Сшитое лицо

Затем все же вскочил на него, окинул странным взглядом двор и поехал из него прочь.

Айыына после ухода Долгоона сняла украшение и задумчиво оглядела его. Красивая работа. Мастер кузнец постарался на славу. Погрузившись в свои мысли, она, закрыв глаза, перебирала пальцами узор.

«Почему же он молчит?.. Не может решиться? О чем он думает?.. Ведь что-то тревожит его… Я прочла это в его взгляде… Как он смотрит на меня… Догадывается ли он о моих чувствах?» –  Вдруг ощутив какое-то волнение, она, не в силах усидеть на месте, отложила украшение и вышла на улицу. Подняв голову к свинцовому небу и прикрыв глаза, девушка ощутила, как капли дождя бьют по её лицу. Во дворе никого не было, но, открыв глаза, она вдруг увидела в дальнем углу становища удаляющийся силуэт всадника. Вздрогнув, она узнала в нем Бэркэ. Куда он в такую погоду? По охватившему её волнению она догадалась, что он покидает её. Она потерянно оглянулась, словно ища помощи. Волнение сменилось растерянностью и смесью обиды. Она не знала, что делать. Ей вдруг стало жаль себя. На глаза навернулись слезы, которые она быстро смахнула с мокрого лица.

– Ой, совсем промокла! – воскликнула девушка-работница, увидев, что Айыына вернулась. – Ох, уж эта погода! Только дома сидеть!

Мокрая Айыына потерянно села на стул. Девушка, причитая и укоряя её за то, что она рискует простудиться, начала вытирать ее волосы. Некоторое время Айыына сидела, застыв и погрузившись в свои думы. Глядя на потрескивающие в камельке горящие сучья, она вдруг снова вспомнила слова матери. Девушка-работница, не замечая ее состояния, хлопотала по дому, что-то весело рассказывая. Она предложила  Айыыне  сменить мокрое платье и ушла в дальний конец комнаты к стоявшим в углу сундукам. Найдя платье, она обернулась – но Айыыны уже не было.

Лючю приехал с объезда пастбищ, кляня отвратительную погоду, слез со своей пегой кобылы и привязал ее к коновязному столбу. Он промок насквозь и, отдирая прилипающую к телу мокрую одежду, нагнувшись, высморкался. Пригибаясь под каплями дождя, он быстрым шагом направился к Октаю, чтобы доложить тому о состоянии дел. Во дворе было пусто – все попрятались от затянувшейся с утра непогоды. На середине двора он вдруг замедлил шаг: насквозь промокшая Айыына в одном летнем платье прошла мимо Лючю, словно не заметив его. Он оторопело остановился и хотел было что-то сказать ей, но, увидев выражение ее лица, осекся и так и застыл с открытым ртом. Ещё более он удивился, когда девушка, подойдя к его лошади, отвязала ее и тут же на неё вскочила. Дёрнув за поводья, Айыына развернула животное и пустила его галопом со двора.

Тропа размокла, от задних копыт несущейся галопом лошади летели ошмётки грязи, пачкая мокрую спину пригнувшейся наездницы. Айыына уверенно гнала животное вскачь, понукая возгласами. «О, духи Айыы! Уповаю на вас! Лишь бы Бэркэ не свернул с тропы!» – мелькнула у неё мысль. Согнувшись над шеей лошади и крепко держа поводья, девушка умело пролетела по краю поля, объезжая многочисленные кустарники. Капли дождя, смешиваясь с ее слезами, текли по лицу, которое она время от времени вытирала ладонью.

Бэркэ, охваченный душевными переживаниями, отпустил поводья и, очнувшись, увидел, что его конь давно сошёл с тропы и щиплет траву у примкнувшего к лугу кустарника.  «Я еду домой. Я свободен,– сказал он себе, пытаясь найти успокоение. – Но если это так, почему у меня на душе так пусто?»

Дождь промочил его насквозь. Испустив тяжелый вздох и вытерев мокрое лицо ладонью, Бэркэ поднял голову к небу, подставив лицо дождю. Зажмурившись, поймал капли влаги раскрытым ртом.

«– Я люблю дождь…– вспомнил он слова Айыыны.

– И я…»

На миг, его охватило отчаяние. Словно очнувшись, Бэркэ огляделся вокруг и замотал головой, пытаясь остановить скачущие в голове мучительные мысли. Нет! Что бы там ни было, надо вернуться! И высказать все! Иначе он сойдёт с ума. Необходимо освободиться от терзающих его голову дум! Раз и навсегда!

Он огляделся, вздёрнул поводья, уверенно развернул коня и, понукая его голосом, пустил вскачь в обратную сторону.

Их кони мчались по лесной тропе, лавируя между деревьями, навстречу друг другу, с каждым скачком сокращая разделявшее их расстояние. Дождь лил непрестанно, но оба всадника, промокшие насквозь, словно не замечали его. Перед их глазами мелькали важные мгновения, которые им довелось пережить вместе… Вот рука  Бэркэ  перехватывает копье у самого лица Айыыны. Вот они бегут по лесу, взявшись за руки… Первая ночь под корнями упавшего дерева и их изучающие взгляды друг на друга украдкой… Прыжок Бэркэ через пропасть… Айыына вытаскивает тонущего Бэркэ из воды… Они рассматривают звёзды на ночном небе… Их ладони сплетаются…  Айыына, улыбаясь, поит Бэркэ водой из своих ладоней… Какая-то сила гнала их друг к другу, и никакое препятствие не смогло бы их остановить.

Кони, на полном скаку выскочив из-за очередного поворота, чуть не сшиблись грудью. Седоки едва успели остановить разгоряченных животных, подняв их на дыбы. Мгновение, словно не веря себе, Бэркэ и Айыына в изумлении разглядывали друг друга, пытаясь совладать с дыханием и пляшущими под ними лошадьми.

Они одновременно соскочили с коней и бросились друг к другу. Крепко обнявшись, некоторое время стояли не шевелясь. Затем их взгляды встретились в робкой надежде, и оба поняли, что думают об одном и том же. Их мысли передались друг другу: «Я с тобой!», «И я – с тобой!». Взволнованные, мокрые от дождя лица озарились – сначала у одного, затем у другой – робкими, полными надежды улыбками. Они стояли на пороге новой, давно желанной жизни.

Конец