Звездочет и ошибка времени

Звездочет и ошибка времени
Андрей Римайский

Свитки семи королевств #3
С давних времен звездочеты королевства проявляли мудрость и направляли судьбы людей и государства в нужное русло. Что может случиться, если вкрадется одна, казалось бы, мельчайшая ошибка? В жизни одного человека она оставит след на его пути, но что будет в жизни государства? Противостояние выходит на новый этап. Неожиданный противник появляется, чтобы нанести свой удар там, где его не ждали. Смогут ли герои найти в себе силы и мужество для противостояния?

Андрей Римайский

Звездочет и ошибка времени

Глава 1. Встреча с князем

Вечером того дня мы возвращались с обхода границ королевства Лилии. Ничто не предвещало беды. Измученные, усталые наши кони едва переставляли ноги.

– Камиль, братья! – окрикнул Паскаль пыльную кавалькаду. – Делаем привал. Придется смириться: нам не добраться до города Тысячи Солнц до захода. А пробираться ночью в его окрестностях по нехоженым путям – сами знаете, чем чревато!

Рыцари присвистнули, натянули поводья.

– Паскаль верно говорит, – отозвался Камиль, если и не родной брат его, то только лишь по различию в крови. – В этих краях чего и кого только не доводилось встречать! Будто все, что не укладывается в стройный городской быт, выбрасывается сюда, в эти дремучие леса и непроходимые чащи!

Отряд из семи человек (если считать вместе с их предводителем) выбрал себе для ночевки неприметную опушку в тени волнующей душу дубравы: помимо крепких дубов здесь высились широкополые клены и раскидистые липы. Стояла как раз пора цветения, и рыцари не преминули расположиться здесь на ночлег, вдыхая волнительные ароматы.

Один Паскаль ходил сумрачный, без лица.

– Тебя что-то беспокоит, друг? – спросил Камиль, подойдя к неразлучному товарищу.

– Сколько супостатов мы гоняли с тобой обычно, друг? – ответил вопросом на вопрос Паскаль.

– Да и не сосчитать.

– Вот то-то же. А в этот раз сколько?

– Да никого и не повстречали.

– Вот именно. Будто вся мелочь обычная разбежалась куда подальше! Это меня и беспокоит. Не к добру это.

– Да зря ты сгущаешь краски, друг! – улыбнулся Камиль. – Ведь не все ж время нужно рубить врагов, как капусту. Надо и честь знать. Дать передышку и им, да и себе.

– Очень уж я хочу стать Рыцарем Лилии, – поделился Паскаль тайной мыслью, понизив голос. – Видишь всех наших товарищей? Они хороши собой, хороши в схватке, не пощадят ни себя, ни врага. Но что, если нашим мечам не хватит силы? Ведь Послушник Лилии – только первая ступень к мастерству. А многие, достигнув ее, на ней и остаются, удовлетворенные кажущимся могуществом и силой. Вот и ты тоже, друг! А между тем… что будет, если найдется сила – не из этих разбойников, бандитов, мелких бесов и леших, которые попадаются обычно, а куда серьезнее? Против которой наши мечи окажутся бесполезны?

– Ого, куда ты забрал! – удивился Камиль. – Твое желание достичь во всем совершенства кажется мне иногда ну очень уж запредельным! Ладно, я пошел отдыхать. Устали не только наши кони за эти дни бесконечных и бесплодных скачек.

– Ложимся отдыхать! С рассветом выступаем! – зычно крикнул Паскаль всем прочим и добавил Камилю: – Что ж, будем надеяться, что я ошибаюсь.

Рыцари, как один, уснули крепким сном. Караульных не ставили, полагаясь на чуткость Фердинанда. Его прозвали Чуткое Ухо не зазря: ни одна мышь в радиусе десяти метров не проскользнула бы от него незамеченной. А во сне его чутье увеличивалось во сто крат. Весь отряд состоял из Послушников Лилии. Но, может, иному читателю это ни о чем не скажет? Тогда надо будет заметить, что если в королевстве Флер-де-Лис ученики шли по пути Цветов, то в королевстве Лилий издавна наиболее способные становились на путь Мечей. И даже для самого первого посвящения требовались недюжинные способности и приложение их в том, что зеваки назовут подвигом. Впрочем, разве это не так? Паскаль и Камиль, например, спасли когда-то целую процессию вместе с юной принцессой от великана в горах графства Гор. То был целый подвиг, не под силу каждому! Так и Фердинанд совершил свой, когда в шумной многолюдной толпе за десятки метров услышал шорох кинжала в кармане убийцы, который подбирался к королю. Такие отважные смельчаки и становились Послушниками Лилии, вступая на тропу, которая вела их ко все новым свершениям.

А второй ступенькой для каждого было стать Рыцарем Лилии. Для этого требовался самый что ни на есть самопожертвенный подвиг ради товарищей, друзей или попавших в беду незнакомцев. И далеко не каждый успевал найти такой миг и решимость. Поэтому большинство так и оставались Послушниками. Но даже здесь их умения были куда выше обычных. Что и говорить о тех редких героях, которые становились не просто рыцарями (получая посвящение от короля), а Рыцарями Лилии, впитав в себя незримое могущество? Они получали чуть ли не полную неуязвимость от вражеского оружия! И уж тем более история умалчивает о тех редких звездах, которые добирались до третьей ступени по пути Мечей, становясь Сеньорами Лилии, которые способны были не только защитить себя, но и взять под свою защиту целые отряды вокруг, оберегая их невидимой аурой и от стрел, и от копий вражеских. Редкие легенды доносят их подвиги!

Возможно, Паскаль во сне грезил именно о таких свершениях, когда вдруг лагерь заходил ходуном: то проснувшийся Фердинанд лупил в свои беззвучные барабаны! Никаких звуков не было, но зато исходила такая вибрация, что земля в лагере дрожала. Это был сигнал тревоги. Рыцари поднялись мгновенно. Да вы и сами бы вскочили, когда земля под ухом начала бы подпрыгивать!

– Что, что такое, Фердинанд? – тихим тенором прозвучал сонный голос Камиля.

– Что случилось? – более грубым басом вопросил Паскаль.

Когда Фердинанд увидел, что все встали, то указал в сторону густого леса.

– Смотрите!

Рыцари обратились в зрение. В ночной тьме не так и просто было рассмотреть клубящуюся паутину дыма, что поднималась над макушками самых высоких дубов и вязов.

– Эге! – кивнул Паскаль. – Дыма без огня не бывает. А ну-ка, братцы, по коням, проверим, что там! Предчувствие мне говорит, что случилась большая беда.

Предчувствие, как и во многих прочих случаях, не подвело Паскаля (не зря его избрали предводителем отряда). Густой дым вырывался мрачными языками, буквально отхватывая верхушки деревьев, как голодный бобер стачивает рассохшиеся бревна.

– Что за чертовщина? – удивился Камиль.

– Никогда такого не видел, – заметил Паскаль.

За верхушками загудели и заходили стволы древних вязов, разрываемые какой-то нечеловеческой силой, точно игрушечные прутики от веника. Над дымом, пляшущим подобно неугомонному сатиру, взвился пепельный ветер. Целые снопы трав, вырванных с корнями кустарников, требухи вращались, взмывали все выше и разбрасывались по сторонам.

– Вперед, вперед! – понукал Паскаль лошадь, переходя на резвую рысь.

Тут и пригодилось то самое чутье для всего отряда, о котором и была речь: мчаться в кромешной темноте в полном облачении среди густого леса, где каждый крючковатый ствол грозил вынырнуть из мглы, зацепить и выбить из седла, – задача не из простых! Но надо отдать должное, все рыцари справились с ней, домчав в какие-то считанные минуты. Подлетев ближе, лошади встали на дыбы, фыркая: повсюду тянулись можжевеловые рощи, переходя в иных местах в оливковые, но следом за ними вновь оплетали всю землю низким и плотным ковром.

– Спешиться! – скомандовал Паскаль.

Рыцари только спешились, как впереди них на высоту взмыли языки пламени, а следом послышались людские предсмертные крики. Их нельзя было перепутать ни с какими другими! Сердце Паскаля сжалось от боли.

– Быстрее, быстрее! Вперед!

И, рассекая перед собой лишние ветви, рыцари спешили на помощь неизвестным. Но двигаться приходилось, как в густом киселе. Их внезапно обступила плотная воздушная масса, которая пронизывала каждого, проходила через все поры тела, точно зоркий сторож, что пристально осматривает всех чужестранцев, которые намереваются попасть на визит к господину.

– Пусти нас! – прокричал Паскаль, хотя его голос потонул, как в глухой пробковой пещере: ни один звук не улетел дальше ротовой полости! Странное чувство, как в дурмане или как во сне, как когда вы кричите, казалось, со всех сил, но вместо этого понимаете: ни один звук не сотрясает воздух!

Как бы то ни было, но через пару секунд после этого Паскаль и его отряд ощутили, как липкие неведомые объятия схлынули, как резкий морской отлив. И они с удвоенной силой вырвались наружу!

Страшная картина предстала их глазам: посреди рощи располагалась широкая поляна, усеянная вулканическими осколками, еще дымящимися и жгучими! В самом центре на небольшом возвышении стоял старенький колодец. Возле него, в пяти шагах, лежал представительный мужчина в дорогом облачении, в мантии… И среди суматохи, и даже со спины рыцари не могли не признать своего короля – Фридриха Августина! Вокруг него лежало несколько сраженных гвардейцев из его личной охраны, а пять человек, которые оставались на ногах, прикрывали короля, выставляя щиты над ним. Беспомощно махали они мечами, пытаясь поразить неведомо что: из колодца в дымовой завесе тянулся огненный шлейф, переплетаясь сотнями нитей в подобие мускулатуры ног, рук, торса! Вся эта огненная вязанка вспыхивала демоническими языками, которые поражали солдат одного за другим, прожигая на них такие раны, от которых их тела скручивало, как пожухлые осенние листья под жаром факела.

Вот пало еще двое, и осталось только три защитника короля. А огненная струя, тщетно рассекаемая оставшимися в живых, будто насмехалась над ними, вполне приняв позу высокомерного вельможи. Одна нога пришельца была резко отставлена в сторону, рука направлена в то место, где прорисовывался бок, а голова откидывалась назад, словно сотрясаясь от беззвучного смеха. Огонь все более чернел, принимая землистые контуры вулканического цвета.

Рыцари подоспели как раз в ту секунду, когда вторая рука огненного злодея, полыхавший хвост которого все еще тянулся из колодца, завершая дивный процесс, с размаху ударила по щиту одного гвардейца. Пламя прожгло ему щит вместе с рукой, отчего он отлетел в сторону, корчась от боли.

– Рыцари! «Каменная стена!» – возгласил Паскаль.

Больше Паскалю ничего не нужно было озвучивать. Шестеро его соратников действовали, как один, без слов понимая друг друга. Чем-то их тактика, возможно, походила на формирование римских легионеров, а чем-то на македонские фаланги: каждый нечетный боец присел на одно колено, вбивая узкий край щита в землю, а на широкий в специальный паз ставя щит товарища; каждый четный же выставил длинное копье прямо перед собой с опорой тупым концом в твердые породы грунта. Шесть ощетинившихся копьями щитов в мановение ока выстроились перед Паскалем, который занял боевую позу, держа наготове свой меч под именем Ледяная Река. Клинок носил такое имя не зря! Не одному неприятелю он охладил пыл!

Двое оставшихся гвардейцев заняли было место по флангам, но Паскаль строго скомандовал:

– Позаботьтесь о короле! Увезите его скорее!