Третье небо

Уффф!

Вызываю лифт. Хлопает входная дверь. Лифт подходит. Я жму свой сорок четвёртый, и тут внутрь ко мне проскальзывает красавчик в джинсовой куртке; всё, как я люблю: высокий, смотрит гордо, пренебрежительно, опытно, нос прямой, рассыпчатые волосы, попа не отклячена, рукава выпуклые, в глазах – мысли… оххх…

Лифт трогается.

– Может, сходим в кафе? – спрашивает вдруг красавчик.

Я, не веря своей удаче, поворачиваюсь к нему.

– Давайте, – говоря я. – Хоть сейчас.

Он косится на меня из своего космоса, а потом многозначительно постукивает по наушнику у себя в ухе.

Сердце моё бесформенным желейным комком валится вниз.

***

Из текущего момента никогда не понятно, куда несёт буря: в овраг, или на вершину горы; всё это прояснится позже. Любые перемены, представляющиеся поначалу пугающими, трагичными даже, могут в итоге возвысить.

На самом деле, у каждого человека есть невидимый разуму и телу маршрут, и нужно просто следовать ему. Не забывая оглядываться по сторонам.

Демьян не сразу пришёл в себя после просмотра чужого воспоминания. Некоторое время ему продолжало казаться, что он – та девушка, которая, поджариваясь от стыда, едет долгие секунды в лифте; и не просто казалось: он явственно, живо ощущал, как горят его – её? – уши и лицо, как сжимается горло, а в животе ворочаются склизкие жабы, как хочется не дышать, не слышать, погрузиться в тёплую вязкую тьму.

Асмира, тоже рассосавшая шарик, – оболочка от него прилипла к губе – отнеслась к чужим видениям не в пример спокойнее. Может, привыкла, а может, у неё просто не хватало воображения, чтобы сопереживать. Она только страдальчески сморщила свою мордочку, сжала кулачки: что-то там у неё тоже было непростое, задевающее.

Вот как.

Вот как.

Значит, не обманывал врач.

Они умеют сохранять. Просто берут и консервируют воспоминание в шарике.

То есть, и его адрес, и может, что-то другое, тоже где-то есть. В этих шариках.

И кто-то посторонний, кстати, может всё это просмотреть.

Врач говорил, что в клинику ездят избавляться от того, что не хотят помнить, богатые люди; уж им-то есть что забывать, это точно. И если воспоминания их сохранены, если записаны они на такие вот шариковые носители, то…

То это открывает огромные перспективы.

Огромные. Сумасшедшие.

На весь этот компромат, на то, что они хотят выбросить из своих голов, наверняка найдётся покупатель. И не один. Ещё и конкурировать друг с другом будут. Драться. Лишь бы заплатить за шарик побольше.

Или вот что.

Индустрия развлечений. Например. Да. Под это ведь тоже можно всё организовать.

Проживи чужую жизнь! Посмотри на мир глазами… ну не знаю… Гастарбайтера. Артиста. Наёмного убийцы. Хирурга. Нимфоманки. Президента. Космонавта. Подводника. Да это ж…

Уххх.

Новые отрасли экономики, новые профессии могут вырасти на этом.

Пластический хирург памяти. Разработчик гибридных личностей. Дизайнер прошлого. Сомелье воспоминаний. Таргетолог имплант-рекламы.

Врач этот, Герхард Рихардович, просто не понимает, на каком богатстве он сидит.

Никто не понимает.

Лузеры.

Это буквально… да это как добыча алмазов. Только с минимальными издержками. И с огромным, нескончаемым буквально, месторождением. В каждой из миллионов… миллиардов! голов – целая вселенная из воспоминаний; да, большинство из них ординарны и неинтересны, но есть и настоящие бриллианты.

Это как ютуб, только для записи видео не нужно нажимать на кнопку, всё пишется само. А значит, невероятное количество уникального контента сохранено, бережно уложено по ячейкам, и ждёт своего часа, чтобы быть монетизированным.

Если бы была возможность сделать ставку на эту контору, то он бы занял столько, сколько смог, и поставил.

Потому что это – беспроигрышная история. Абсолютно беспроигрышная.

Владеть такой технологией – значит, владеть людьми. Всеми. Знать о них всё. И даже то, что сами они о себе знать не хотят.

В первую очередь – то, чего не хотят.

Да.

Всё это нужно прибрать. Пока никто не обратил на эту контору внимания.

Асмира говорила, что можно как-то прокачать свои силы и скорость?

Прекрасно. Прекрасно. Он так и сделает.

Ворвётся на шарике в лабораторию, захватит врача. И заставит выложить всё. Никакая охрана не помешает. Никто.

А лучше… лучше натравить на них борова. Пусть он сделает всю грязную работу. Отлично.

Отлично…

Или вот ещё. Медицина, например. Терапия. Психология.

Пришёл, пережил чей-то хороший опыт, взбодрился. В нашем-то мире, где у каждого первого – депрессия, перемежающаяся паническими атаками. Значит, и тут есть возможность. Психологи и всякие там мотивационные спикеры нервно курят и выбрасывают дипломы. Если они у них есть.

Демьян чувствовал воодушевление. Он без особых раздумий, вот прямо слёту, нашёл столько перспективных применений для этой технологии, а что будет, если сесть, и нормально, основательно поразмышлять? Наверняка ещё что-то придумается! То, о чём у него, быть может, пока даже нет представления.

Да на этом не просто можно заработать.

Можно подмять всех. Создать целую сферу деятельности. Отдельную. Индустрию памяти.