Последний репортаж, или Летопись проклятой миссии

– Вообще, на тренировках мы работаем с ножом. В основном, над защитой от него. У меня только пока плохо получается.

– Ну, значит, если мы с тобой не поладим, у тебя нет шансов, сынок, – усмехнулся Алексей.

– Не зря я включил тебя в список убийц под номером один, – не остался в долгу смышлёный практикант.

За мужа вступилась Наталья:

– Он-то убийца? Даже таракана тапком не прибьёт. Мужик, тоже мне!

Алексей повторил в ответ высказанную ранее одним словом ёмкую характеристику Натальи. Она вспыхнула. Предыдущая эмоция резко сменилась на гнев. Зрачки расширились. А изящные брови, наоборот, собрались в складку над переносицей. Красивый ротик стал медленно раскрываться, чтобы выразить более изощрённую гадость. Неожиданно Пашка громко присвистнул и громким голосом сказал:

– Якорь мне в плечи! Этот кусок железки годится, только чтобы пугать малолеток в подъезде. Ни сала нарезать, ни пива открыть. У меня в молодости настоящая «выкидуха» была. Вот это нож! Зэки на зоне делали и продавали через вертухаев. Мне друг подарил, когда в армию уходил. Пятнадцать лет. Не сточился, не развалился. Пружина работала, как японский магнитофон. Потерял по пьяни. Жалко. Танич, помнишь?

– А как же? Многие надолго запомнят Мирного с ножом. Ходил по району и постоянно крутил его в руках. Стиль а-ля блатной. Кепка, майка-алкоголичка, трико и туфли. Умора. Один только нож вселял ужас. Нож бандитский. Сам авторитет смешной. Участковый был в недоумении.

– Но мой нож-то классный? – не унимался Алексей.

– Да, классный, – Татьяна приняла его у Пашки и стала разглядывать. – При условии, что ты его приобрёл для понтов перед друзьями. А в остальном он практически бесполезен. Если бы ты захотел напасть на кого-нибудь, то напугать девушку мог бы. А убить, только при ударе по шее. Да только нужно очень постараться и попасть в артерию. У твоего ножа короткое лезвие и неудобная рукоять. Будешь тыкать в жертву, но глубоко не войдёт, соскользнёт рука, и сам себя порежешь.

– Хорошо, твой выбор? – напрягся Алексей.

– Электрошокер, – ответила Татьяна. – Что?

– Неожиданно.

– Танюх, в самую точку. И в кампашке рисануться можно. И на улицу выйти не страшно. А вырубает, как оглоблей по темечку! – одобрил Пашка. Он поскрёб ногтем по лобовому стеклу и ругнулся. – Сучий брамсель. Похоже, голубь клювом лобовуху долбанул. Звёздочка осталась.

– Татьяна Викторовна, – тихо сказала Наталья, – может, повернём обратно? Странно всё это.

– Не бойтесь, Наталья Сергеевна, всё будет хорошо, – таким же тоном ответила Татьяна и обратилась к практиканту: – Андрей, вот ты учишься в университете, занимаешься волейболом, каратэ. Время на личную жизнь остаётся?

Андрей опустил глаза и ответил:

– Сейчас времени не хватает.

– Андрюш, я без намёков, извини. У меня другая цель. В ближайшее время я собираюсь расширить штат своих подчинённых. Мне нравится твоя искренность, открытость, амбициозность. И то, что ты человек увлечённый, способный отдаться полностью своему увлечению.

Андрей поднял глаза и удивлённо посмотрел на своего кумира. Он не ожидал такого. Сама Бочарова приглашает его в свою программу! Такой шанс бывает один раз в жизни. А некоторым может и не выпасть! В мозгу Андрея пронеслась за миг будущая головокружительная карьера. Вот он в кадре рассказывает, как пожертвовал собой, заменив собой заложников террористов. В другом кадре – как проводит репортаж из «красной зоны» ковидного госпиталя, в третьем…

– Андрей, – вспыльчивая красотка прервала поток его видений. – А нет зарядки для телефона?

Без пяти минут знаменитый журналист вздрогнул, приходя в себя, принял телефон и стал подбирать шнуры от универсальной зарядки. Гаджет вздрогнул от пришедшей эсэмэски. Андрей мельком автоматически взглянул на экран и улыбнулся. Пока копался, подбирая правильный разъём, исподлобья посмотрел на Наталью, улыбнулся и спросил:

– Не тошнит?

Все с недоумением посмотрели на молодого человека, но самый ненавидящий взгляд был у Натальи, которая сквозь зубы прошипела:

– Пока нет.

***

Утро уже вошло в свои права. Журналистский «Ларгус» напоследок вильнул кормой по скользкому грязному пятну на асфальте – будто дворовый пёс махнул хвостом, выпущенный на прогулку. И весело побежал из городской скованности и смрада жизни навстречу неизвестности. Мимо проносились придорожные шиномонтажки, строительные маркеты, комбикормовые заводики и магазины кормов, садовые рынки, кладбища и одинокие посты ДПС – всё мелькало смазанными пятнами за слегка помутневшими от грязного туманца окнами пассажирских дверей. Путешественники молчали, равнодушно разглядывая всё это.

Автомобиль мчался по Ново-Астраханскому шоссе, Алтынке по-местному, набирал скорость. Вот он, город, позади. Андрей оглянулся и проводил взглядом последние городские здания. И вот уже вдоль дороги только лесопосадка… Лицо Андрея на миг приобрело страдальческий вид, но, как только он понял, что спутники с недоумением уставились на него, вернул своей физиономии обычное приветливое выражение.

Андрей рывком развернулся. Вдалеке на обочине виднелись две фигурки. Они поочерёдно подбегали к дороге и, точно куклы-марионетки, картинно махали руками проезжающим машинам.

– Паш, остановись, – попросила Натали.

– Наташ, нельзя, – отпарировала Татьяна.

– Танюш, давай подвезём, – подключился недавний антагонист своей жены.

– Ребят, у нас серьёзное задание телекомпании. Лишние люди нам могут помешать, отвлечь…

– Танюш, ну, жалко. Видишь, какие они несчастные. Никто им не помогает. Мы же добрый поступок совершаем. А, может, с ними будет повеселей, – умоляюще проканючил Алексей.

– Послушайте, – решила прервать мини-бунт Татьяна. – Я возглавляю проект и отвечаю за успешное выполнение задач, отвечаю за вас всех. И поэтому…

На этих словах машина свернула к обочине. Татьяна в недоумении застыла с застрявшим на выходе словом. Пашка с предложением не быть врединой решительно затормозил напротив голосовавших.

От неожиданности всех сидящих в машине качнуло вперёд. А затем их взорам предстало вот такое зрелище.

Двое: юноша и девушка лет двадцати с небольшим выглядели удивительно дисгармонично. Первая голосующая марионетка оказалась очень длинным молодым человеком. Движения его были нескоординированны, несуразны, как будто он недавно научился пользоваться своими конечностями и иногда попадал ими не туда, куда нужно. Из-под кепки-блина выглядывала улыбающаяся усатая физиономия с дымящейся уже на фильтре сигаретой. На тощем теле болталась растянутая безразмерная майка. Из штанин широчайших шорт торчали тонкие, кривые, волосатые ноги, которые заканчивались розовыми сланцами.

Спутница была почти вдвое ниже молодого человека и вдвое толще. Некрасивое широкое лицо её было перекрашено сверх всех норм приличия, но красоты от этого не добавилось. Светлый сарафан в мелкий чёрный горошек туго сидел на пышной фигуре. Ярко-красные носки, надетые с белыми босоножками, кричали о бунтарском сознании хозяйки. Или о некотором дисбалансе в семейном бюджете.

– …доброе утро, – минорно завершила Бочарова свою пламенную речь. – Вы кто?

Новые попутчики оказались молодой супружеской парой, направляющейся домой, в деревню Буркино. Денег на транспорт до родного дома им не хватило. Не рассчитали траты.

– По пути, – резюмировал длинный, услышав, куда движется журналистская бригада.

Все посмотрели на Бочарову с надеждой. Она было скривила губки. Но неожиданно её что-то сильно привлекло в молодом человеке. На мгновение она напряглась, так что вздулась вена на шее. Потом судорожно вздохнула и изрекла свой непредсказуемый вердикт: «Садитесь».

Но новые попутчики не двинулись с места. Долговязый молодожён указал на заднее правое колесо «Ларгуса». Оно было спущено. Пашка присвистнул и полез в багажник за запаской. Остальные пассажиры вывалили на обочину, разминая затёкшие от долгого сидения тела.

И завязали знакомство с попутчиками. Их звали Витёк и Любаня. Они ездили в Саратов к тёще Витька. Когда визит вежливости был закончен и супруги отправились в своё Буркино, проблемы и начались. Попив пивка в одном из придорожных шинков, Любаня и Витёк «вдруг» заметили, что денег на дорогу не осталось. Трагедия? Увы, но нет! Потому что добрые люди есть везде.

В момент увлекательного рассказа Витька о марках с утреца продегустированного пива Алексей расчехлил камеру и на авось начал снимать фрагменты для очередного выпуска Бочаровской программы: лесопосадки вдоль шоссе, дорожные указатели, мешки с мусором на обочине, группу журналистов, машину. Подойдя ближе к Пашке, колдующему с автомобильным домкратом, он услышал негромкий разговор.

– …это же дурной знак! Паша, дорогой, давай уговорим Таньку перенести поездку? Я что-то чувствую нехорошее! – таким тоном Наталья никогда и ни с кем не говорила. Голосом «на слезах» она не играла. Похоже, слова были искренни. Алексей напрягся, насторожился.

– Натах, ты это мне брось! Ты… это… кончай моросить! Ты это знаешь, как называется? – Пашка с раздражением снял колесо со шпилек и принялся пристально рассматривать протектор шины, медленно её прокручивая. Потом ударил кулаком по колесу, сбегал за плоскогубцами и выковырял из него маленький кривой гвоздь, на место которого вкрутил отвёрткой саморез.

Наталья стояла рядом и скорбно молчала. Пашка уже без злобы посмотрел на неё и уже спокойно сказал:

– Плохой знак – это когда на ста километрах лопается шина и машину не удержать. Плохой знак – это когда тебе постоянно говорят о том, что должно что-то произойти. А гвоздь в колесе – это просто гвоздь в колесе. Натах, садись в машину и не пищи. Ты что, не знаешь, что водителя в дороге отвлекать и злить нельзя?