ВРЕМЯ СТАЙ

Дорога внезапно пошла под уклон, лес распахнулся, и, осторожно притормаживая, джип съехал к неровному берегу. Гриня остановился. Нечистой простыней перед ними раскинулось незнакомое озеро.

– Это еще что такое? – Мятый открыл глаза, а Гриня напротив зажмурился. Вот так обычно и начинается страшное. Сейчас сообразят, что он сбился с дороги, и мочканут. Прямо тут же, на берегу.

– Здесь ближе… – Пробормотал он.

– Ближе?

– Ну да, – Гриня указал на противоположный берег, где угадывалось подобие просеки. – Вы же быстрее хотели, а тут получается напрямки. Выиграем километров семь, а то и все десять.

Ложь, разумеется, не могла спасти, хотя и отдаляла час расплаты. Кроме того, Гриня продолжал надеяться на чудо. Пока суть да дело, можно еще как-то сориентироваться, вывернуть на нужное направление.

– Вроде не помню я тут никакого водоема. – Мятый полез за картой. – Сейчас посмотрим, что это за хреновина.

Чувствуя, как холодеют руки, Гриня вывернул руль, с некоторой поспешностью съехал на лед.

– Тут это… Быстрее, – бубнил он. – Порядочный кусок срежем.

Молчавший до сих пор Лысый, завертел головой.

– А не валяешь ли ты ваньку, Гриня? – Поинтересовался он, и от тусклого его голоса водителя пробрало дрожью.

– Не веришь, сам на карту взгляни!

– Мятый, что там видно?

– Да есть тут какие-то лужи. Правда, чуть левее… – Мятый озабоченно шарил пальцем по карте. – Ну да! Сразу три озера. Камышовое, Маракуль и Черное. Только вот к какому из них выбрались, не пойму.

– Ты дороги поищи. Дороги там есть?

– Вроде есть… – Мятый все больше хмурился.

– А лед у нас как сейчас? – продолжал пытать Лысый. – По-моему, не катается уже народ.

– Да вон же следы от покрышек! – Возбужденно затараторил Гриня. – Тут, если хочешь знать, даже трактора перегоняют.

– Трактора, говоришь? – Мятый сунул Грине под нос расцвеченную холмами и буераками миллиметровку. – А ну, стой!

Джип кашлянул мотором и смолк.

– Видишь, где пруды? Видишь? А вот, куда нам нужно было выбираться!

– Порожняк гонишь, Гриня? – лениво осведомился Лысый, и водитель почувствовал, как правая рука недавнего партнера по картам змеей скользнула ему под челюсть, пальцами легонько сдавила кадык.

– Лысый, ты чего? – просипел он.

– Я-то ничего, а вот ты, похоже, ослеп малость. Если так, то я тебе помогу.

– А кто в меня бензином плескал? Кто?! – завизжал ошалевший от страха Гриня. Царапая ногтями схватившую его руку, попытался вырваться. – Вы и виноваты, что заехали к черту на кулички!

– Если бы ты, жук навозный, не совался куда не следовало, никто бы тебя не поджигал.

– Хорош базарить! – Мятый пришлепнул ладонью по карте. – Терки на потом отложим, а сейчас разворачиваем тачку. Будем возвращаться.

Понимая, что страшное на время отложено, Гриня спешно завел двигатель. Джип дернувшись, стал разворачиваться. Передние колеса тотчас увязли в рыхлом снегу, машину странным образом перекосило. Лед не трещал и не расходился, тем не менее они проваливались. В том и коварство весеннего льда, что он утягивает свою жертву беззвучно.

– Дьявол!..

Первым ощутил неладное Лысый, но правильное решение успел принять только Гриня. Напряженные нервы изрядно тому способствовали. Отворив дверь, он рыбкой выпрыгнул наружу. Уже падая, услышал треск сминаемой дверцы и пронзительный крик Мятого. Оглянувшись, увидел, как стремительно погружается в воду махина джипа. Две с половиной тонны, с легкостью преодолев сопротивление воздушного пузыря, уходили на дно озера. С фырканьем освободившись от остатков воздуха, кабина скользнула под воду. Громко взбулькнуло, и темную поверхность тотчас затянуло ледяной кашей. Точно и не было минуту назад никаких пассажиров и никакого джипа.

Перебирая руками по льду и жалобно поскуливая, Гриня червяком отползал в сторону. Взор его был прикован к свежей полынье, столь просто проглотившей машину и двух его напарников.

Глава 1

– Записку, значит, отдал?

– Ну да, как договаривались.

– Сколько взяла?

– Пятьдесят баксов.

– Ушлая бабенка! Не забыла бы только передать.

– Если даже забудет, Шмель сам найдет. Он ее лично раздевает перед сеансом. Уважает, паршивец, это дело. И то понятно – старичок, ему прежде разогреться да в раж войти нужно. Так что прочтет записку, никуда не денется. – Дмитрий задумался. – Я другого опасаюсь. Как бы нас в клещи не зажали. С одной стороны – ряженые, с другой – охрана.

Тимофей сумрачно кивнул.

– И никому при этом ничего не объяснишь.

– Ладно, давайте, ребятки, еще раз пробежимся по плану. – Дмитрий включил фонарь, осветил разложенную на сиденье схему здания. Стас, сидящий позади, заглянул ему через плечо.

– Ого, даже лифт свой имеется!

– Это особый лифт – грузовой. Ванны-джакузи поднимать, рояли всякие. Да и Шмель на сердчишко давно жалуется – потому и завел такую роскошь. Из дома попадает прямиком в гараж.

– Круто!

– А ты как думал! Это только мы, дураки, по ступеням шлепать горазды. Правильные пацаны ноженьки берегут – по улицам на «мерсаках» шпарят, в зданиях – исключительно на лифтах. – Тимофей, в официальной жизни – майор ФАПСИ, в подпольной – рядовой член их маленького отряда, покосился на себя в автомобильное зеркальце, нервно пригладил непокорный рыжеватый чуб.

– Так или иначе, но домик просторный и хорошо охраняемый. Смотрите и мотайте на ус, больше заглядывать в шпаргалку не придется. – Дмитрий ткнул пальцем в кружочки, по краям схемы. – Вот здесь и здесь у них мониторы, секторы обзора – приблизительно сто шестьдесят градусов. На наше счастье, ставил аппаратуру кустарь, мертвых зон – как мокриц в подвале. Как только получаем сигнал от Курлыкинского человечка, сразу начинаем работать.

– А этот твой человечек часом не заснет?

– За него не волнуйся, ты о нашем деле думай. – Дмитрий внушительно оглянулся на Стасика. – А для тебя, баловник особо подчеркиваю: в эфире никаких имен, – только позывные. Гепард, Змей и Волк – надеюсь, не забыли еще?.. В здание проникаем, как договаривались: Стасик с угла, я прямиком через забор. Ну, а ты, майор, держишь двор под прицелом.

– Собак точно не спустят? – поинтересовался Стас.

– Полной гарантии нет, но Шмель не выносит четвероногих. Наслушался лая на зоне. Так что, когда он здесь, собак запирают. На всякий случай баллон с перцем я все же захватил.