Тайна старой усадьбы

Митьке Евсюкову по кличке Дылда было где-то лет двадцать. Школу он давно бросил, отсидел год в колонии за хулиганство и, недавно вернувшись, устроился грузчиком на склады, где не то чтобы работал, а скорее числился. Дылду откровенно побаивались даже взрослые мужики, средь которых было немало бывших сидельцев. Такой вот тип.

– А этих вот твоих, Рыщука с Симаковым, где найти можно? Где они могут краденый велик держать? Дома? В сарае?

– Не-е, дома вы их летом не найдете. На Большом озере! Шалаш там у них, хаза… У Серого камня, знаете? Так летом они почти что всегда там. Рыбу удят, костер жгут… Только не говорите, что я…

– Само собой, Никита.

Выпроводив потерпевшего, лейтенант задумчиво закурил. Вообще-то, сегодня были танцы, которые Дорожкин обычно профилактировал на патрульной машине вместе с дежурными сержантами, а когда и так, на служебном мотоцикле заезжал, как говорится, на всякий случай, чтобы не было драк. Драки, конечно, все равно случались, но не особо кровавые. Так, пара разбитых носов да синяки под глазами, ну, ребра еще поломают друг дружке – разве ж это драка, когда «тяжких телесных» нет? Даже «средней тяжести» и то редко, в основном «легкий вред» и «побои». Тем более все на почве «внезапно возникших неприязненных отношений». Мелкие совсем статьи, можно сказать – мягонькие.

Подумав, Игорь решил на танцы сегодня не заглядывать – дежурка и без него справиться, – а вплотную заняться краденым велосипедом. Скоро отпуск, а в отделении не принято было оставлять за собой «хвосты». Тем более Ревякину, у которого и своих, оперских, дел хватало – ставку второго оперативника срезали одновременно с ликвидацией Озерского района. Отделение милиции оставили – и то хорошо.

– Слышь, Петро, я на ужин, – проходя мимо дежурки, на ходу бросил Дорожкин. – Потом вечером – по делам. На танцы – как успею, нынче уж без меня.

– Да ничего с твоими танцульками не сделается, не боись! Поглядим, съедим. Пьяных заберем.

– Вот-вот! А я завтра с утра приду, оформлю. Рапорты только без ошибок пишите.

– Это кто у нас с ошибками пишет-то?

– Да есть… некоторые…

* * *

Домой к Катерине шли целой процессией: впереди – мелкие пацаны с краской, следом за ним – девчонки. Подружки болтали, обсуждали янтарный гарнитур, очередь, прокатившего на мотоцикле участкового Дорожкина, а также выходку Котьки Хренкова…

– Да он так-то парень хороший, – заступилась Колесникова.

Катька ахнула:

– Да я знаю. Ты кому говоришь? И все же – чуть не ударил! Ну, ты сама видела.

– Но ведь не ударил же!

– Все равно… Если бы со мной так разговаривали, я бы не спустила ни в жисть!

– Ну, ты у нас вообще грозная…

– Хотя третьего дня в окошко видала – Котька Тамарку на мотоцикле катал, – вдруг припомнила Катя. – Тамарка в коляске – вся довольная, до ушей улыбка.

– Котька на мотоцикле? – Женька повела плечом. – У него же нет мотоцикла-то. Еще на служебном автобусе мог бы прокатить, и то от отца бы влетело.

– Так Потаповых мотоцикл-то, – рассеянно пояснила Мезенцева. – Коляска у них была помятая, помнишь? Так Юрка Потапов, как с армии пришел, вмятину выправил и коляску покрасил. Ну, той краской, что была – синей, как вон у тебя была. Сам мотоцикл серый, а коляска синяя… Ой, смотри – Коленька наш идет. Красивый какой! Тащит чего-то. Вон целая авоська… Книжки, что ли…

По тротуару, у поворота на Пролетарскую, навстречу девчонкам шагал Коля Ващенков, зануда, маменькин сынок и отличник, книжный червь. В белой рубашке и коротких серых брючках со стрелками, наглаженными до остроты бритвы, весь такой причесанный, чистенький и примерный до такой степени, что любому дворовому пацану такого тотчас же хотелось побить! Так же, как и его спутника – такого же, прости господи, интеллигента, явно городского – в тюбетейке, круглых очках и черных коротких штанах на помочах. Круглые очочки, аккуратная стрижечка полубокс, а под мышкой – увесистый том Майн Рида.

Вот обоих зануд и побить!

Так, верно, и решили Пашка и Юрик. Пашка поставил ведро наземь. Юрик грозно выпятил грудь и харкнул прямо под ноги Коле:

– Здорово, книжный червь! Куда путь держишь? Че воображаешь-то? По шее захотел? По шее? А ну-ка, Паха, давай-ка ему надаем…

– А ну-ка цыц! – быстро прекратила Женька. – Устроили тут… Хотите краску, так несите, не отвлекайтесь.

– Так мы это… несем… – Пацаны смущенно переглянулись и, украдкой показав «занудам» кулак, подхватили ведро и свернули на Пролетарскую.

Связываться с Женькой они опасались. Да, та почти взрослая, да и знакомых у нее много – запросто могло попасть хоть от того же Котьки Хренкова. А еще – от стиляги Алекса и его хулиганистых дружков. И что с того, что Алекс нынче не в Озерске – дружки-то здесь!

Про странную дружбу Алекса с Колесниковой Женькой местные шпанята тоже были наслышаны и, поскольку в музыке не разбирались совершенно, считали, что те «крутят дела», явно какие-то свои и не очень-то законные. Так они на полном серьезе и считали… мерили по себе.

– Мама сказала, в поход если пойдут, так и я тоже. – Коля неожиданно поднял глаза… и сам смутился невиданной своей смелости. Еще бы – со старшими девчонками заговорил! Пусть и со знакомыми, но все-таки…

Переглянувшись, подружки расхохотались, чем еще больше смутили юного бедолагу.

– А это приятель мой, Миша.

– Голиков Михаил, из Ленинграда, – чуть склонив голову, церемонно представился очкарик. – Приехал на каникулы к тетушке, в Валую. Это недалеко здесь…

– Да уж знаем…

– А сюда в библиотеку езжу, за книжками. В прошлый раз Фенимора Купера брал, а сейчас – вот… Майн Рид! «Оцеола – вождь семинолов».

Рядом, на площади, притормозил «ГАЗ-51», грузовичок с дощатой надстройкой на половине кузова. К грузовичку тут же поспешил народ – похоже, доярки…

– Ой, это к нам, на ферму! – ту же заспешил Миша. – Как бы не опоздать… До свидания!

– Пока… Так ты что, не хочешь, что ли, в поход? – глянув на Колю, спросила вдруг Мезенцева. – Так скажи, никто ведь силком не тянет.

– Нет, очень хочу! – Волнуясь, мальчишка поправил очки. – Но боюсь… смогу ли?

– Готовить, что ли, не умеешь? Так мы тебя научим! – уверила Катерина. – И щи, и кашу варить.

– Да нет, это-то я все умею – мама научила… А вот пилить, дрова колоть…

– Да не так уж это и трудно. – Вступив в разговор, Женька с любопытством посмотрела на книжки в авоське у парня… Странные это были книжки, не книжки – журналы, квадратные, с дырочкой посередине… Неужели тот самый новомодный журнал?

– Это у тебя…

– «Кругозор», – похвастался Коля. – Журнала такой, с пластинками. Я в библиотеке брал, мне тетя Тамара разрешила. Они с мамой подруги. Переписали – у нас радиола с магнитофоном. Вот несу назад.

– Опоздал ты. Тамара давно уже ушла.

– Ушла? Тогда Елене Степановне отдам. Успею…

– Успеешь. А что там за песни-то?

– Да разные. Мне новогодние понравились – «Черный кот».

– Ну, «Черный кот» всем нравится… Ладно, пока. А в поход все-таки иди! Иди и не думай – дрова колоть научим.