Обратно на небо. Том 2

Низкое тяжелое дыхание и плеск грузного тела выдали присутствие главного персонажа этого действа. Медленно и неуклюже из воды на темное возвышение стало карабкаться гигантское человекоподобное существо весом никак не меньше двух центнеров. Против света разглядеть его черт не представлялось возможным. Угадывались только редкие мокрые космы и прилипшее к жировым складкам рубище. Усевшись на свой алтарь, монстр начал хрипло сопеть, выравнивая дыхание. Меня обдало крепким запахом слюней и нечищеного рта. Хозяин подземелья хватал воздух минуту, потом другую, потом третью, и у меня уже возникло ощущение, что он никогда не придет в норму, а меня отведут обратно в комнату для гостей. Но он заговорил.

– Назови себя! – по сравнению с этим голосом, профундо генерала Арго был просто цыплячьим писком.

– Э-э-э-э… Комаров, – растерялся я. – Гражданин Российской Федерации.

– Тебе известно, зачем ты здесь? – вдоволь поразмыслив над моими словами, поинтересовался рокочущий голос, принадлежавший, казалось, самой горе, в которой прятался этот темный зал.

– Не вполне. …То есть я знаю, в чем меня подозревают, но зачем меня привели в это дивное место, я не имею ни малейшего понятия.

– Считаешь ли ты себя виновным?

– Никак нет! Но если вы станете меня пытать, я признаюсь в чем угодно. Поэтому если вам действительно необходима правда, лучше спросите словами. Я как на духу! Христом-богом клянусь! Вот вам святой истинный крест! И если Вы хотели меня напугать, то у Вас это получилось.

– Бывает… – плавно хохотнув, заключил огромный мокрый человек на алтаре. – Бояться не нужно. Меня интересует только правда.

– Рад слышать!..

– Помолчи, – пресек он мою попытку вступить с ним в диалог, а затем заговорил размеренно и степенно: – Ты отвечаешь только на мои вопросы и слушаешь мой голос. Дыши ровнее, пусть тебя покинет страх. Плеск водопада успокоит твою душу. Тебе приятна эта темнота. Молчи и слушай.

На секунду я задумался, говорит он стихами или мне это только показалось. За эту самую секунду пятно света за головой хозяина пещеры превратилось в расплывчатый светлый шар. Я силился сфокусировать свой взгляд и не мог. Низкий голос чудовища крепко держал меня внутри моей головы, показавшейся мне в тот момент уменьшенной копией окружавшей меня пещеры.

Продолжая говорить, голос слоями поднимал мои воспоминания, раскладывая их сложнейшими причудливыми узорами. Будто сами собой перед глазами поплыли сцены из моего недавнего прошлого. Шевеля губами, я вспоминал все подробности, на которые в моменты тех событий не обращал внимания. Постепенно процесс обрел для меня форму занимательной игры. Мне показывают картинку, а я должен успеть рассказать о ней как можно больше, пока ее не убрали.

Мы ехали из Церебриума в отель. Я был за рулем. Марина пыталась вывести меня из себя. Тетрикс просил нас замолчать. Внезапно над самым моим ухом завизжал голос Марины.

– Стой!!!

Не успев снова посмотреть на дорогу, я ударил по тормозам. Пустая!.. Совершенно пустая грунтовка уплыла из света фар и сменилась толстенным древесным стволом. Я дернул руль, пытаясь избежать столкновения, неизвестно с чем. Все закружилось. Вокруг, словно ленивые аквариумные рыбки, медленно поплыли осколки стекла. Из рулевого колеса, прямо навстречу мне, начал распускаться белый бутон и с громоподобным хлопком принял форму круглой подушки. Потом меня неудержимо потянуло к ней, лицо с огромной силой вдавило в плотную ткань и всё потемнело.

Х Х Х

В одночасье непростая, но понятная и красивая жизнь Эму сменилась его персональным адом. Раньше он правил этим миром и буквально все в нем контролировал, так как население колонии фактически было создано его собственными руками. Теперь же иллюзии исчезли. Грянувшая беда наглядно показывала, что все может рухнуть в любой момент и он, Эму ничего не может ни предугадать, ни предотвратить.

Его возлюбленная Астра, желая подарить ему наследника, забеременела от одного из капитанов, а когда это открылось, выстрелила себе в живот и погибла. Проговаривая про себя эту последовательность чудовищных фактов, Эму снова и снова отказывался верить в происходящее. Но увы, это происходило.

Людей, которых инструктор считал своей семьей, которых он кормил с рук, учил ходить, говорить и думать, казалось, больше не было. Колония, которой он кем-то был поставлен руководить, состояла из существ совершенно чужой для него природы. Привычные для старого человечества представления о доверии, авторитете, лидерстве здесь нуждались в серьезном пересмотре. В те минуты Эму оказался на чужой планете, в окружении чужой расы. Без воспоминаний. Без неё.

В полном молчании процессия проследовала к «Аллее мертвых», что была в километре от западного портала. Там покоились пилоты галеона 14—05, старуха Каська и Дэнни, убитый гексами в новогоднюю ночь. Теперь рядом с их могилами была вырыта еще одна, пятая по счету и предназначенная для женской особи из пятой транспортной камеры.

Что и в какой последовательности нужно делать, после двух погребальных церемоний всем было известно. Как полагается вести себя самому главному человеку в колонии в случае такой личной потери, не знал никто.

Эму брел сразу за носилками, стараясь ни на секунду не выпускать из вида лицо своей женщины, которое вот-вот должен был навсегда скрыть толстый слой плодородного грунта. На каждом шаге людей, несущих тело, ее черты еле заметно вздрагивали, будто напоминая, какой Астра была при жизни, и в то же время лишний раз подчеркивая, что жизни в этих чертах больше нет.

Когда наступил момент рассечь ее саван и поместить репей на тело, все замешкались, ожидая, что кто-то скажет слова, которые послужат командой к началу ритуала. Взгляды, блуждающие в толпе, постепенно останавливались на Эму.

Сказать инструктору было нечего. Насколько тяжела эта утрата лично для него, он и сам пока не понимал. Говорить официальные речи о потере капитана не имело смысла, так как Астра погибла без славы, а просто убила себя после глупой бытовой ссоры. Рассуждения о причинах ее ухода из жизни неминуемо переросло бы в расправу над некоторыми присутствующими. В конце концов, Эму просто не хотел говорить перед людьми, которые, возможно лишь делали вид, что понимают человеческую речь и испытывают нормальные человеческие чувства, а на деле вообще не являются людьми.

Пауза длилась, пока кто-то из рядовых не начал стучать зубами от холода.

– Gloria Patri, et Filio, et Spiritui Sancto. Sicut erat in principio, et nunc, et semper, et in saecula saeculorum! – произнес Эму на незнакомом языке, прямыми пальцами начертил в воздухе перед собой крест и добавил: – Amen. (Слава Отцу и Сыну, и Святому Духу. И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь (лат.))

Сказав это, он поцеловал Астру в ледяные и твердые, как парафин, губы, а затем просто повернулся и пошел обратно в город. Эти слова, понятные лишь ему одному, стоили Эму всех оставшихся сил, и все, что ему было нужно, – это дойти до кровати.

Когда он рухнул на свое огромное ложе и прижал к себе соседнюю подушку, то понял: здесь ему спасения не будет. Наволочка хранила аромат волос Астры. Такой сильный и живой, будто она только что встала с постели и вернется через минуту.

И эта минута все никак не проходила. Ни днем, ни ночью. Эму непрерывно клонило в сон. Но как только смыкались глаза, начинался настоящий бред. В его сновидениях улицы земных мегаполисов рвали на части шторма Диско, а мокрые от дождя черные зонты превращались в перепонки целой армии гексов. Среди этих кошмаров самым лютым неизбежно оказывалась Астра, и от сновидения к сновидению ее образ становился все более чудовищным. Как-то раз она явилась с лицом старушки Кассии и, рыдая, умоляла не прогонять ее, качая при этом на руках репей некроманта из чистого свинца, который противным голосом пищал: «Здравствуйте, ребята! С новым годом!».

Из своей каюты Эму не выходил. Он не запомнил, чем утолял голод и жажду. Возможно, при нем была охотничья сумка с припасами, а возможно, он не ел вообще. Ему не хотелось думать даже о том, сколько времени прошло и сколько еще пройдет перед тем, как кто-то постучит в его дверь.

Первой отважилась прийти девушка, возглавлявшая городской банк и являвшаяся его единственным сотрудником.

– Позволишь мне войти? – спросила Бони, когда учитель приоткрыл дверь.

Эму, посмотрев в единственный глаз девушки, вспомнил, что она тоже потеряла своего мужчину и тоже долго себя винила за то, что не смогла спасти его от хищников, пробравшихся в город.

– У меня тут жуткий бардак, – покачал он головой. – Чего тебе?

– Я принесла еду. – Она показала ему узел, в котором угадывались очертания больших тарелок, поставленных одна на другую.

Точно так же блюда упаковывала Астра, когда ей надо было тащить их с кухни домой или куда-то в другое место.

– Знаю, что тебе необходимо питание. Ты тоже приносил мне еду, пока я находилась в госпитале.

– Да, я вел тогда себя очень навязчиво. – Учитель посторонился и впустил ее.

– И правильно делал, иначе мне удалось бы умереть от голода. – Бони прошла в спальню и осмотрелась. – Сейчас я согласна, что это было бы неправильно.

– Не трогай ничего!.. – вяло приказал Эму.

Он хотел сказать, что в противном случае выставит ее за дверь, но что-то подсказывало, что он никогда больше не станет прогонять женщину. Ни одну и ни при каких обстоятельствах.

– Хорошо, не буду, – пожала плечами одноглазая девушка. – У меня тут две порции. Вечером принесу еще и заберу посуду.

Глядя на нее, инструктор начал испытывать острейшее чувство голода, но не смог бы притронуться к еде при ней. И мясо, и запах тратоса, и нехитрые местные приправы – всё это была Астра, которую он так глупо, так преступно потерял.

В то же время он был тронут заботой Бони. Девушка оставила узел с мисками посреди комнаты и тактично направилась к выходу. Его жгло изнутри огнем, и он готов был броситься к ней и позорно разрыдаться на её плече, а она, как назло уходила гораздо медленнее, чем надо.

– Спасибо! – через силу бросил Эму, когда Бони была уже в дверях.

– Рада помочь, – обернулась она. – Так ты разрешишь мне принести ужин?

– Да, конечно! – неровным голосом ответил он. – Расскажешь мне последние новости.

– Обязательно, только… сделай и ты кое-что для меня.

– Что?..

– Сходи в душ, пожалуйста! От тебя неприятно пахнет. А мы, беременные чувствуем запахи острее.