Бомбилы Белокамня

– Была бутылка, – охотно кивнул зэк. – Да вся с уксусом оказалась! Ну уж тут извините – этикеток нет, да и местных языков я знать не знаю.

Мимо жевавших пришельцев прошло несколько местных жителей, которые с опаской уставились на незнакомцев, чьи рожи и фигуры были уж больно разбойного склада, как и их манеры. Ну, скажите на милость, кто будет есть прямо посреди переулка на голой земле, как не бездомные или головорезы? Однако незнакомцы признаков агрессии не выказывали, прохода загораживать не спешили, и вообще – вели себя довольно мирно.

Жизнь постепенно налаживалась, но тут судьбе взбрело послать в переулок с нашими героями отряд стражников, патрулировавших район рынка. Естественно, что чужаки напряглись, поскольку уже успели, что называется, засветиться перед законом, поэтому все непроизвольно сглотнули. Сами служивые заинтересовались чужаками, а особенно верзилой Рыковым, который выделялся на фоне всех обывателей своей гороподобной фигурой и излишне бледной кожей. Переглянувшись, стражники направились к троице чужеземцев, которые сидели у стены дома.

– Ща я автомат достану! – прошептал своим товарищам СОБРовец. – А вы бегите вниз по улице, до…

– Без надобности! – вклинился ушлый урка, который целенаправленно побежал к стражникам с распростёртыми объятиями.

Те, естественно, насторожились, положив ладони на рукоятки мечей, в то время как Сипа начал свой концерт.

– Украли, украли, твари! – кричал он, заламывая руки в горестном жесте.

– Чего этот страшный человек от нас хочет? – шарахнулся в сторону испуганный чифирными зубами капитан патруля, обращаясь к своим подчинённым. – Кто-нибудь понимает, чего ему от нас надобно?!

Однако объяснений не потребовалось, потому как Сипа сунул стражникам под нос срезанный кошелёк, показывая, что его ограбили только что какие-то паразиты.

– Эти?! – указал рукой на застывших у стены Рыкова и Фетисова капитан.

Естественно, что тут зэк и стражник поняли друг друга как нельзя лучше. Вместо ответа Сипа печально покачал головой, а потом ткнул в сторону компании четверых верзил, смеявшихся в конце переулка. Скорее всего, это были грузчики, которые остановились передохнуть, поскольку у их ног обнаружились корзины и ящики, но выглядели они вполне грозно, поэтому могли сойти за грабителей.

– Эти?! – кивнул в сторону ни в чём не виновных людей стражник.

Согласное кивание.

– Пойдёшь с нами! – ни слова не говоря, он подхватил Сипу под его тощий локоть, отдавая соответствующие распоряжения своим людям.

Каково же было его удивление, когда через минуту он обнаружил в своей ладони вместо руки тщедушного человека надкусанный с разных сторон батон колбасы, а также пропажу тех подозрительных личностей, которые доселе торчали у стены. Никто из его подчинённых не заметил ничего дурного, поскольку все они топали впереди командира. Поэтому когда стража застыла у троих местных жителей, взяв их в кольцо, те вопрошающе уставились на капитана патруля, вооружённого выпученными глазами и покусанной колбасой.

– Это не мы сделали! – на всякий случай поспешил оправдаться один из грузчиков. – Мы ребята простые, тащим товар для магазина. Не верите коли, пойдёмте до лавки вместе, там вам всё и покажем!

Однако ошалевший капитан патруля отрицательно покачал головой, отходя прочь. Не менее удивлённые подчинённые последовали за ним, подозрительно косясь на выброшенную колбасу, катившуюся по пыльной мостовой.

– Кто закричит первым, и будет кричать при этом громче и нахальнее, тому и поверят! – хмыкнул Сипа, когда нагнал своих товарищей. – Ладно, с обедом всё понятно, теперь нужно решать, что нам делать дальше. Солнце скоро уже начнёт садиться, а мы даже не знаем где мы и что тут можно делать!

– Нужно найти место для ночлега, – кивнул Сергей. – Что-то, похожее на гостиницу или отель.

– Какие уж тут отели, – хмыкнул Иван. – Ты на дома-то посмотри! Сплошь мечети какие-то. Мы где-то в Азии, наверное.

– Да ты совсем попутал, спортсмен! Какая Азия?! Там по улицам прямоходящие крокодилы, покупающие себе оружие, не снуют! Очнись! Мы на другой планете или ещё хрен знает где, но только не на нашей старушке Земле.

– Смотрите, а это что такое? – остановил всех Рыков. – Похоже на доску с объявлениями. Давайте посмотрим!

– А на хрена? – удивился Сипа. – Мы же на местном языке ни бельмеса не понимаем.

– А тут картинки есть, – парировал Сергей, первым сворачивая в сторону.

Вскоре все мужчины сгрудились возле деревянного стенда, на котором гвоздями были приколочены объявления, начиная их тщательно изучать.

– М-да, – хмыкнул Фетисов, потирая свой подбородок. – Ну и клинопись! Ничего не понятно, что тут написано! Это иероглифы или руны?

– Да какая разница! – пожал плечами Сипа. – Один хрен ни черта не понятно!

– Смотрите! – Сергей ткнул пальцем в один из плакатов, на котором было изображено чьё-то лицо. – Кажется, тут пропавших людей разыскивают!

– Ага, щас! – хмыкнул зэк. – Скорее это стенд а-ля «Их разыскивает милиция». Смотри сюда! Больше на фоторобот похож, точнее, на рисунок художника-криминалиста. И вот это под текстом что такое? Циферки? Награда за голову, зуб даю!

Иван и Сергей посмотрели на тщедушного Сипу, а также на его чифирные тонкие кривые зубы, которые им были без надобности, даже даром и крупным оптом. Такими только и можно, что самокрутку во рту держать, а вот кусать что-то крепче киселя было довольно рискованно. Хотя, помнится, всего лишь часом ранее урка спокойно уплетал каравай и колбасу наравне с остальными.

– А этот портрет вообще похож на нашего ментяру… Э-э-э… Я хотел сказать, Серёгу, да!

Все уткнулись носами в указанный Сипой лист, и шумно вздохнули. И правда, на клочке бумаги был нарисован гороподобный мужчина с закрытым маской лицом в непонятной тёмной одежде. Вероятно, мозги обывателей не смогли удержать образ впервые увиденного ими бронежилета, поэтому облачён СОБРовец был в некое подобие панциря, окрашенный в чёрный цвет. Вообще, образ Рыкова собрал все стереотипы о богатырях, какие Фетисов и Сипа смогли припомнить. Во-первых, габариты и мускулатура. Во-вторых, героическая поза, в которой был изображён Серёга явно говорил о буйной фантазии портретиста, не сдерживаемой никакими границами. На боку у СОБРовца был пририсован непонятный агрегат, который его товарищи расценили как автомат. Само оружие, как и бронежилет, были сейчас аккуратно упакованы в тюк из простыни, «найденный» пройдохой зэком ранее, чтобы не выдавать пришельцев своим видом.

– О, а это должно быть наш чифирный друг! – ткнул пальцем в соседний лист Сергей. – Каково?!

Узнать измождённого зоной Сипу в данном рисунке было очень тяжело, особенно благодаря тому, что образ урки был здорово искажён перепуганными свидетелями и буйной фантазией неизвестного портретиста. С картинки на людей взирал опасный мелкий человекообразный монстр, чьи черты лица были хищно заострены, глаза запали и отдавали нездоровой чернотой, а рот был искажён в хищном оскале. Но хуже всего, что в этой, с позволения сказать, пасти, художник разместил такое огромное количество острых мелких зубов, что можно было подумать, что рисовали Сипу с акулы. С акулы, умевшей плеваться гвоздями или собственными зубами, поскольку на картинке похожие предметы вылетали у нарушителя из пасти. Кажется, чрезмерная буйная фантазия жертвы зэка по схватке, которой в лицо угодило лезвие, сыграла с ним плохую шутку. Перепуганный стражник был в своих показаниях так убедителен и многословен, что портретисту не оставалось ничего иного, как постараться передать весь ужас от чифирных зубов и опасных плевков зэка.

Зато вот следующий персонаж со стенда наводил мысли о том, что портретистом была глубоко и очень долго одинокая женщина, жившая с десятком кошек в своей квартирке, и грезившая мужчинами каждый час, отчего работа страдала, и очень сильно. Если Рыков и Сипа на плакатах были изображены настоящими разбойниками, то вот Фетисову и неизвестному четвёртому путешественнику в пространстве повезло больше. Первый был изображён в виде странника с посохом в руке, на конце которого светились непонятные руны (ох уж эти фантазии стражников и свидетелей из числа обывателей!), а вот второй… Неизвестный мужчина сильно взбудоражил воображение неизвестной художницы, поскольку он был: а) в одном исподнем, б) обладал ликом и фигурой Аполлона, и, наконец, в) наделён не только красивой причёской, но и выдающейся мускулатурой (чего за ним заметить в своё время не успели), а также был глубоко не обижен в районе интимных мест, которые заметно выделялись на фоне всего прочего. Кроме того, эта мечта всех одиноких женщин оказалась единственным подозреваемым на стенде, кто был изображён ниже пояса, в отличие от всех остальных.

– Ого! – присвистнул Фетисов, осмотревший все картинки. – Меня, похоже, в маги записали, судя по пылающему грифу от штанги.

– А меня в разряд монстров, – нисколько не смутился подобному обстоятельству Сипа.

– А меня в хрен пойми кого! – почесал свою русую коротко стриженую голову Сергей. – Ладно хоть, что лица не нарисовали, мне проще всех в итоге будет.

– Интересно! – хихикнул Ваня, ткнув в портрет едва одетого неизвестного четвёртого мужчины. – А этого хоть кем окрестили? И почему под его портретом стоит самая большая цифра?

И правда, СОБРовца оценили в 35 чего-то, монстра и мага по 40, а вот Аполлона на 50. И, вероятно, эти 50 хотела выложить сама портретистка, лишь бы ей приволокли это чудо природы мужского пола живьём для успокоения её бурных фантазий, вызванных долгими и томительными годами воздержания. Был тут и тот маг, которого Сипа называл не иначе как «жаба на поводке» или «пудель». За его голову награда была самой большой, и это было понятно – ведь это именно он приволок в Белокамень неизвестных воителей, а, следовательно, мог сделать что-то подобное снова, и поэтому был самым опасным из всех. За его голову обещали 250 монет.

– Обратили внимание на тот факт, что буквы тут непонятные, а вот цифры узнаваемы? – почесал подбородок озадаченный Фетисов.

– И что?

– Ничего, – пожал плечами спортсмен. – Но мне кажется это хорошим знаком. Раз мы понимаем цифры, то сможем понять и язык этих мест.

– Интересно, почему меня оценили дешевле всех?! – обиделся Рыков, который снова сверял цифры под портретами всех попаданцев.

– Ну, если бы ты не был на площади таким миролюбивым, а перекрошил там всех в труху, а потом взорвал бы парочку гранат, то, возможно, награда за тебя была бы самой высокой! – предположил Сипа.

– То есть я изрешетил пулями того типа с жезлом, ранил парочку стражников или солдат, хрен их там разберёшь, а всё, что сделали вы – помахали грифом и плюнули разок лезвием, а за ваши скальпы платят на порядок больше?! А тот, четвёртый, что сделал он? Просто сдриснул с места происшествия, что твой заяц от погони…

– Может, он укокошил кого потом? – предположил Сипа. – Ладно, легаш, не завидуй! Живы – и то ладно.

– Хватит называть меня легашом, зэчара! – набычился Рыков. – У меня вообще-то имя есть, в отличие от тебя, урка!

– Парни, хватит ссориться! – постарался утихомирить своих товарищей Фетисов. – Нам нужно держаться вместе, а не выяснять отношения у всех на виду!

И правда, обыватели начали боязливо коситься в сторону троих иноземцев, которые шумно бранились прямо под стендом с объявлениями о розыске особо опасных преступников. Им повезло только в одном – все проходившие мимо ещё не знали о том, что эта троица сама активно разыскивается властями, поскольку их ориентировки повесили всего лишь полчаса назад. Поэтому все приняли их за охотников за головами – особая каста в среде авантюристов, которая не гнушается тёмными и кровавыми делами. Стоит отметить, что самих авантюристов в Белокамне не любили – эти отчаянные (или тупые, что есть суть одно и то же) вечно лезли, куда не следует, навлекая неприятности не только на себя, но и на всех прочих обывателей. Искатели приключений были мастерами в деле разворошить гнездо опасных тварей, отыскать схрон бандитов, вскрыть запертые подземные ходы или распечатать замурованные руины в поисках лежавших там сокровищ. Вот только зачастую в этих страшных местах они находили не богатства и славу, а свою смерть, поскольку кроме хищных монстров или агрессивных бандитов там отродясь ничего не водилось. И ладно бы, если бы на этом потревоженные идиотами призраки, нежить, монстры и головорезы успокаивались, так ведь нет – они зачастую начинали потом наведываться в ближайшие населённые места, разбуженные от долгой спячки, либо пытаясь сменить логово, раз местоположение того перестало быть секретом.