Обратно на небо. Том 2

– Я бы хотел для начала посмотреть, что ты умеешь, – недоверчиво нахмурился Эму. – Возможно, я сделаю тебе кое-какой заказ, если меня устроит качество.

– Сейчас! Минуту! – Эрик вскочил и зашлепал босыми ногами к выходу во внутренний дворик.

Вернулся он, держа в руках что-то белое, и, слегка волнуясь, протянул этот предмет кассийскому главе. Это была женская голова, вырезанная из куска белого мягкого известняка почти в натуральную величину.

– Недурно, – взвесив в ладонях известковую голову, оценил Эму. – А кто это?

– Я думал, ты узнаешь ту девушку с белыми волосами, – перестал улыбаться Эрик.

– Анхел?

– Да-да! – поспешно согласился тот. – Кажется, так ее зовут.

– Кто такая Анхел? – поинтересовалась Мирка, тоже видевшая это изделие впервые.

– Не похожа, – произнес инструктор. – Симпатично вышло, но не похоже. Это могла быть любая другая девушка.

– Кто такая Анхел? – заводчанка повернула голову от Эрика к хозяину города.

– Жаль, что тебе не понравилось, – почесал скульптор за ухом.

– Сколько ты ее делал? Дня три? Дам тебе за нее десять дукатов, а завтра поговорим о заказе.

– Но мне хотелось бы ей это подарить! – запротестовал парень.

– И что потом? «Спасибо, Эрик, очень мило»? – Эму протянул автору его изделие. – Эти слова не сделают тебя сытым. Если тебе это так важно, я бы и так рассказал ей, что это твоя работа, на которую она тебя вдохновила. Мне-то какая разница?

– Кто-нибудь скажет мне, кто такая Анхел?!.. – Почти прокричала Мирка.

Х Х Х

– Поверить не могу, что вижу живого землянина, – сверлила меня глазами хозяйка подгорного замка.

– До сих пор они попадались вам на глаза только мертвыми, госпожа магистр? – тоном светского льва спросил я.

К тому моменту мы вместе с Анхел и Эрой уже перешли в небольшую банкетную комнату, предназначенную, должно быть, только для хозяйской семьи. Ровный обеденный стол темного дерева был уставлен белым фарфором и большими золотыми блюдами. Вся посуда имела строгие геометрические формы и не несла на себе никаких украшений. Очевидно, специально для инопланетного гостя разных кушаний хозяйки подали много, но от общего количества еды стол не ломился.

– Нашими учителями были земляне, – ответила Анхел, – но это не в счет.

– Почему? – спросила Эра.

Девушка ерзала на стуле, будто дожидаясь, пока ей разрешат уйти.

– Они не простые жители Земли, – объяснила ей мать. – Их долгое время специально готовили к работе с нами. А нашего гостя можно считать обычным гражданином, подлинным представителем расы.

– Не думаю, что начальник охраны может считаться простым гражданином.

– Вот как? – обернулась ко мне Анхел.

На мгновенье мне показалось, что сейчас меня выгонят из-за стола только за то, что я не соответствую ожиданиям хозяйки насчет жителей нашей планеты.

– Должен признаться, – сделал я невинное лицо, – я солгал тогда в лесу, полагая, что встретил настоящих бандитов, а не студентов, среди которых было Ваше милое дитя. В нашем привычном понимании «бандит» – это опасный преступник. На самом деле я даже стрелять как следует не умею.

– Правда?! – ахнула Эра. – Ты до смерти напугал малыша, а сам даже не умеешь стрелять?!

Она тут же перестала вертеться, и в ее глазах зажегся искренний интерес. В ответ я виновато кивнул, наблюдая, как хозяйка берет из салатницы какую-то черную массу и поливает ее синеватым соусом.

– За все время, проведенное на этой планете, – произнес я, протягивая руку к этому же блюду, – я выстрелил всего однажды и то случайно.

– Как же ты до сих пор жив? – нагнулась к столу хозяйка, чтобы получше меня рассмотреть.

– Жив, как видите, – развел я руками и ухватил соусник с голубой размазней. – И во многом благодаря нашим юным проводникам. На моей родине обращаться с боевым оружием умели либо преступники, либо военные, а большинство жителей только понаслышке знали, как это делается. Мое оружие и мое ремесло – это слова.

– Ремесло?! – женщине это показалось забавным. – У вас такими вещами можно зарабатывать на жизнь?

– Представьте себе, госпожа Магистр – кивнул я. – И очень неплохо зарабатывать, коль скоро уж я оказался здесь.

Черная масса в моей тарелке по вкусу напоминала тертую редиску с сельдереем, а соус походил на сметану с легким оттенком моцареллы.

– А где связь? – Эра машинально ковыряла вилкой, белесый паштет, который, как я выяснил чуть позже, имел вкус лазаньи со взбитыми сливками.

– Я слышала, что каждое место на вашем галеоне очень дорого стоит и его может позволить себе только очень богатый человек. – Анхел кивнула дочери, дав понять, что это и есть ответ на ее вопрос. – Кстати, насколько это дорого?

– Ума не приложу, с чем бы это можно было сравнить… – беспомощно огляделся я, попутно подмечая, что бы еще попробовать. – Золото? Недвижимость? Машины? Всё это у нас с вами ценится слишком по-разному.

– Сколько простых чернорабочих можно нанять за такую сумму на одну декаду? – поставила задачу Анхел.

– Ого! – засмеялся я, быстро прикидывая цифры в уме. – Если по 8 часов в день, …думаю, около двухсот тысяч.

Эра поперхнулась. Не успев как следует отреагировать на мои слова, матушка вскочила и бросилась колотить ее по спине.

– И когда ты только научишься вести себя на людях? – добродушно приговаривала она, охаживая девчонку промеж лопаток.

– Ничего, бывает, – изобразил я озабоченное лицо. – Возьмите воды и салфетку.

– Всех… жителей… на Диско… – Эра схватила мать за руку, чтобы та ее больше не дубасила. – …Всех жителей на Диско едва ли наберется на сотую часть того, что ты сказал.

– Полагаю, всех трудоспособных жителей, – уточнила Анхел, возвращаясь на свой стул. – Если считать с малолетними детьми, то жителей Диско, пожалуй, наберется даже немного больше.

Жадно отпив из стакана мутной зеленоватой жидкости, Эра вытерла брызнувшие от кашля слезы. Ее матушка положила в свою тарелку нечто, напоминающее крупную розовую икру, от которой шел пар, и аморфный мешочек, по цвету напоминающий вареный лук. Я поспешил сделать то же самое.

– У вас две сотни человек и каждый настолько богат? – аккуратно проглотив ложечку кушанья, повернулась ко мне Анхел.

– Большинство из них богаче меня во много раз, – опустил я глаза в тарелку, – но, как оказалось, здесь наше богатство не представляет никакой ценности. У меня не осталось ничего более ценного, чем мой револьвер. …И тот отобрала Ваша милая дочь.

– Кацо!..* – с чувством прошипела девушка, шлепнув себя по лбу, и выбежала из комнаты. (*Cаzo – итал. ругательство)

– Прекрати браниться!..