Зал ожидания (сборник)

Женщина задумчиво смотрит на ружье, потом на меня. Снова на ружье. На меня…

– Черт с тобой.

У машины я решаюсь спросить:

– Послушайте, у вас нет дома выпить? Погреться… понимаете?

– Нет, – дама тщетно прикрывается небольшим зонтом. – И не будет. Мой покойный муж тоже любил выпить, а потом колотить меня всем, что придется под руку. Однажды я вышибла этому идиоту мозги.

– Вы шутите.

– Думаешь, я часто шучу?

Я думаю, что стоит забыть на время об обязанностях полицейского а заодно – пару реплик женщины.

Мы забираемся внутрь.

– Тут мокрее, чем на улице! – ворчит "Свобода", пытаясь примоститься с ружьем на сухой островок. – Пятьсот восьмой?

– Что?

– Говорю, модель "Фиата" – пятьсот восьмая, ид…

Женщина замолкает на полуслове и смотрит на коробку передач.

– Четырехступенчатая, – со знанием дела и любовной истомой в голосе заявляет дама. – Сам ставил?

– Нет, такая была.

– Это же не серийная.

– Очень даже серийная!

Я вдруг замечаю, что на женщине – парик и сама она гораздо моложе, чем хочет казаться.

– У вас… – один миг, и видение пропадает.

"Тик-Так! Тик-ТАК!"

На лбу выступает испарина, чувствуется слабость.

– Что? – собеседница деловито вертит руль, затем достает из рукава отвертку и начинает копаться в приборной панели. – Я, думаешь, не знаю, как выглядит серийный "Фиат 508"?

– Нет. То есть, да. Нет, – я верчу головой. Панель передо мной разделывают, точно куриную тушку на кухне. – Давайте поедем!

– Погоди, ты явно давно не заглядывал в ремонт.

Женщина что-то с хрустом выламывает и швыряет в окно.

– Так гораздо лучше.

Полчаса спустя мы на месте аварии. Кароль – полуночная езда располагает к обмену именами – брезгливо переступает тела и подходит к "Ситроену". Ливень все также тарабанит в перемолотый кузов; добивает, будто врага – римский гладиатор.

– Это ты… – смотрит женщина на тела; вытирает мокрое от дождя лицо, – всех?

– Нет, только двоих. Остальные – друг друга. Кроме тех, что справа от вас… с ними пока непонятно.

– Идиоты. А ты, видать, неплохой легавый?

Ночь хохочет из темноты черной кошкой. Я пожимаю плечами.

– Нет, наверное… когда-то был.

Женщина заглядывает в сплющенный кузов, задумчиво прикусывает губу.

– Подержи зонт, – просит Кароль и по пояс залезает внутрь.

Молния сверкает, и вдруг машина становится плоской, точно картон. Мне хочется закричать…

– Я знаю этот "Ситроен"! – голос из железных недр развеивает мираж.

Просто похмелье, Седрик. Чертово, похмелье! Я с трудом разлепляю губы:

– К-как это?

– Что, "как"? Это первый переднеприводный автомобиль, который я видела, – женщина вылезает и дергает зонт из моей ослабевшей руки. Платье и накидка ее мигом намокают, точно брошенный в лужу кусочек газеты, – и перебирала. "Ситроен Траксьон Авант", модель шесть.

– Перебирали? – я мотаю головой. – Как?

– Да что ты заладил?! "Как?" да "Как?". Руками! Приезжают четыре идиота месяца три назад. Один, шофер, говорит, мол, трансмиссия вот-вот накроется. Я посмотрела – естественно, накроется, там черти что было, а не трансмиссия. Внешне машина, конечно, хороша, но начинка… Я бы сама Андрэ Ситроена пристрелила бы, если б он с позора не умер! Удумал автоматическую коробку передач поставить! Представляешь? И карданные шарниры на оси. Идиот! Слов нет.

– Но… перебирали? – чувствуя себя тем самым "идиотом", повторяю я.

– Да. Сказала им: берите из моего гаража машину, а я за пару дней вам все поменяю. Иначе на первом же повороте рискуете потерять и колеса, и головы.

– Постойте, эти? – я отхожу к Курселю и остальным, чьи тела наполовину скрылись в мутной воде.

"Свобода с ружьем" приглядывается.

– Господи Боже, ну и мерзость. Не сладко им пришлось… Вроде бы, они. Отец с сыном, шофер и премерзкий тип… Да, точно.

– Они не родственники. А, не важно. Вы знаете, куда они поехали? Может быть, говорили вскользь?

– И зачем мне это знать? – хмыкает Кароль. – Не помню. Или постой… кажется, они хотели вернуть кого-то. Все, вези домой, я промокла и устала. И так помогла больше, чем следовало.

Вернуть?!

Мы направляемся к "Фиату". Холодно, мокро, неуютно. Грохочет гром; землю вокруг раздирают и превращают в жижу снаряды-капли.