Бомбилы Белокамня

– Возможно! – боязливо поёжился молодой послушник, которому пару раз досталось на орехи от вспыльчивого орка, когда он нечаянно сорвал в саду один из цветков.

Память о тех ударах была ещё жива в голове юноши, как и не успевшие сойти с тела синяки. Поэтому искушать судьбу повторно не хотелось, правда теперь с ним был и священник. Ну в самом деле, не станет же Томил бить его святейшество?

– Не бойся, мой юный неофит! – улыбнулся священник. – Заступник с нами, и он не позволит, чтобы его последователям нанесли какой-то вред.

Сомнительное, надо заметить, утешение. Ведь в прошлый раз подобные мантры не помогли юному послушнику, да и в покойницкой, куда доставляли умерших верующих Заступника для омовения и кремации народу всегда было вдосталь. Кажется им их амулеты и вера не особо сильно помогали справиться с грабителями, болезнями и прочими напастями.

– Вперёд же, о юный послушник! – не унимался отец Александр. – Кстати, вот уже и крики затихли, похоже, что наш брат уже пришёл в себя и успокоился…

Это предположение оказалось в корне неверным, поскольку в глубинах сада было найдено бесчувственное тело брата Томила, покрытое множественными кровоподтёками. Кто мог победить такого верзилу оставалось загадкой, поскольку орк славился как отличный кулачный боец и свирепый воин. Он пришёл сюда месяц назад в поисках слова Божьего («Да от врагов или кредиторов он тут прячется, я вам говорю!»), став послушником Заступника, усердно работая при храме и, особенно, в его саду, разбив тут самый настоящий цветник. Теперь же Томил лежал навзничь, тяжело дыша, и глаза его были закрыты. На лбу алела огромная шишка размером с куриное яйцо, а рядом лежал инструмент, который и взрастил сие на голове орка – большой камень, одна из граней которого была запачкана кровью. Сам послушник был гол, как работница борделя в разгар трудовой ночи, а вокруг него обнаружилось множество следов борьбы. Все розы, альстрёмерии, хризантемы, орихдеи и лилии были уничтожены, часть декоративных лиан и плюща сорвано со стен, а в ствол высокого сагового дерева были воткнуты садовые ножницы.

– Похоже, что брат Томил споткнулся, – почесал голову озадаченный отец Александр. – Иного объяснения я не вижу!

– И вас совсем не смущает тот факт, что наш брат раздет? – боязливо озираясь по сторонам спросил у него послушник.

– Ну, может ему было жарко? – пожал плечами наставник. – Ну в самом деле, ты же не думаешь, что на него напали?!

– Почему бы и нет? Я же говорил, что он не верит в Заступника, а прячется в храме от врагов!

– Да, это не лишено смысла! – вздохнул Александр. – Но зачем тогда с него сняли рясу?

– Забрали в счёт уплаты долга?

– М-м-м! – застонал очнувшийся орк. – Моя голова! Где эта тварюга?!

– Кто это сделал с тобой?!

– Какой-то голый мужик! Налетел на меня, как сумасшедший, одежду вот содрал!

– Совсем голый? – поинтересовался отец Александр.

– Нет, были какие-то обтягивающие тряпки на срамном месте.

– Ты его знаешь? – склонился над ним послушник, помогая встать.

– Нет.

– Тряпки, говоришь?! – нахмурился отец Александр. – Похоже на ритуальную форму бесогонов Нимфсатра, которую они используют для развития похоти. Неужели эти уроды снова начинают распускать свои руки? Нужно будет нанести визит вежливости к ним в храм!

– Возьмём с собой дубины?! – вопросительно посмотрел на него послушник.

– Ещё бы! – зарычал рассерженный орк, потирая ушибленные места.

– А чего от нас могло понадобиться последователям Нимфсатра? – спросил юноша у учителя, по-собачьи преданно заглядывая ему в глаза.

– А чего ещё может понадобиться извращенцам, коими являются эти прелюбодеи из богомерзкого храма? – содрогнулся от отвращения Александр. – Чем больше они совратят невинных душ, тем милее это будет их озабоченному богу. Долбанные мужеложцы! Завтра же наведаемся к ним в храм и устроим там ответное побоище!

Так, сам того не ведая, Черепанов положил новый виток в стародавнее противостояние храмовой войны, которая не прекращалась веками, лишь затихая время от времени, когда власти обращали на бузотёров своё пристальное внимание. В итоге, уже к вечеру того же дня отряд боевых монахов во главе с пылающим от жажды гнева Томилом выдвинулись к святилищу Нимфсатра, где пустили в ход не только ругань и кулаки, но и аргументы повесомее, навроде кастетов, дубин, цепей и даже ножей, раскаляя поутихший было огонь религиозной войны до состояния ревущего пожара.

Черепу на это было наплевать, поскольку после схватки с орком на нём не было живого места. Лицо превратилось в помятую судьбой, грузчиками и покупателями лиловую сливу, на которую теперь не позарился бы даже самый обездоленный нищий. Хотя, обывателей Белокамня, особенно его трущоб или района иноземцев такая картина испугать не могла. Мясо, оно мясо и есть, верно? В котле уже не важно, каков носитель сей мышечной массы имел внешний облик, ведь на вкусе это отражалось мало. Людоедство в городе носило локальный характер, и каннибалов обычно преследовали как городские власти, так и сами обыватели, но извести их полностью никогда не удавалось. Орки и гоблины, например, поедали врагов не только ради насыщения, но и в ритуальных целях, в то время как совсем уж озлобленные нищие ели своих жертв ради выживания.

Сплюнув на землю кровью, Роман с неудовольствием заметил, что один из зубов покинул своё законное место, и теперь улыбка станет щербатой.

– Вот же тварь! – вздохнул молодой человек, кутаясь в большую рясу, скрывая своё лицо капюшоном. – И чего не захотел сразу отрубиться, как это все обычные граждане делают?

Толкавшийся вокруг него народ почтительно расступался перед ним, поскольку загораживать путь боевому монаху ордена Заступника – себе дороже. Их священнослужители используют как инквизиторов и солдат быстрого реагирования, посылая не только для выявления чернокнижников и колдунов на подконтрольных храму территориях, но и в случае конфликтов между церквями. В-общем, этакий спецназ. И именно с ним сейчас и схватился по своему неведению Череп.

– Нужно найти какое-нибудь оружие, и раздобыть себе денег! – размышлял шатавшийся от побоев киллер. – Чёрт! Знатно же эта страхолюдина меня отделала! Благо ещё, что мои приёмы меня выручили, а так бы лежал себе сейчас в церковном саду, удобряя своим телом цветочки.

Вот к печально бредущей фигуре пристаёт какой-то чернявый малый, который что-то пытается узнать у монаха, однако Роман не понимает ничего из того, что хочет узнать или предложить тот мужчина.

– О, брат! – кричит незнакомец на своём языке. – Я тоже из ордена святого Заступника, гляди!

С этими словами он достаёт из-под ворота свободной рубахи одну из многочисленных цепочек, на которой обнаруживается серебряный талисман в виде раскрытой ладони.

– Нет, спасибо, не интересует! – качает головой киллер. – Мне не нужна твоя цепочка, я не собираюсь её покупать!

– Ты не веришь мне, что я из ордена? – обиженно вопрошает на своём языке мужчина, убирая обратно символ. – Ну извини, что одет не по форме!

– Отстань от меня!

– Кто это сделал с тобой брат? Мне тяжко видеть своего товарища в таком виде!

– Иди отсюда!

– Кто он?

– Туда вали! – ткнул рукой Череп назад, полагая, что незнакомец спрашивает про дорогу к храму, ведь на нём одежды монаха.

– Эта скотина ещё там?! – уточнил чернявый малый.

– Туда, туда! – кивнул разбитой головой Роман, снова ткнув пальцем назад.

Так совпало, что он указал ровно на застывшего поодаль чесавшегося у стены тиграна – представителя разумной расы людокошек, которые превышали человека на голову или две, а также превосходили их в силе. Конкретно этот экземпляр был песочно-ржавой окраски, обладал рваным ухом и парой шрамов на морде, и вполне походил на уличного задиру, способного пристать к любому за один лишь косой взгляд. Тигран упрямо вычёсывал из своей шкуры блох, постоянно ругаясь на своём языке, и ему было плевать на то, что происходило вокруг него, поскольку его одолевал зуд. Минусом обладания меховой шкуры в Белокамне становилось то, что тебе будет постоянно жарко, на тебя поспешит заселиться большое семейство блох, обрадованное «новостройке», а также придирчивые взгляды всевозможных скорняков, в том числе и из числа тех, кто не гнушается незаконными подработками в переулках по ночам. Главное, бить аккуратно, а там шкуру можно снять, подкрасить, и продавать как леопарда или тигра.

– Эта блохастая тварь напала на тебя?! – уточнил у Черепанова незнакомец.

– Да, да! – закивал тот. – Вали уже туда! Храм в той стороне!

– Не беспокойся, брат! Я за тебя отомщу! – с этими словами незнакомец снимает с пояса дубину, отчего киллер испуганно шарахается в сторону.

Второго боя пережить в нынешнем состоянии против вооружённого соперника ему сейчас просто не по силам. К тому же, мешается длинная ряса, в которой Роман постоянно путался, и которая из-за этого сковывала его движения. Но драться и не понадобилось, поскольку чернявый малый, который сначала хотел впарить человеку какой-то амулет, а потом долго и нудно выспрашивал дорогу к храму, отправился восвояси. Проследив за ним взглядом, Череп с удивлением обнаружил, что незнакомец направился прямиком к копошившемуся тиграну, вмазав ему без предупреждения дубиной по лапам. Естественно, что тому подобное отношение не понравилось – раздался грозный рёв, в воздухе мелькнула когтистая лапа, закричали бродившие поблизости обыватели, и начался бой.

– Дурдом какой-то! – выдохнул Роман, спешивший скрыться с места новой драки. – Что за место такое дикое?! Взял и напал на ту тварюгу без всяких предупреждений! Что ему этот кошак-то хоть сделал? Стоял себе и чесался, блохастый, а тут раз – и дубиной прилетело! Это тут что – в порядке вещей?! Хотя чему я удивляюсь? Сам только что напал на монаха из-за его рясы.

– Понять бы ещё, куда мы попали, и что нам теперь делать? – почесал затылок Рыков.

– Я не знаю, что это за место, но тут всяко приятнее, чем на нарах! – ответил Сипа откуда-то сбоку.