Каждый ждет встречу. Роман

В ее голосе послышались слезы.

– Послушай, разве я не советовал тебе остаться? Почему же ты опять начинаешь?

– Да, но я думала, что смогу посидеть в тени.

– В тени… Какая разница – в тени или на солнце?

Женщина шумно вздохнула, как будто ее действительно что-то душило.

– Пожалуй, мне лучше вернуться, – проговорила она спустя мгновение совсем уже слабым голосом.

И поскольку муж молчал, добавила:

– Тебе, конечно, и в голову не приходит, что ты мог бы меня проводить.

– Ну, нет, только не это! Всю ночь до рассвета я таскался следом за тобой, пока ты просаживала деньги в казино, а сейчас, не успел я раздеться, как должен вставать и снова одеваться… Ну, знаешь, это чересчур…

– Хватит. Ничего другого я от тебя и не ожидала. Что же, пойду одна, как всегда.

Но она никуда не пошла, и они препирались еще какое-то время. Потом жена предположила, что в кафе, возможно, чуть прохладней. Муж придерживался мнения, что разница вряд ли ощутима. В конце концов она все-таки побрела прочь. Из-под полуопущенных век я увидел крупное, потерявшее форму тело и такое же бесформенное стареющее лицо, жирно блестевшее от крема.

– Неужели в старости все становятся такими, – подумал я, невольно слушая их причитания. Затем закрыл глаза и перевернулся на другой бок. Ветерок снова стал прохладным и чистым, но навеял воспоминание о девушке, которую я недавно увидел.

Она наверняка принадлежит к миру этих людей. Платье с разовой отделкой, сумка, элегантные туфли – все это стоит немалых денег. Но красноречивее всех туалетов об этом говорит ее поведение. Надменная замкнутость, неодолимая преграда, которую ее глаза мгновенно воздвигали перед любым встретившимся с ними взглядом.

Воспоминание об этой даме, столь упоенной собственной красотой, раздражало меня. Она, видите ли, читает что-то, да еще гордится при этом своей эрудицией и изысканностью. После чего мне полегчало, и я решил сменить тему.

«Ну ее к черту», – сказал я себе, открыл глаза и увидел ее. Она сидела в нескольких метрах от меня, обхватив руками колени и глядя на боя, смотрителя за частным пляжем, который тащил зонт и другие пляжные принадлежности. Ее тело покрывал ровный золотистый загар. Стройное, очерченное плавными изгибами, оно было гармонично.

Девушка продолжала сидеть на прежнем месте. Она, конечно, заметила меня, люди всегда оглядывают своих соседей, однако вела себя так, словно была наедине с песком и солнцем.

«Дурак я, что так на тебя уставился. Но больше я тебе этого удовольствия не доставлю, извини».

Я сел, демонстративно повернулся в другую сторону и перестал обращать внимание на незнакомку. Правда, время от времени я оглядывался через плечо, чтобы убедиться в эффекте своей холодности.

Девушка стояла у своего зонтика, накинув на плечи дорогой махровый халат. Когда она вытирала лицо полотенцем, халат соскользнул на песок.

«Следовало бы поднять халат и подать его ей», – подумал я, но завел разговор о воде, прохладная она или теплая. Девушка ответила, что вода хорошая.

– Я так и думал, – сказал я. – Хороший денек, правда?

– Действительно чудесный.

Я развернулся спиной к берегу и поплыл в открытое море.

Плавал я долго, а когда выбрался на пляж, ее не было.

Повалявшись еще чуть-чуть, я оделся и отправился к отелю. Меню и прейскурант висели у дверей, причем цены были такие, что решимость моя поостыла.

«Что тебе нужно? Если обедать, то ты ошибся адресом».

Вполне уместное замечание, но пока я его себе делал, ноги сами понесли меня по лестнице к дверям ресторана. Я заглянул. Стоявший у дверей метрдотель воспринял мое появление равнодушно, не мешая любопытствовать, – ждал, чтобы я сам понял свою ошибку. Посетители сидели в глубине зала, их разделяло великое множество столиков, застланных плотными льняными скатертями, а на столиках было множество хрусталя и фарфора, серебряных приборов, цветов, и за иными столиками уже сидели господа в белых и индигово-синих пиджаках и дамы в туалетах пастельных тонов, и хотя мне было на все это глубоко наплевать, я вдруг почувствовал, что будет до невозможности трудно пройти через весь этот зал и сесть в его глубине.

«Нечего глазеть! Решил входить, так входи!» – подумал я. «Решил входить, так входи», – как заезженная пластинка крутилось у меня в голове, когда спускался по лестнице и когда брел потом по слепящей жаре вдоль набережной. Я был взбешен, но бесили меня не те, кто мог позволить себе такую роскошь, и не эта роскошь, а я сам, потому что я спасовал перед ней и почувствовал себя как рыба на суше, потому что не сумел справиться с собой там, где нет дешевых скатертей в голубенькую клеточку и выщербленных тарелок с бифштексами и вечной картошкой.

Потом я, естественно, успокоился.

На набережной я отыскал какое-то кафе, устроился под его оранжевым тентом и, чтобы наказать себя за пляжное мотовство, заказал только бокал пива да бутерброд.

Пока я жевал длинный мягкий хлебец, ко мне снова вернулось благоразумие.

Я уже собирался вставать, когда появились понравившаяся девушка с неким кавалером. Они направлялись в мою сторону, причем шли довольно быстро, если учесть, какая стояла жара.

Я не на шутку рассердился. Девушка украдкой взглянула на меня.

– Простите, но тут, на курорте, просто проходу нет от наглецов.

– Ну, от этого имеется верное средство, – довольно резко ответил я.

– Какое же? – ответила она.

Официант принес пиво в запотевшем стакане и поставил его перед незнакомкой на картонный кружок.

– Обедать в одиночестве.

– Вот это уж совершенно не ваше дело.

– Разумеется. Но ведь речь не обо мне, а о вас. Всеми своими неприятностями красивые девушки обязаны только самим себе.

Она равнодушно выслушала косвенный комплимент, пригубила стакан и холодно спросила:

– Вы хотите сказать, что они сами провоцируют приставания?

– Не исключено. А кроме того, воображают, будто к ним пристают, даже когда ничего подобного не происходит.

– Такое я слышу впервые.

– Запомните на будущее.

– Прекрасно, – сказала она, поднимаясь. – В таком случае, спасибо за пиво. И за урок.

– Не за что. Позвольте проводить вас?

– Не трудитесь. Мне здесь совсем рядом.

– Как угодно.

«Странно», – подумал я. «Все понятно… Сама судьба толкает тебя в объятия этой красавицы».