Закон охоты

Закон охоты
Андрей Александрович Васильев

Агентство ключ #3
Часто дорога, кажущаяся легкой и ведущая к близким от дома местам, заводит человека в такие дали, о которых он изначально и помыслить не мог. Так случилось и с Максимом Чарушиным, которого простенький, на первый взгляд, заказ забросил из Москвы сначала на Урал, а после направил на тайные подгорные тропы из числа тех, по которым люди ходят нечасто. И теперь совсем не факт, что он и его спутники достигнут поставленную перед собой цель, или хотя бы просто смогут выбраться из сумрака подземелий в привычный для себя мир. Слишком уж все непросто обстоит там, куда их занесла нелегкая.

Андрей Васильев

Закон охоты

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Все совпадения с реальными лицами, местами, зданиями, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более чем случайность. Ну а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем.

Глава 1

– Мне не очень нравится то, что я не знаю, куда именно нас ведут, но тот факт, что дорога стала куда лучше, не может не радовать, – негромко произнесла Марго, обращаясь то ли ко мне, то ли к Светлане, отношения с которой у нее за последние дни неожиданно более-менее выровнялись. – Всяко лучше, чем через щелки между камнями ужиком скользить. Реально до печени уже достало.

– Она у тебя все равно не работает, – отозвалась Метельская. – Но в целом – да, соглашусь.

Равно как, собственно, и я. После долгого блуждания по разной степени захламленности и неухоженности темным переходам, штольням и лазам, тот путь, которым нас вела напевающая что-то себе под нос девчушка, радовал не только ноги, но и взор. От стен исходил мягкий зеленоватый свет, достаточный для того, чтобы видеть все вокруг настолько, что я даже фонарь на шлеме погасил. Плюс это смотрелось очень красиво.

Ну и, конечно, немалое впечатление на меня произвела арка, через которую мы на эти тайные тропы попали. Или правильнее увиденное назвать воротами? Даже не знаю, створок-то как таковых там не наблюдалось. Но при этом стоило только нам войти под створки, своды изукрашенные невероятно тонкой резьбой, в которой сплелись в одной целое древесные ветви, широкие листья, вершины гор, мужские и женские лица, и даже, к моему немалому удивлению, вещие птицы, причем все трое, как за нашей спиной сомкнулся камень. И уверен, его ни буром, ни взрывчаткой не возьмешь.

Вот тоже интересно: а откуда тут Сирин, Гамаюн и Алконост взялись? Не слыхал я, чтобы эта троица в здешних местах свои песни распевала, они в основном по центральной России кочуют с места на место, ищут утерянное в давние времена сокровище, которое им путь обратно домой, в Ирий, покажет, да никак сыскать его не могут, потому как нельзя найти то, чего нет в принципе. Сгинуло в никуда давным-давно рубиновое яблоко, с помощью которого открывался путь в благословенные Родом древние зеленые просторы, веков десять как тому, а то и больше. Как начали вместилища старых богов, сиречь идолов, в реки да в костры бросать, так сразу Ирий и схлопнулся, а ключ к его дверям превратился в пепел. Так сказал Мирослав, а уж кому, как не ему, наследнику волхвов, про подобное ведать? Но вещие птицы упрямы и самолюбивы невероятно, потому кой век мотаются туда-сюда, не желая признавать очевидное. Причем давно уже по отдельности, исходя из принципа «каждый сам за себя». Проще говоря, разругались они вусмерть и слышать друг о друге ничего не хотят.

Я, врать не стану, эту троицу не люблю. Злобы в них сильно много, вот какая штука. Впрочем, про всех не скажу, но вот с Алконостом мне свезло как-то носом к носу столкнуться, и сколько же он мне пакостей тогда наговорил! Причем абсолютно без повода, без каких-либо оснований, а просто так, от всей души. Ладно бы Сирин, ей по штату положено людям разные неприятности предвещать, но Алконоста-то Род создал для того, чтобы радость, добро и утешение страждущим в мир нести. А он давай бубнить вместо оптимистичных заверений в том, что меня ждет долгая счастливая жизнь: «Ты погубил учителя, ты погубил женщину, что тебя любила, ты погубил родителей, потому брести тебе по жизни и после смерти во мраке и тоске». Короче, приободрил так, что хоть в петлю лезь.

Так что, надеюсь, одной картинкой дело ограничится, и оригиналы сюда все же не заглядывают. Не хотелось бы получить еще одну порцию заупокойной хтони, но уже от кого-то похуже Алконоста, например, от той же Сирин. Особенно с учетом того, что она чаще других верные предсказания делает. Так-то все трое, конечно, проходят под грифом «вещие птицы», но именно у нее, по слухам, статистическая погрешность в части ошибок меньше, чем у остальных.

– Я не боец, – раздался за моей спиной бубнеж Аркаши. Одно хорошо – сейчас он, похоже, обращался не ко мне, а к Марго. – Понимаете? Я финансовый факультет заканчивал, а не кафедру стрельбы и драки. Поэтому не понимаю, отчего вы все так болезненно восприняли мое…

– Ты нас уже задрал! – Марго даже остановилась, а после, оскалив клыки, приблизилась к нему вплотную. – Понимаешь? Задрал! Неприятно тебе? Хорошо! Значит, в следующий раз, как к нам смертушка вплотную подступит, ты первый ее грудь в грудь встретишь!

В принципе она была права, Аркадий уже порядком утомил всю нашу группу. За минувшие минут двадцать он четыре раза заводил беседу на тему «Я не трус, а просто растерялся». То ли его задело некоторое похолодание в общении, то ли тот факт, что всем по клыку нага в качестве сувенира досталось, а ему нет, но он начал оправдываться почти сразу после того, как мы пустились в путь.

– Не встретит, – возразила вурдалачке Светлана. – Трус он, а это не лечится. Так, чего встали? Проводница наша ждать никого не станет, а если от нее отстанем – пиши пропало. До конца времен тут бродить будем, но выхода не найдем.

– Я не трус! – чуть ли не со слезами в голосе крикнул молодой человек, а после бросил на спину оперативницы настолько злобный взгляд, что, по идее, рюкзак Метельской обязан был задымиться. – Просто растерялся. С любым может случиться.

– Может, и с любым, – не оборачиваясь, бросила оперативница, – вот только случилось с тобой.

Похоже, эти двое вряд ли в ближайшем будущем станут испытывать симпатию друг к другу, что не есть хорошо. Понятия не имею, куда именно мы направляемся и что за этим последует, но одно мне известно наверняка: для достижения любой цели нужно, чтобы члены группы между собой ладили, это основа будущей слаженной работы.

Вот потому я всегда предпочитаю действовать в одиночку. Народ нынче пошел большей частью нервный, мнительный, всем недовольный, готовый спорить по любому поводу, а с такими спутниками неприятностей и убытков будет больше, чем прибыли.

Дорога кончилась внезапно и вдруг. Вот только что перед глазами слева и справа находились чуть светящиеся каменные стены – и на тебе, мы уже стоим в преддверии пещеры, огромной настолько, что даже представить подобное сложно. Мало огромной – еще и красивой, насколько, конечно, подобное слово подходит ко всему, что нас сейчас окружает.

Хотя почему не подходит? Да, надоел камень, в окружении которого мы провели немало времени, но он что, не может быть прекрасным? Даже в своем природном, необработанном виде. А уж если к нему приложил руку настоящий мастер, то и вовсе.

В этой пещере хватало и того и другого. Да какой пещере? В зале, так вернее именовать место, где мы оказались. Ноги ступали по плитам, которые мерцали, точно звездное небо. Колонны, украшенные такой тонкой резьбой, что она казалась невозможной, уходили вверх, словно поддерживая толщу камня, нависшего над нашими головами, а стены переливались всеми цветами спектра. Это в тусклом свете, идущем невесть откуда, сверкали как золотые жилы, так и самоцветные, состоящие из изумрудов, рубинов и еще невесть каких драгоценных камней. Я не ювелир, вот так с ходу все определить не могу. И все представшее перед нами было прекрасно настолько, что лично я точно не скажу, кому отдам пальму первенства – той красоте, над которой поработали подлинные мастера-резчики, сумевшие своим даром довести до идеала задумку природы-матушки, или нереальная щедрость гор, которые походя создали эдакую природную благодать, буквально прущую из всех стен.

А в самом центре на массивном, сработанном то ли из малахита, то ли еще из какого другого камня, троне сидела местная то ли хозяйка, то ли повелительница. Сидела и смотрела на нас, замерших в растерянности и восторге у самого входа, величественная, прекрасная, облаченная в старинные одежды, при взгляде на которые откуда-то изнутри, из родовой памяти всплывают слова вроде «летник», «опашень» и «душегрея». Не знаю, подошло ли хоть одно из них к ее наряду, богато изукрашенному все теми же драгоценными каменьями, но, надеюсь, что да. А еще была она нереально красива и, что не вызывало ни малейших сомнений при первом же взгляде на ее лицо, столь же безжалостна. Что-что, а такие вещи я сразу распознаю, ни разу еще не ошибся.

Таращились на нас и те, кто расположился по бокам от трона, по правую и левую руку от своей хозяйки. Несколько воинов в кольчугах и с мечами на поясах, пяток молодых бородачей в старинной, но довольно скромной одежде, смешливые девки с косами до пояса и румяными щеками да невысокий старикан с мясистым носом и рыжими длиннющими усами под ним. Последнему, как видно, несильно мы пришлись по душе, потому что больно смурно на нас этот крендель поглядывал, да еще и плевался то и дело, правда, всякий раз растирая слюну сапогом.

– Куда надо я вас довела, – сообщила нам девчушка и заливисто хохотнула. – Коли и здесь не оплошаете, может, еще обратно вернетесь. А если совсем молодцами окажетесь, так и с прибытком!

Она лукаво подмигнула и побежала к местной владычице, сверкая босыми пятками, а после уселась на небольшую скамеечку, стоящую рядом с троном, если точнее – прямо у его подножия.

– И чего теперь? – растерянно спросил у меня Аркаша, при этом слова, произнесенные шепотом, метнулись гулким эхом по огромному залу, отразившись от стен и потолка.

– Здороваться пойдем, – ответил я, – что же еще? Мы гости, надо засвидетельствовать почтение хозяевам.

Странное дело – Метельская, в непонятных ситуациях всегда желающая идти первой, на этот раз предпочла оказаться за моей спиной. Испугалась? Не думаю. Скорее всего, в ее поступке таился некий смысл, мне пока непонятный. Нет-нет, она не собиралась делать из меня бета-тестера, не тот она человек, похоже, просто знала чуть больше, чем я.

– Добрый день, прекрасная владычица гор, – произнес я, остановившись шагах в десяти от трона и отвесив церемонный поклон. – Благодарствую, что позволила нам увидеть и тебя, и твой дом!

Ну а как мне ее еще именовать? Не медной горы хозяйкой же? Что, если это не она? И потом – Бажов великолепный писатель, но его сказы всего лишь авторское переложение старых легенд, а в последних, как известно, процент правды не всегда велик. Опять-таки – даже если это на самом деле она, то неизвестно ее отношение к собственной популярности под литературным именем. Может, оно ее бесит?

Ох и взгляд! Прямо МРТ, а не взгляд, по-другому не скажешь. И есть такое ощущение, что ничего от этой особы не скроешь, как бы ты ни старался. Но мне, слава Богу, конкретно здесь и сейчас ни от кого ничего скрывать особо и не нужно. Практически беспрецедентная ситуация. Гипотетически даже порадоваться можно, вот только почему-то не хочется.

– Учтив, – женщина, сидящая на троне, наконец разверзла уста, голос ее был глубок, силен и вместе с тем чарующ, – при этом не робок. Как твое имя, воин?

– Максим, – ответил я. Вообще-то так поступать в кругах, где я вращаюсь, не принято, поскольку никогда не знаешь, зачем собеседник интересуется тем, как тебя зовут и что потом он с этим знанием сделает, но тут ситуация явно другая. – Но я не воин. Я залазник.

Вот, кстати, и забавное словцо, что я перенял у подмосковного водяника, пригодилось. Не знаю, знакомо оно этой красавице или нет, но эдак всяко лучше, чем использовать в текущей беседе теперешнее название моей профессии. Тем более что ей, подозреваю, оно вообще ничего не скажет.

– Середь них только един лядащий есть, – прозвенел голос девчонки, а после ее палец показал на Аркашу. – Вон тот. Да и то не поручусь, что все так. Может, он только показать хочет, как робок душой да телом слаб, а на деле все не так. Хитер он, увертлив, сразу видно. Помнишь старика, который знай рассказывал, как глазами скорбен, а на деле высматривал, где жилы золотые наверх идут, а после по путям, что только раз и прошел, чуть на землю не улизнул? Может, и этот такой же!

– Не мой сегодня день, – пробормотал юноша. – Что ни делаю – все не в масть. А самое обидное, что за сволочь все до единого держат. Вот как так?

– Когда все говорят одно и то же, то сказанное чаще всего является правдой, – заметила Марго. – Мутный ты пассажир, товарищ Стрелецкий, про что я Максу с самого начала и талдычу.

– Нежить, – палец сидящей на троне показал как раз на вурдалачку которая, надо думать, инстинктивно, немедленно попробовала спрятаться за мою спину, – ты водишь компанию с обычными людьми и ни разу их крови не напилась. Как так? Или там, наверху, теперь мертвые с живыми бок о бок обитают?

– Все живые рано или поздно станут мертвыми, – решил я снова вернуться в беседу, почуяв не сильно дружелюбные нотки в голосе хозяйки этого зала. – А все мертвые когда-то дышали, ходили и говорили. Одно без другого не бывает.

– Но не бок о бок, – пояснила местная владычица. – А она вон за тебя цепляется, ровно испугавшаяся чего-то женка за муженька.

– Так вышло, – пожал плечами я. – Она вурдалачка, я смертный, но мы дружим. Просто дружим. И, замечу, она хоть и мертвая, но как товарищ надежнее многих живых.

– Твоя судьба, тебе решать, кого ты себе за спину пускаешь, – равнодушно отметила моя собеседница. – И жалеть после о том тоже тебе, потому что выбор судьбы сам делал. Давай лучше о другом поговорим. О том, зачем ты в мой дом пришел и что здесь забыл.

И вот к чему все эти сложности? Ведь наверняка все уже знает. Нет, не из рассказов нашей проводницы, та ничего ей просто физически не успела бы поведать. Я бы заметил. Просто уверен на все сто, что она слышала каждое слово из тех, что недавно были произнесены в той пещере, где мы с нагами сцепились. Да и раньше мы особо не таились, беседуя за едой о разном и всяком, в том числе и о конечных целях нашего путешествия.

Но если леди хочет развлечься, то чего бы все с самого начала не повторить? Опять же – в чужой монастырь со своим уставом не ходят, может, здесь так положено, чтобы путник с начала до конца все начистоту выложил.

– Та усыпальница, о которой ты ведешь речь, разрушилась не случайно, – дослушав меня, изрекла местная повелительница. – Мне про сие рассказали стражи, что к ней приставлены.