Болезни Белокамня

– И что с того?! – посмотрела на свою товарку Матушка. – Будь их не больше нашего, могли бы рискнуть, да угнали бы телегу-другую, прикончив всех из-за угла. Кто бы потом на нас донёс? Да всем наплевать, если бандиты друг друга резать будут, никто стучать не побежит! А начальство… Ну и что – начальство?! Мы что – хуже их? Мы тоже жрать хотим, и заботимся о себе, как нам…

В этот момент от амбара раздались гневные вопли, потому как там один из грузчиков, оступился и упал, выронив свою ношу, отчего большой мешок треснул, порвавшись, и из него на землю брызнули драгоценным водопадом желтоватые зёрна, отчего народ, наблюдавший за грабежом со стороны, заволновался. Вероятно, зрители решили, что Топоры не станут заморачиваться с браком, оставив его на земле, но они просчитались, потому как надсмотрщики пинками заставили беднягу собирать зерно, насыпая его ладонями в пустую корзину.

– Вы долго ещё там?! – спросил один из крепышей, стоявший у первой телеги, которая уже была заполнена и сдвинута в сторону, дабы не мешать второй с погрузкой.

– Да тут один лупиздень немного подгузнил! – гундосо объявил второй бандит, начиная смешно жестикулировать руками и сопеть перебитой свёрнутой набок сопаткой. – Ещё минута-другая, и можно трогаться!

– А что там внутри?! Все мешки выгребли?!

– Все! – кивнул от склада один из стрелков, не преминув перед этим заглянуть в помещение.

Эти слова вызвали заметное оживление и понятное недовольство среди наблюдавших за сим действом горожан, которым не хотелось оставаться в смутные времена без хлеба за столом, и людское море, толпившееся немного поодаль, начало заметно волноваться. На это обратили внимание не только Вдовы, но и сами Топоры, поскольку начальник велел бросать рассыпанное зерно и трогаться в путь, тем самым несколько поуспокоив зевак, которые уже поняли, что и им сейчас достанется немного крох с барского стола. Пусть и немного, всего одна или две горсти зерна, но это всё же лучше, чем ничего!

Таким образом бандитам удалось сбросить со счетов хотя бы одних соперников, однако Сдоба не думала сдаваться так быстро.

– Предлагаю напасть на бандитов в пути, и постараться отбить у них одну телегу и угнать её к нам! Как вам идея?!

– Бред! – выдала Нэнси.

– Невозможно! – шмыгнула носом Моана.

– Самоубийство чистой воды! – согласилась с ней Санса, в то время как её дочь ограничилась лишь одним кивком.

– Ладно, – вздохнула Сдоба. – Сама всё прекрасно и без вас понимаю! Уходим!

В итоге Вдовы отправились в одну сторону, Топоры в другую, в то время как обезумевшие горожане бросились к амбару, желая сгрести с земли побольше зерна про запас и наведаться в закрома, в которых, возможно, что-то и осталось по мелочи, на что бандиты попросту не обратили внимания. Сразу же завязалась драка, ибо каждый норовил урвать себе долю пообъёмнее, а посему в ход быстро пошли не только кулаки, камни и дубины, но даже и парочка ножей, отчего вскоре у пустого амбара образовалось несколько трупов и луж крови.

Всего этого потрясённая Белогривка уже не видела, ибо не собиралась оборачиваться назад на тревожные крики, а посему наблюдение за тылами осталось полностью на совести её матери. Куда идёт отряд теперь девушка знать не могла, но догадывалась, что они продвигаются к следующей точке, коей оказалась бакалея некого Моисея. Однако когда Вдовы приблизились к ней, то стало понятно, что и тут они опоздали – небольшой магазинчик был изначально заколочен владельцем, который, вероятно, уже сбежал отсюда или оборонялся внутри до последнего, ибо баррикады оказались разрушены, дверь выбита, а на земле обнаружилось несколько тел. Опасаясь приближаться к мертвецам, Сдоба всё же обогнула место схватки, не преминув заглянуть вовнутрь магазина.

– И тут неудача! – вздохнула она. – Пусто! Либо старый лис сбежал накануне со своими товарами, либо его лавку разграбили совсем недавно. Ты что делаешь?

Этот вопрос адресовался Нэнси, которая своим копьём поддела тело одного из мертвецов, желая перевернуть его с живота на спину.

– Хочу увидеть его лицо! – пояснила бандитка. – Узнать, Моисей это или нет.

Однако труп принадлежал неизвестному мужчине, а среди прочих погибших владельца лавки точно не было, так как прочие мертвецы лежали лицами кверху, и опознать их труда не составило.

– Ладно, уходим! – вздохнула Сдоба, переступая через труп неизвестного мужчины, в животе которого обнаружилось несколько колотых ран.

Однако не успела она убрать ногу, как покойник захрипел, отчего бандитка сразу же вскрикнула от испуга, не преминув наградить недобитка ударом каблука по лицу. Попадание оказалось отменным, сопровождалось хрустом сломанных костей носа, однако мужчину это не остановило, и он не потерял сознания. Хуже того, что и все прочие якобы жертвы открыли свои глаза, и Санса тотчас закричала.

– Тревога! Это ловушка!

С этими словами она ткнула одного из неизвестных мечом под рёбра, но тот даже и не подумал умирать. Другой псевдомертвец также словил наконечник копья в свою шею, но даже он не упал обратно на землю, продолжая подниматься с неё.

– Что за…

– Это зомби! – взвизгнула Моана, поскольку труп рядом с ней не мог жить по определению, потому как у него полностью отсутствовал скальп, часть черепа и мозга.

Однако нападать нежить на девушек не стала, хотя те уже готовились к самому худшему, ибо вместо этого у всех упырей одновременно открылись рты и они захрипели одинаково страшными голосами, говоря в унисон.

– Жители правобережного Белокамня! Не пугайтесь! С вами говорят маги, мертвецы безвредны, и всего лишь передают сообщение. Перестаньте метаться по районам, перестаньте убивать и калечить друг друга. Мы видим, что происходит повсюду, и сообщаем вам – для вас собирают обоз из провизии, воды и предметов первой необходимости! Уже сегодня вечером на закате солнца телеги и кареты с едой и припасами переправят к вам в ваши районы на главные площади, где будет производиться безвозмездная раздача. Еды и воды хватит на всех! Перестаньте убивать друг друга и драться за еду! Не препятствуйте работе докторов и стражи! Не укрывайте заражённых и подозрительных лиц у себя в домах. Опасайтесь всех лиц, которые выглядят больными и ведут себя соответствующе. Помните, что только работая вместе, мы сможем одолеть эпидемию!

Как только сообщение оказалось передано, все трупы замертво рухнули обратно на землю, и слышавшие их граждане лишь сглотнули от страха. Да, тут можно было не только вздохнуть, но и запросто обделаться, упасть в обморок или сойти с ума! Не каждый день покойники так непринуждённо садятся на свои задницы и вещают могильными голосами! Какую же силу некромантии нужно было к ним приложить, если воскресло не пятёрка покойных, а все многочисленные трупы в трёх огромных районах – Дыре, у Ремесленников и Нелюдей? Хотя, по правде сказать, Белогривка сильно сомневалась, что за пределами их трущоб стоит такая же паника, хаос и неразбериха. Оглянувшись назад, девушка со вздохом отметила, что теперь над районом уже клубятся три чёрных столба дыма от неизвестных пожарищ, и это было прискорбно. Как знать, может, услышав это сообщение, переданное магами с той стороны реки, люди остановятся и одумаются? И все эти грабежи и насилие прекратятся?!

– Так, дамы! – откинула чёлку с лица Сдоба. – Двигаем дальше!

– А как же помощь и провизия с того берега? – спросила у неё Нэтали. – Вы же слышали этих… этих существ!

– Не в этой жизни! – хмыкнула Матушка. – Не в этой жизни! Кроме того, не факт, что на делёжке дармовой провизии не случится какой-нибудь бойни, когда те же Топоры или кто-то ещё вздумают напасть на конвой, чтобы забрать все продукты себе. Да и провизии может мало соберут, что на всех не хватит. Или это первая и последняя подачка, а жить в условиях осады придётся месяц или два! Так что хватит витать в облаках, строить несбыточные иллюзии и мечтать о подарках – ноги в руки и бегом к ферме Доджо!

Возражать никто не решился, а посему вскоре Вдовы уже приближались к небольшому агрокомплексу, который был единственной фермой, расположенной в трущобах. Принадлежало всё это великолепие безумному старику Доджо, который жил со своей большой семьёй в огороженном частоколом комплексе зданий, которые служили деревенщине и амбаром, и хлевом, и домом, и много чем ещё. Разводили тут преимущественно неприхотливых курей и лоснящихся поросей, поскольку ухаживать за ними было проще всего, скармливая им различные помои, коих в трущобах хватало. Не раз и не два семейство Доджо пытались под себя подмять Тени и Топоры, но каждый раз попадали впросак, ибо старик был не настолько беспомощен, каким казался изначально – мало того, что с ним проживало несколько крепких сыновей (хотя поговаривали, что это на самом деле его правнуки, ибо долгожитель уже пережил большую часть городского населения), не боявшихся взяться за оружие, так ещё и сам старый проказник был по слухам самым настоящим ликантропом. За долгие годы жизни он якобы уже научился контролировать свою болезнь, а посему менял свой облик тогда, когда сам этого хотел, а не когда на него накатывали обычные приступы, связанные с лунным циклом. Доджо был оригинальным во всём, даже в своём проклятии, ибо превращался в огромного гуманоидного вепря, при этом не теряя своих ладоней, что позволяло оборотню брать в свои руки огромную двуручную секиру и вырезать врагов пачками, скармливая потом их требуху своим зверюшкам в загонах. Однако правдивость этих слухов была под большим вопросом, ибо видели этого огромного хряка крайне мало народу, да и тем нельзя было верить в силу их приверженности культу зелёного змия или чёрного лотоса. Многие же попросту считали, что в одном из загонов у Доджо обитает монстрообразный вепрь, которого старик выпускал на возможных нарушителей, ибо иногда всё же чудище видывали во дворе, но при этом сам старик был неподалёку отнюдь не в животном обличии.

Естественно, что Тени или Топоры давно уже могли уничтожить огромного человека-свина или его боевого порося, пустив в ход серебряное оружие или атакуя нахрапом, благо таковое для крупных преступных группировок проблемой не было, но боялись преступники иного. По заверениям самого старика Доджо, а также по россказням некоторых редких очевидцев, оборотней или боевых свинов на ферме было несколько. Сам старик на эти слухи и россказни загадочно ухмылялся, и всегда говорил, что в случае его смерти и гибели его семьи всегда будет кому отомстить, ибо он не единственный проклятый в своём роду, и о его смерти быстро узнают те, кому следует. Поскольку иногда оборотней видывали двух (и оба были могучими вепрями), то угроза была нешуточной, и познать на себе гнева ликантропа никому не хотелось, и Тени с Топорами отступились от семейства фермеров, потому как в ней вообще каждый мог оказаться перевёртышем, и что тогда прикажете делать?! Может, его товарищ и вовсе проживает вне общины, бывая у Доджо набегами, заглядывая в гости, и посему, если вырезать всех подряд, то второго оборотня уничтожить не удастся? А может, никаких оборотней и в помине не было, зато имелись гигнатские хряки-осеменители, коими и пугали всех обывателей?! Да и по заверениям Мизинца, большая часть семьи уже третий день подряд отсутствовала в городе, вероятно прознав об эпидемии раньше прочих или просто по благополучному стечению обстоятельств. Однако даже одного возможного оборотня хватало, чтобы нагнать жути на любого смельчака, решившего сунуться во двор семейства Доджо без приглашения. Поэтому страх Вдов перед фермой был вполне понятен и обоснован. Белогривка, ещё не знавшая о том, откуда берётся большая часть свинины и курятины в Дыре, до сих пор пребывала в блаженном неведении, а посему не понимала всей серьёзности и опасности предстоящей операции. Почему это вдруг смелые и грозные доселе бандитки так быстро побледнели лицами, когда приблизились к огороженному комплексу? Что её больше всего поразило, так это отсутствие всеобъемлющей паники и хаоса вокруг фермы, коих в прочих районах Дыры было вдосталь, как и различных трупов. Тут же стояла благоговейная тишина, которая сведущим Вдовам казалась могильной. Слышавшиеся вдали вопли страдавших горожан, близкое хрюканье поросей практически не нарушали идиллии, поскольку первые были приглушены расстоянием, а вторые настраивали на мирный лад, ибо довольный сытый свин будет хрюкать, а не визжать, как ополоумевшая баба. Сам старейшина Доджо обнаружился в загонах, занимаясь как раз тем, что кормил своих питомцев какой-то баландой, которую он выливал из ведра им в корыто, на что все питомцы отзывались жизнерадостным хрюканьем.

Белогривке подумалось, что прочие дамы волнуются зря, ибо что может быть страшного в ограблении седого старца, который уже был скрючен и побит жизнью, став похожим на небольшую горбатую запятую? Однако Вдовы не спешили врываться в казалось бы гостеприимно приоткрытые ворота, возле которых обнаружился всего лишь один простоватого вида парень, который при себе даже не имел оружия. Больше во дворе никого из людей не обнаружилось, как и поблизости, а посему момент для нападения в целом был идеален, но Вдовы продолжали топтаться на месте, не решаясь атаковать.

– Так что там Мизинец приготовил для Доджо? – спросила у своих подруг Санса. – Серебро? Мифрил?

– Это ещё зачем?! – удивилась Нэтали. – Мы что, собираемся драться с оборотнем?!

– А ты разве не знала, что Доджо именно таков?! – удивилась Сдоба.

Округлившиеся от страха глаза Белогривки и побледневшая кожа ответили всем бандиткам не хуже рта, нижняя челюсть которого неприлично отвисла вниз.

– Всё с тобой ясно! – вздохнула Матушка. – В бою нам не помощник, значит! Не переживайте, дамы – мы его одолеем! У меня есть кое-что, что нам поможет!

– Я думаю, что Мизинец не в своём уме, раз направил нас на эту ферму! – нахмурилась Санса. – Мало нам эпидемии в городе, так ещё и с оборотнем драться?! Не слишком ли этого чересчур?! Может, попробуем попытать счастья в ремесленном квартале или ограбим иной кабак у нас в Дыре?

– Погоди, я…

– Па, у нас гости! – крикнул дежуривший у ворот паренёк, который и не подумал закрывать прохода.

Когда Вдовы поняли, что их присутствие больше не является тайной для фермера, то Сдоба выступила вперёд, выходя из тени, велев прочим сидеть в укрытии. Старику Доджо понадобилась почти целая минута, чтобы прихромать к воротам и выглянуть наружу, глядя на подходящую к нему парламентёршу. По мере приближения девушки, старик начал меняться, принимая свой облик проклятого, с треском порвав на себе немногочисленную одежду, быстро увеличиваясь в размерах и обрастая белой седой щетиной, обернувшись огромным прямоходящим хряком-великаном с обломанным клыком и испещрённой шрамами мордой. О том, что перед ними всё тот же фермер говорила татуировка дракона на его груди, которая осталась практически неизменной, однако теперь практически полностью скрытая щетиной.

– Чего надобно, бандюга?! – хрюкающим сочным басом осведомился ликантроп у смелой разбойницы, правильно расценив её экипировку, нависая над Сдобой подобно неумолимой скале. – Я уже говорил всем и не один раз – своё хозяйство я никому и никогда не отдам, и дани платить не собираюсь!

Высотой гуманоидный вепрь был почти вдвое выше девушки, и при этом нетерпеливо стукал копытом задней лапы по земле, в то время как передние конечности у него были вполне себе похожи на человеческие ладони, кои он сжал в кулаки, размеры которых наводили на всех людей грусть и уныние с желанием поскорее развернуться и дать с фермы дёру.

– У меня есть то, что ты так давно искал, – загадочно ответила Сдоба, которая не подавала виду, что боится оборотня, хотя голос её заметно осип от волнения.

– И что же это?! – усмехнулся Доджо.

– Так сложилось, что это…

Тут девушка перешла на шёпот, отчего Нэтали не расслышала слов Сдобы, как и все прочие, которые так же пребывали в полнейшем неведении относительно того, чем же Мизинец вооружил своих подопечных, ибо знала об этом только одна Матушка, беседовавшая с оборотнем. На удивление, Доджо нахмурился – брови сошлись на морде вепря в некое подобие домика, и он коротко хрюкнул, обдумывая услышанное.

– И что же вы хотите за эту услугу? – осведомился полиморф. – Выходите, дамы, я вас чую! Хватит прятаться в подворотне, подобно ворам!