Комендантский час

« Откуда бы она могла взяться? Может, я плыву по реке» – пронесся неразумный обрывок мысли, быстро сгинув в небытие.

Мозг старался исполнить желание капитана и определить источник ощущений, что было невыполнимой задачей для пораженного усталостью сознания. Бенякин принялся ворочаться и вдруг сам же ненароком разбудил себя. Приснившийся кошмар впрыснул в его кровь изрядную долю адреналина, отчего давление возросло и пульс участился. Открыв глаза, Олег быстро вспомнил, где находиться. Куртка, которой командир укрылся перед сном, лежала в воде, заполняющей комнату.

– Что за черт? – удивился он, поднимая на кровать фуфайку с промокшей насквозь ватной подкладкой.

Оставив одежду на кровати, Бенякин опустил свои ноги на пол. Высокие сапоги не боялись воды, в отличие от старенького ватника. Встав во весь рост, командир стал осмысливать происходящее. Неясно было, что могло послужить причиной потопа. Недолго думая, Олег открыл дверь наружу. В церковном зале влага уже достигала колен, и капитан решил во что бы то ни стало покинуть здание. Подойдя к выходу, ведущему на задний двор, он толкнул легко поддавшуюся его касаниям дверь и шагнул в рассеивающиеся на глазах потемки.

Оказавшись снаружи, Бенякин не признал двора, который видел еще днем: не было ни сараев, ни груд дров, ни забора. Лишь бескрайняя пустошь, покрытая водой и дымящимся на его поверхности туманом. Растерянно блуждая взглядом по близлежащей территории, Олег не мог выхватить ничего путного. Вдруг из рассыпающейся на глазах белой пелены впереди показался темный невысокий силуэт. Капитан решил вытащить пистолет, но, не обнаружив его, подумал, что оставил его в куртке на лежанке. Собравшись с мужеством, он захотел встретить незнакомца, медленно шагающего навстречу.

Неожиданно напротив капитана выступил из смуты его подчиненный – красноармеец Савин, что служил вместе с сошедшим с ума Вольным и также пропал два дня назад. Выражение его лица было уже знакомо Бенякину: тот же отпечаток ужаса с застывшими намертво глазами красовался на лице у отрешенного сержанта.

– Рома, это ты? – растерянного спросил приглушенным голосом командир.

Солдат сделал еще несколько шагов и остановился перед Олегом..

– Вятший мне открыл глаз и призвал в гавранов сад. Там кончаются пути, прерывая цепь вражды. Сквозь кресты течёт река – беспроторицы вода, – безэмоционально проговорил молодой парень и, попятившись назад, вновь скрылся в тумане.

« Что за черт? » – подумал командир, оставаясь неподвижным.

Несколько секунд он смотрел вслед за ушедшим солдатом, после чего набрался смелости и, сделав несколько хлюпающих шагов, сам скрылся в непроглядной дымке тумана. Бенякин пытался двигаться наощупь, но шаги задерживала ледяная вода, а руки не могли ни за что зацепиться. Олег блуждал по неведомому месту в надежде понять, где же он и что происходит.

« Может, это сон? Может, все это – чей-то ужасный кошмар?» – проносились мысли в голове у капитана.

Наконец туман немного расступился, и Бенякин увидел что-то впереди. До ушей донесся звук хрустящего дерева. Как только Олег решил прислушаться, он поскользнулся на чем-то, лежащем неподвижно под водой, и рухнул вниз, полностью намокнув. После этого командир увидел сидящего перед ним на пне подчиненного, вырезавшего что-то ножом на деревянном кресте, и резко поднялся на ноги.

– Ты поди, испей воды. Слаще будет, чем меды. Коль навечно не заснешь, своё имя назовешь. Нанесу его на крест – станешь стражем этих мест, – произносил солдат, бездонными глазами смотря на Бенякина.

– Рома, что тут твориться? Ответь же ты по-человечески! – стал кричать капитан и тут же почувствовал горечь во рту. Такую, что тут же забыл обо всем и взглянул под ноги. Вместо воды, капитан увидел грязную масляную жидкость, которая на глазах почернела, став густой грязью. Эта субстанция начала уплотняться подле ног капитана и медленно засасывать его в себя.

– Нет! Нет! – начал кричать командир, пытаясь выбраться, но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее его тянуло вниз.

Вскоре он стоял уже по пояс в густой жиже, беспомощно пытаясь ухватиться за что-нибудь, что могло бы его выручить. Савин лишь равнодушно смотрел на страдания погибающего командира, не произнося ни слова. Ни крики, ни мольбы о помощи Бенякина не могли донестись до него. Чувствуя дыхание смерти, Олег зажмурился и вдруг проснулся в коморке храма, где и засыпал.

« Не понимаю, не понимаю!» – произносил вслух напуганный мужчина, смотря по сторонам. Он не ощущал того перехода из сна в реальность, что легкой усталостью сопровождает каждое пробуждение. Нет. В этот раз Олег будто и не засыпал. А может, он, наоборот, не проснулся? Поднявшись на ноги, капитан вышел из каморки. В голове он перебирал версии случившегося: « Наверное, перенервничал. Кладбище…дурно на меня влияет. Гавранов сад, тоже мне…. Придумают ведь, твою мать…»

Бенякин продолжал говорить, хотя сам не верил сказанному. Он чувствовал: что-то происходит и того и гляди перейдет в стадию кульминации. Вдруг с улицы донесся топот лошади и резвое фырканье. Кто-то подъехал к церкви. Выйдя на улицу, Олег увидел примчавшегося комиссара, одетого в свое кожаное пальто. На его коне висела винтовка.

– Капитан, беда! Аркашу твоего…задушили, – сообщил Сухоруков сразу же, как завидел Олега.

– Как задушили?

– А вот так. Прихожу, Нина плачет, говорит, что спал после нашего ухода. А ночью услышала она какие-то всхлипы. Пришла к нему – а он себя душит, крестом! И не успела она подбежать – упал, не шевелиться.

– На кресте?

– Да, на большом. Дорогой, наверное, был, видать спёр у кого-то при жизни.

– Видать….

– Командир, мы Нину, само собой, задержали, но больно мутная история. Не верится мне, чтоб она его убила.

– Брось, Нинка не могла.

– Но не может же человек сам себя…. Это же невозможно!

Олег пытался собрать всё в единую картину, что проянила бы черные пятна этой истории, но у него не выходило. Он взглянул на придорожные заросли полыни и сказал: « Может, их схватили и дурманом накачали?»

– Дурманом? – переспросил комиссар.

– Да, отваром из чего-нибудь.

– Да слышали бы мы о таких отварах, легенды бы хоть ходили.

– То не факт. Местные красных не любят, хранили бы от нас все, как ягненка от волков.

– Что ты тут разузнал, командир?

– Видение мне было.

– Видение?

– Я Савина видел, вроде во сне, но как наяву.

Комиссар взглянул внимательнее на начальника.

– Точно все хорошо, Олег? – спросил он, поднимая высоко брови.

– Не уверен. Я думаю, что жители деревни что-то скрывают.

– Значит, надо побеседовать? – спросил Сухоруков, громко щелкнув взведенным пистолетом в кармане.

–Надо, и, кажется, есть у меня стоящий кандидат, – произнес Бенякин, завидев приближающегося Отрашева. Извозчик, подойдя ближе, дружелюбно поздоровался с капитаном и комиссаром.

– Ты чего ночью шастаешь, Слава? – удивился Олег.

– Какая ночь? Уж скоро петухи запоют.

Комиссар тут же направил на извозчика пистолет.

– Слава значит? – спросил Виктор, наклоняя голову.

– Так точно-с, – подняв руки в воздух, сказал испуганно Отрашев.

– А нам с тобой поговорить надо.

– Я и без этого разговорчивый, – кивнул на оружие, сказал извозчик.

Вокруг не было ни души. Раннее утро встречало просыпавшихся сельчан почти вечерней мглой от заволоченного тучами неба, поэтому многие оставались лежать в кроватях.