Дина широко раскрыла рот и захрипела. Но струна затянулась еще сильнее – настолько сильно, что Дина не могла уже даже хрипеть.

Боль была такая, будто ножом резали шею – струна впилась глубоко в кожу. И кожа лопнула, по шее потекла кровь.

Лицо женщины стало багровым. Дина сначала напряглась, хотела вырваться; хваталась руками за шею – тщетно пробовала сунуть пальцы под струну, но – безрезультатно. Убийца слишком превосходил ее в силе… Дина дерзнула ударить его локтем – и ударяла… С каждым разом все слабее и слабее. Наконец обмякла, выпученные налитые кровью глаза ее остекленели, и женщина мягко осела на пол…

Тимур еще минуты три стоял, согнувшись над ней, не отпуская струну. Смотрел, как конвульсивно дергаются ее ноги… Потом пощупал пальцем сонную артерию и выпрямился; отер струну о подол халата Дины. Переступив через тело, вышел в прихожую. Поднял коробку.

Он собрался уже уходить, но тут вспомнил о деньгах. Решил все-таки взять. Не то, чтоб они ему были очень нужны – скорее для того, чтобы инсценировать ограбление.

Тимур нашел среди книг двухтомник Пришвина и вытащил второй том. Переложил доллары к себе во внутренний карман пальто. Огляделся. Сбросил на пол с десяток книг, выбросил какие-то бумаги, документы из секретера, высыпал в боковой карман драгоценности из шкатулки…

Затем тихо покинул квартиру.

На улице, проходя мимо мусорного бака, бросил в него свою коробку – она все равно была пустая.

* * *

Виктория Макарова,

10 часов вечера,

24 марта 1996 года,

у себя дома

Ольга Борисовна делала в ванной горячий массаж Прокофию Климентьевичу, когда Виктория пришла домой. За спиной у девушки громко щелкнул дверной замок.

– Виктория, ты одна? – послышался из ванной голос женщины.

– Да, Ольга Борисовна, – бросив сумочку на стул, Виктория устало снимала пальто.