Кластер

Кластер
Андрей Полещук

Кибернетику Заманскому предстоит решить необычную задачу поставленную корпорацией "РОСКОСМОС" – высадить команду астронавтов на Марс. "Ну, а что тут необычного", – скажете вы. Только одно условие "РОСКОСМОС" – люди не должны покидать пределы Земли, введёт в ступор не только сотрудников лаборатории, но и любого человека. Как вышли учёные из сложной ситуации, об этом вы узнаете в рассказе "Кластер".

Андрей Полещук

Кластер

Заманский сидел в конференц-зале и лениво наблюдал за размеренным покачиванием своей журавлиной ноги, заложенной на другую конечность. Артуру приходился по вкусу цвет новых штиблет, в коих весь день щеголял по институту и лаборатории – жёлтый под мрамор с коричневыми вставками из гладкой кожи, чем-то напоминающий кофе со сливками. Засученные рукава опрятного распахнутого халата, обнажали по локоть жилистые предплечья с густой тёмной порослью.

Он по-домашнему развалился на анатомическом стуле, совершенно не заботясь, как это выглядит со стороны, даже в присутствии генерального он не сменил бы позы. Кадыкастый, с вытянутым лицом и стоя?щими, ровными волосами.

Айтишники готовили прямую видеосвязь по закрытому каналу. Фомину срочно потребовался заведующий лабораторией кибернетики.

«Сейчас опять примется за старую песню – я выбил срочный заказ, времени в обрез, нужно отработать в установленный срок, предприятие солидное, не подведи и прочая дребедень. Ты у нас любитель головоломок, на тебя вся надежда…».

Бесшумно засветился экран. Появилась объёмная фигура человека.

«Наконец-то, собственной персоной „генерал“», – Заманский оторвался от новеньких штиблет.

– Артур Михайлович, вы здесь, я рад, – сказал генеральный директор Фомин, которого все сотрудники института искусственного разума и кибернетики за глаза окрестили «генералом».

– Да, секретарь сказала, чтобы я срочно подошёл в конференц-зал. Вот, сижу, дожидаюсь…

– И правильно сделали. Рейс из Новосибирска задерживают, нелётная погода. Я связался с вами из апартаментов гостиницы, – произнёс Фомин. – У нас появился новый заказчик. Дело весьма серьёзное и спешное. Вы и ваша лаборатория кибернетики справитесь, я знаю. Даже не отнекивайтесь Артур Михайлович, контракт уже подписан.

Заманский давно понял, работая с «генералом», что частицу «не» в большинстве разговоров с ним следует опускать, всё равно пропустит мимо ушей. Он, молча проглотил горькие буквы и спросил:

– Куда пристроить текущий проект?

– Да хотя бы Василькову в службу «Моделирования систем управления». Они там ни черта не делают, только чаи с утра до вечера гоняют. Приеду задам им взбучку, – распорядился Фомин.

– Над какой проблемой нам ломать светлые головы на сей раз? – спросил Заманский с таким равнодушием, будто он любые проблемы каждый день щёлкает, как орехи, а уж эту и подавно раскусит.

– Обрисую вкратце, – на?чал директор. – Наш заказчик одно из подразделений «Роскосмос». Его руководство обратилось к нам с необычным предложением, я бы сказал фантастическим. «Роскосмос» планирует экспедицию на Марс. Строится опытный космолёт, совершенно отличный от ракетного образца типа «Союз» или ракетоплана «Буран». Однако, заказчик рассуждает следующим образом: зачем рисковать жизнями людей в опасном эксперименте. Напрасно подвергать смертельным угрозам, таящимся в недружественном мире. К тому же гибельному воздействию агрессивной среды глубокого космоса на организм человека нам нечего противопоставить. По этой причине нужен экипаж, который бы одновременно находился на корабле и на Земле.

Заманский оказался в затруднении. Сперва он захотел рассмеяться, настолько была абсурдная идея. А секунду спустя решил и вовсе не связываться с бредовым предложением.

– Автоматизированное дистанционное управление летательным аппаратом, – скучным голосом подытожил Заманский. – Почему бы им не поставить группу роботов во главе искусственного интеллекта и пусть себе носятся в пространстве без страха быстро постареть или задохнуться в вакууме, – со стороны Заманского это звучало скорее издевательски, чем научно.

– Да поймите вы, техника не в состоянии действовать так, как это делает человек. Не умеет познавать вселенную, как постигает он. Заказчик поставил твёрдое условие – экипаж из людей должен одновременно пребывать на Земле и на корабле. Ну, как я сейчас. Нахожусь в Новосибирске, но в то же время в конференц-зале с вами. Улавливаете?

Заманский в замешательстве приподнял правую бровь.

– Тело на земле в безопасности, а сознание на корабле. Так, что ли? – высказал догадку Заманский.

– Очень может быть, очень может быть. Вот вам ещё убедительные доводы в пользу обоснованности проекта, – Фомин искал подступы к крепости Артура. – Отпадает надобность оснащать корабль устройствами для выработки кислорода, ставить гальюны, трюмы с тоннами провизии, баки для мусора и прочих конструкций, без которых не обходится обычный экипаж. Отсюда вывод – корабль станет легче, уменьшится потребление топлива, увеличится скорость и дальность полёта, а какая экономия финансовых затрат, не мне вам, Артур Михайлович, говорить. Сложная задачка, не правда ли? Но кому, как не вам, любителю остренького, заняться этой проблемой. – внушал Фомин. – Вам и карты в руки. Да, насчёт карт. Всю документацию о разработке я передам лично вам в руки, чтобы избежать утечки информации. А на неделе объявится представитель от заказчика. С ним вы обсудите все детали проекта. Так что за дело, дорого?й мой, за дело.

Обозначенная руководством цель была для Заманского не очень ясна и едва уловима. Она маячила где-то впереди, не имея чётких контуров. Казалось, размыта, как меловой рисунок на асфальте после сильного ливня. Неясность, с какими методами и гипотезами подступиться к ней. Заманскому и сотрудникам лаборатории предстояло выработать стратегию. Срочно осуществить идею в ограниченные сроки. Безжалостное время неутомимо сыпалось струйкой песка, отсчитывая песчинки.

Но не впервой заведующему лабораторией кибернетики решать с ходу неразрешимое – еле осязаемую задачу превратить в конкретную, работающую систему. Да ещё какую!

«Вот так нашёл на бедовые головушки проблемку. Без мозгового штурма не обойдётся. Пойду, обрадую коллектив».

Коллектив в отсутствие Заманского, развлекался, кто во что горазд. Песков и Шемякин играли в шахматы – партия шла к концу, в пользу последнего. Беспалов учил движениям и жестам дроида. Рукастая машина с железным скелетом и кишками силиконовых проводов, ловко и проворно пародировала человека. Нефёдов стоял на стремянке и поливал комнатные растения из детской пластиковой лейки.

– О, шеф, – заметили его.

– Артур, продолжим, – вопрошающе посмотрел на него Нефёдов, стоя на стремянке. – Мы подключили параллельный компенсатор и контур идентификации параметров.

– Предлагаю обойти регулятор с переменной структурой и последовательно настроиться на модель, – выдвинул более определённую идею Беспалов.

Заманский подошёл к шахматистам и оценил ситуацию. Партия для Пескова оказалась безнадёжна.

– Прикрой ферзём короля или мат получишь, – посоветовал Заманский коллеге.

– Артур, так нечестно! – возмутился Шемякин.

– Так, бросайте все! У нас аврал! – скомандовал твёрдым голосом заведующий лабораторией.

– Вот тебе блин со сметаной.

– Что, «генерал» повесил на нас зубодробительную головоломку?

– Позвоню своим, скажу, что появлюсь через месяц.

– Шутки в сторону, дело серьёзное.

– Оно хоть сто?ящее, или опять изобретать самостроящиеся умные дома, лобовые стёкла для машин с интерактивными дисплеями, вибротактильные перчатки…

Перевалило за десять часов. За окнами стемнело. Институт и корпуса опустели. В лаборатории по-прежнему горел яркий свет – команда кибернетиков не торопилась расходиться, стараясь выработать концепцию поставленной задачи в бесконечной дискуссии.

– Пора закругляться, – утомился Шемякин. – Все устали и плохо соображают. Завтра на свежую голову продолжим.

– Предлагаю резюмировать и разбежаться по домам, – поддержал Шемякина Беспалов.

– Хорошо, – согласился Заманский, сам ощущая опустошённость и истощённость умственных сил. – Лёша, давай ты. – Он перевёл с больной головы на ничуть не здоровую.

– Попробую я, – сказал Нефёдов; сделал глубокий вдох, собирая разрозненные мысли в единую картину. – Будем в своих поисках отталкиваться от двух главных аксиом. Первая гласит – в основе теории искусственного интеллекта лежит аналогия с нервной системой человека. Инструментом формирования этого разума является человеческий мозг, состоящий из множества нейронов, объединённых между собой синаптическими связями. Посредством таких узлов клетки формируют сложные электрические импульсы. Вторая – функциональной единицей нервной системы интеллектуальных структур считается нейрон или нейроподобный элемент. Эти компоненты формируют управляемые сигналы, контролирующие познавательную и мыслительную деятельность всей системы. Насколько я понял, нам предлагается группа людей, которые будут, не выходя из закрытого помещения, действовать во внешнем мире. Представим, что каждый из них есть адаптивный элемент, параллельно связанных в сеть, которая взаимодействует с объектами настоящего мира аналогично биологической нервной системе. Обзовём подобный механизм «нейронная сеть». Иначе говоря, сделаем из экипажа подобие «нейронной сети». Вырисовывается такая картина.

Все помолчали, обмозговывая гипотезу. Заманский нашёлся что сказать.

– Секундочку. Алексей, ты упомянул о нейроподобном элементе, как об искусственном нейроне. Насколько я разбираюсь, они активируются рецепторами, в свою очередь, активируемые информацией, поступающей из внешнего мира в рецепто?рную зону.

– Да, да, несомненно. Сенсо?рная система стои?т на первом месте среди трёх основных блоков деятельности мозга, – согласился Нефёдов со справедливым замечанием заведующего.

– Отсюда вывод, нам нужен экипаж, который не просто реагирует на реальные объекты, как биологическая система, а как совокупность элементов, предназначенных для приёма, анализа и синтезирования информации, полученной от объектов. Беря во внимание те главные три блока деятельности мозга, среди которых ты упомянул рецепто?рный, задуманная нами конструкция превращается в многомерную рецепто?рно-эффекторную нейроподобную сеть, – вывел новую структуру Заманский.

– Ого, вот это ты загнул.