Спортивное пиратство для начинающих

– Хорошо, уговорили. Не буду, – сказал Акаб.

– В смысле?.. – ошарашенно спросил я.

– В прямом. Лучше всех разом к сквайру отвезу. Вдруг вы тоже какой-нибудь стремительно вымирающий вид и хороших денег стоите. Может, вас тоже спасать надо, откуда ж я теперь знаю? Всё больше убеждаюсь, что этой изменчивой реальности никогда нельзя доверять.

– А если он не заплатит?

– Ну, значит, не повезло вам. Значит, стремительно вымрете тогда, – сказал он и повернулся к команде. – Курс на Джерси, парни!

– Ту-ру-ру-ру!.. – сказал боцман, выдернул изо рта дудку, чертыхнулся и начал заново: – Не так быстро, Акаб. Команда требует проведения отчётно-перевыборной сходки.

Акаб недобро прищурился.

– И кто же дал тебе право говорить от имени команды, Морской Хряк? На моём корабле руководителя независимого матросского профсоюза назначает капитан. А я не припомню, чтобы тебя на эту должность утверждал.

Сарделькообразный палец, венчающий пудовый кулак Хряка, ткнул за борт, туда, где испускала последние воздушные пузыри несчастная шхуна.

– Вон твой корабль. Если хочешь, прыгай на него и капитанствуй там сколько влезет. Над рыбами. А на этот новый – действие коллективного трудового соглашения не распространяется. Мы законы знаем!

Все заорали одновременно. Китобои одобрительно-возмущённо галдели, Акаб сыпал такими проклятиями, что изо рта у него от напряжения летели хлопья пены.

– Тихо! – перекрыл общий шум рёв Морского Хряка. – Нельзя всем сразу говорить, так мы ни к чему не придём. Предлагаю регламент сходки: пока говоришь – надо держать в руках боцманскую дудку. И перебивать нельзя. Никому. Кроме меня… Дудка тоже у меня, потому я и буду говорить.

Акаб попытался возразить, но Хряк продемонстрировал ему дудку. Акаб увял.

– Четыре года подряд, как проклятые, гоняемся мы за китами, – заговорил боцман. – Четыре года Акаб ежедневно твердит нам, что своими глазами видел на горизонте китовый фонтан, и что завтра мы эту тварь наконец-то загарпуним. Но сколько же китов видел за это время хоть кто-нибудь из нас, а?.. Ни одного!

– Как это?! – возопил Акаб. – А шхуну кто, по-вашему, только что потопил?

– Слон, – сказал Хряк.

– Кит! – сказал Акаб.

– Слон! – сказал Хряк.

– Слон, слон!.. Я сам видел… С хоботом. И лапами!.. Кожурой банановой кидался!.. А в меня плюнул!.. – наперебой заговорили китобои.

– Хорошо, – сказал Акаб без особой уверенности. – Компромисс: слоновый кит.

– Да какая, к дьяволу, разница? – сказал Хряк. – Кем бы он ни был, он от нас тоже сбежал. Получается, за четыре года мы так никого и не поймали. И это в то время, как все наши товарищи-моряки подались в пираты и нынче только и делают, что топят корабли да пьют ром в своё удовольствие… Я давно подозревал, но теперь скажу прямо: Безумный Акаб – совершенно безумен! Предлагаю его низложить по состоянию здоровья, корабль этот постановить считать пиратским, а меня избрать капитаном. Выношу на голосование. Кто за?..

Девятнадцать китобоев, включая самого Хряка, подняли руки.

– Против?..

Руку поднял один Акаб.

– Воздержались?.. Никого. Очень хорошо. Решение принято.

– Возражение по процедурному вопросу. Требую признать результаты недействительными. Их голоса не были учтены, – поспешно сказал Акаб, указывая на нас.

– А почему это мы должны их учитывать? – спросил Хряк.

– Да, почему это они должны нас учитывать? – спросил доктор Стокеш. – И потом, с чего ты взял, что мы бы стали против голосовать?

– С ума не сходите! – рявкнул Акаб. – Если они низложат меня, то вас и подавно низложат.

– Откуда низложат? Мы же никаких должностей не занимаем.

– Не откуда, а куда, идиоты! На дно они нас всех низложат, что тут непонятного?

Мы вопросительно посмотрели на Хряка. Хряк кивнул.

– Поддерживаю возражение капитана Акаба, – сказал Патрик. – Требую пересчёта голосов.

– Возражение отклонено. В соответствии с регламентом сходки голосовать могут только члены команды, – сказал Хряк.

– Извините, но я возражаю против отклонения возражения. Есть прецедент! Дело капитана Кидда против команды фрегата «Сент-Роз». Тогда в сходке принимали участие и пассажиры.

– Возражение на возражение. Указанный прецедент был тщательно разобран и признан несостоятельным во время слушаний дела «Жемчужины» против капитана Инглэнда.

– Возражение на возражение на возражение! Амаро Парго против «Аве-Мария»!..

Историю пиратства Патрик явно успел выучить назубок. Хряк, впрочем, знал её не хуже. Сойдясь бортами, с увлечением бомбардировали они друг друга именами капитанов и названиями кораблей. Ядра убийственных аргументов и контраргументов носились в воздухе с такой частотой и скоростью, что мало-помалу выкосили всех присутствующих. Китобои украдкой зевали и разбредались по кораблю, Акаб впал в транзиторное сумеречное помрачение сознания, Среда без лишних затей накрылся хвостом и тихонько похрапывал.

Я вдруг подумал, что неплохо бы съесть банан. Заглянул в стоящую на палубе бочку. Оказалось, что банан там оставался всего один. Чтобы достать его, мне пришлось влезть в бочку целиком.

– …Экипаж «Уиды» против Чёрного Сэма Беллами!.. – доносился снаружи рёв Хряка.

– Возражение! Капитан Рейнольдс против «Светлячка»! – кричал в ответ Патрик.

– Эмм… Первый раз слышу. А это кто?

– Стыдно не знать!

– Гм… В сходке объявляется перерыв. Я должен ознакомиться с материалами дела… А вы, парни, привяжите-ка их пока к мачте, чтоб не сбежали.

– И Акаба тоже?

– С ума посходили? У него же анкилофобия, его по медицинским показаниям связывать нельзя.

– Эй, одного не хватает!.. Куда он подевался?.. Удрал, паршивец!.. Ничего, далеко не уйдёт… Ищите его, ищите!..

Палуба задрожала от топота. Вылезти из бочки и сдаться?.. Но тогда, как бы ни старался Патрик, подсчёт голосов всё равно закончится не в нашу пользу. Остаться здесь, внутри?.. Бесполезно, с минуты на минуту китобои меня отыщут. Попробовать незаметно пробраться в трюм и там… На этом мысль обрывалась, однако в ней всё же чувствовался некий оптимистический потенциал. Я осторожно высунул голову.

– Вот он!.. Хватай!.. Держи!..

В бочку вонзился пущенный умелой рукой гарпун. Ноги сами подкинули меня в воздух, приземлили на палубу и понесли куда-то в сторону кормы. Рёв погони ударил в спину, в ушах засвистел ветер и пролетающие мимо гарпуны. Древний первобытный ужас – ужас спасающейся от охотников жертвы – увлекал меня вперёд, превратив в сгусток липкого животного страха… Что именно ноги собирались делать на корме, выяснить так и не удалось. Шагов через пять они зацепились за свободный конец верёвки, которой товарищи мои были притянуты к мачте. Я упал, кубарем покатился по палубе, заслоняясь руками и стараясь вытолкнуть из горла крик о пощаде. Приготовившись к новому ужасу, поднял глаза. И увидел сверкающие на солнце кирасу и стальной шлем.