Черные сны

– Сергей Ефимович.

– Сергей Ефимович, – она нервно улыбнулась. – У вас есть туалетная комната для посетителей. Я немножко расквасилась.

– Конечно, конечно, – доктор предупредительно согнулся и рукой указал на дверь в конце вестибюля. – Если вы не возражаете, я с вами попрощаюсь. У меня сейчас обход, – он поднял руку и посмотрел на часы.

– А у вас через пятнадцать минут автобус отправляется. Не забывайте, что он ходит всего раз в день.

– Да, помню. Спасибо вам. Я думаю, Егору у вас будет хорошо, – она растянула губы в вымученной улыбке.

– Не сомневайтесь. До свиданья. Выход здесь.

– Я знаю. До свидания, – Варвара шмыгнула носом.

Главврач надул щеки, хлопнул себя по бедрам, развернулся и пошел в сторону психиатрического отделения. Девушка – в противоположную. Пересекая коридор вдоль которого тянулись двери палат, посмотрела в дальний конец. Дверной проем в подсобку был заколочен листом фанеры, косяк и потолок были черными от копоти.

Она стояла перед зеркалом с отслоившейся по углам амальгамой, склонившись над раковиной, и смотрелась. Потом вздрогнула, вспомнив про осколок в зажатой ладони. Медленно разжала пальцы, словно опасалась, что его там не окажется. На руке лежал в форме неправильного треугольника обломок стекла. С минуту Варвара смотрела на него, соображая, чем он так дорог и важен Егору, если он передал его с такими усилиями? Она взяла стекло двумя пальцами и повертела перед глазами. На ум ничего не приходило. Но интуитивно понимало, что это неспроста. Егор, что-то хотел этим сказать, что-то хотел от нее, чтобы она правильно распорядилась осколком. Но что она должна с ним сделать?

Девушка потрогала тонким пальчиком с коротким маникюром край, пробуя на остроту. Затем подняла вверх и посмотрела через него на тусклый плафон. Пространство немного увеличилось. Что-то в голове у Варвары промелькнуло, словно тень разыскиваемой подсказки. Она вцепилась в нее. «Линза». Она поднесла осколок близко к глазам и подробно рассмотрела. Неравномерная толщина, характерная выпуклость подтвердили ее догадку. «Точно, это линза». Варвара почувствовала, что она на правильном пути. «Очки», – следующее слово, которое посетило ее. «Егор, что-то подобное натягивал себе на голову», вспомнила она. В памяти быстро возник его образ в квартире Сивкова, когда они охотились на каких-то существ. Она не помнила, как Егор их называл. Он тогда натянул на голову штуковину с осколком стекла обмотанным пластырем. Он говорил, с его помощью, может разглядеть нечто, что остальным недоступно.

Варвара с опаской приблизила осколок капитанских очков к глазу и осмотрела комнату. Ничего замечательного не обнаружила. Казалось бы, правильное решение, но оно не привело ни к каким результатам. Все оставалось по-прежнему. Варвара с разочарованием опустила руку и рассеянно еще раз обвела взглядом комнату. «Может, смотрю не там?».

Девушка приоткрыла дверь и выглянула. Длинные коридоры из стен и дверей были пусты, стояла тишина, словно все вымерли.

Она приложила линзу к глазу и ойкнула. Прямо на нее мчалась здоровая облезлая крыса. Варвара отпрянула назад и с грохотом захлопнула дверь. Осколок с тонким звоном упал на кафельный пол, побренчал и стих. С вытаращенными глазами Варвара стояла и смотрела на белое полотно двери, не понимая, как такое может быть. От страха сердце забилось чаще, а тело поразил столбняк.

Из-за двери не доносилось ни звука. Варвара осторожно выглянула, готовая в любой момент ее снова захлопнуть. Коридор был сумрачен и пуст. Горело два плафона из шести. Косые лучи света, рассеченные рамой на квадраты падали на стену и крашенный деревянный пол. Варвару снова посетило беспокойное чувство, что она здесь единственная живая душа.

С дрожью в ногах она присела и подняла осколок. С опаской приблизила к глазу и посмотрела через него. Господи, они были повсюду. Бегали и резвились. Одна сидела в проеме между дверью и косяком и принюхивалась. Инстинктивно, в целях защиты, девушка с силой захлопнула дверь. Полотно пришлось по боку существа. В следующее мгновение на кафель осыпался пепел.

У Вари глаза выпрыгивали из орбит. Краем глаза заметила слева движение и резко повернула голову. Вдоль стены приподнимая на тонких лапках набухшее брюхо, переваливаясь, шла крыса. Вернее не совсем крыса. Теперь девушка могла ее рассмотреть. Жуткая голова на тощей лысой шее с большими, просвечивающими ушами, пронизанными ветками капилляров, с выпуклыми сферами глаз, безротая, со свисающими складками на морде, медленно поворачивалась из стороны в сторону, словно сканировала комнату. От увиденного Варвару передернуло. Приступ омерзения искривил ее лицо. С какой-то сумасшедшей отчаянностью она подскочила и ударила ногой по твари. Она не почувствовала соприкосновения с, казалось бы, тугим боком. Кроссовок врезался в стену, а существо распадалось на серые хлопья.

– Что здесь происходит? – прошептала Варвара побледневшими губами. Рука, удерживающая стекло перед глазом, дрожала. Снаружи раздался звук захлопывающейся двери. Варвара на носочках подбежала к двери и осторожно ее приоткрыла. В образовавшуюся щель она увидела женщину в которой сразу узнала Лидию Марковну. Руководствуясь неизвестно какими мотивами, Варвара посмотрела на нее через линзу. Вокруг женщины, у ее ног вились мерзкие существа, словно радостные щенки у ног доброго хозяина. По коридору к ней спешили другие. Их было много. Они подпрыгивали и извивались, катались на спинах и старались оттеснить друг друга. В какой-то момент Варваре показалось, что женщина как бы споткнулась и широко переступила, обернулась, а затем, о Боже, она погрозила пальцем и что-то сказала ласковое. Девушка подняла взгляд и присмотрелась. Вместо головы из плеч Лидии Марковны торчал сморщенный отросток, напоминающий засушенную грушу. Черные, толстые упругие волосы, похожие на конскую гривы, расходились на затылке пробором, оголяя темную, почти черную кожу головы. Волосы подгибались и тянулись вперед, прикрывая щеки и скулы, а в глазницах блестели два черных, словно выточенные из гранита, глаза. Они вращались независимо друг от друга. В отличии от крысоподобных тварей у нее был рот. Причем, не заметить его было нельзя. Между тонких натянутых на скулы складок кожи зияла дыра, обрамленная множеством тонких длинных зубов. Они торчали в разные стороны, так если бы в кучу иголок опустили магнит и подняли.

Женщина присела на корточки и опустила руки в кишащую массу. Выбрала одно существо, подняла на уровень глаз, и пристально вгляделась. Черные сферы замерли. Прошло более пяти минут, она все смотрела и смотрела.

От увиденного у Варвары по коже пошел мороз. Она убрала линзу и наваждение исчезло. Обычная Марковна с блондинистым начесом сидела на корточках посреди рекреации и держала перед собой пустые руки. Но держала так, если бы в них была та мерзкая тварь. Женщина пристально смотрела и что-то шептала. Ее губы едва шевелились.

В коридоре послышались гулкие четкие шаги. Они приближались, становились громче, и вот из-за угла вышла медсестра туго затянутая в халат. Ярко-красные губы горели на бледном ее лице. Она что-то тихо сказала Марковне и замерла в ожидании. Еще с минуту начальник социальной службы разглядывала тварь, затем сделала движение, словно опустила ее на пол и встала. Негромко ответила медсестре, и они направились в сторону психиатрического отделения.

Варвара порывисто приложила осколок к глазу. За мгновение до того как женщины свернули, она успела заметить конские тугие волосы вытекающие из-под белой шапочки медсестры и в проборе на затылке черную кожу.

Шаги удалялись. Варвара опустила руку с линзой и некоторое время прибывала в глубоком замешательстве. Еще некоторое время колебалась, затем решилась. Выскользнула из туалетной комнаты, костеря себя на чем свет за опрометчивый поступок, бесшумно последовала за женщинами. С выпрыгивающим из груди сердцем, на полусогнутых ногах пересекла вестибюль и остановилась возле угла, за которым те скрылись. Она старалась не думать о тварях снующих повсюду, но не могла. В осознании, что они мельтешат у ее ног, карабкаются по джинсам и она давит зазевавшихся, рот ее перекосило в брезгливой мине. Варвара прислушивалась и все ожидала услышать хруст тонких косточек. В воздухе витал стойкий запах сабочатины.

Прерывистое дыхание, вырывающееся из приоткрытых губ, казалось оглушительно громким. Сердце бешено колотилось и рвалось наружу. Варвара проводила взглядом спины женщин. Хотела посмотреть им вслед через осколок, но не хватило смелости. Слишком тяжелым был груз увиденного. Она не совсем верила в происходящее и пока даже не пыталась себе его объяснить. Просто определилась, что здесь творится что-то нечистое. Она сомневалась в невиновности Егора. Но и отступаться от него Варвара была не намерена. Жалела, что не дотерпела и не увидела того, что он хотел ей показать в квартире покойного. Тогда она подумала, что его место в дурдоме и даже сказала об этом ему в глаза. Сейчас же, осколок линзы, зажатый в ее кулаке, перевернул все с ног на голову. И все же, она отказывалась верить увиденному, тем более, маленький осколок не давал полной картины. Приходилось напрягать зрение, тряслась рука.

Марковна и медсестра свернули налево и скрылись за стеной. В мертвой тишине лечебницы послышалось шарканье подошв о каменные ступени. Варвара предположила, что женщины поднимаются по лестнице на второй этаж. Она подождала еще секунд десять и короткими маленькими шагами пробежала коридор. Ее снова поразила замогильная тишина в отделении, безлюдье и отсутствие персонала. Последнее обстоятельство ее даже очень устраивало. Она понятия не имела, как будет оправдываться, окажись на посту дежурная медсестра. Прямо видела удивленный взгляд, ползущие на лоб брови и под столом украдкой тянущуюся руку к тревожной кнопке. Варвара остановилась под маршем, когда негромко переговариваясь, женщины с лестничной площадки свернули в коридор рекреации второго этажа.

Не ожидая от себя такой прыти, она мигом взлетела на второй этаж. Сердце немилосердно лупило в ребра, кровь толчками шумела в ушах. Во рту пересохло, она нервно облизала губы. Такое напряженное состояние взведенной до упора часовой пружины, ощущение опасности, остроты ситуации, страха, она, пожалуй, не испытывала со студенческой поры, перед экзаменом по старославянскому языку, когда могла лишиться повышенной стипендии. Здесь же все было куда серьезнее.

Женщины прошли по деревянному крашенному в синий цвет с истертой дорожкой посередине коридору, остановились у белой двери с табличкой, распахнули и шагнули внутрь. Их встретил голос главврача. – Рад видеть, дорогая, Лидия Марковна, очень рад, – рассыпался доктор.

– Да уж э-э-э, – послышался другой мужской тихий низкий голосом, – здравствуйте, Лидия Марковна, рады, рады э-э-э, – казалось мужчина, не знал, что говорить.

Дверь закрылась. На цыпочках с расширившимися от страха глазами, Варвара подкралась к двери, из-за которой доносились голоса. Наклонилась и заглянула в замочную скважину.

Туго затянутая в халат медсестра двигала массивный стул с высокой спинкой, подставляя Марковне. Слева в черном кожаном кресле за длинным совещательным столом сидел главврач. В лилейной улыбке растягивал губы, оголяя сточенные зубы и говорил:

– Присаживайтесь, прошу вас, уважаемая Лидия Марковна. Если вам там неудобно, можете сесть в мое кресло, – выражая готовность он привстал в кресле. Марковна коротким жестом показала, чтобы он оставался на месте. Села на стул, склонилась и стала копаться в сумочке. Варвара заметила еще одного человека. Худощавый мужчина в тонких круглых очках, подобно Булгаковским докторам, с узким лицом, сложил руки на столе, как прилежный ученик и заискивающе заглядывал Марковне в глаза. Рукава его пиджака были коротки. Виднелись белые запястья, правое перетягивал кожаный ремешок с круглыми часами. За его спиной проливали свет два больших зарешеченных окна. Мощный поток света шел еще и слева. Кабинет был ярко освещен, чего не скажешь о покоях для больных.

Медсестра осталась неподвижно стоять слева от Марковны, словно верный оруженосец. В кабинете воцарилась тишина. Варваре показалось, что они чувствуют чье-то нежелательное присутствие. Сейчас все обернуться на нее. В паническом страхе, отпрянула от скважины и затравленно осмотрелась. Коридор был пуст. Все внутри у нее сжалось, не покидало ощущение беззащитности. В голове промелькнула картинка, где Егор сидит с приоткрытым ртом, с пустыми, подобно выключенным лампочкам глазами.

Из-за двери донесся голос Лидии Марковны.

– Один Илюша не напортачил. – Варвара приблизилась глазом к прорези в двери. Ей хотелось знать, к кому обращается ее начальница. Марковна смотрела куда-то вправо. Девушка проследила ее взгляд, но край скважины ограничивал видимость.

– Ефим Дмитриевич, – теперь Марковна смотрела перед собой на мужчину в очках. – А от вас я ожидала большего. Это ваша вина, что допустили, этого чертова пожарника к гнезду. Вы вовремя не выявили потенциальную для нас опасность.

На последнем слове женщина сделала ударение и замолчала. Судя по наклону ее головы, она смотрит на мужчину в очках. Тот зарделся, его уши вспыхнули огнем. Он опустил глаза, потупился на сложенные руки и тихо проговорил:

– Я старался, Лидия Марковна, э-э-э, заподозрил сразу и пытался выявить, но все произошло слишком э-э-э молниеносно, моментально. Тем более э-э-э, он не являлся на мои вызовы э-э-э, я ему пригрозил увольнением с работы э-э-э…

– Перестаньте э-кать, – в голосе Марковны слышались менторские нотки. – Четче выражайте мысли. Черт вас подери.

Уже тише и не ему, но так чтобы слышали все.

– Что за идиоты, – последовал тяжелый вдох.

– Спасибо э, прошу прощение, спасибо. Я постараюсь. У меня, когда волнуюсь…

– Продолжайте.

– Спасибо. Так вот, о чем бишь я, ах да.

Мужчина в очках сглотнул и продолжил, он уже больше не поднимал взгляда на Марковну.

– С самого начала он не вызывал подозрений. Только после вашего сигнала, то есть, после того, как ему Сивков разболтал, я сразу приступил к действию. Не дожидаясь э, прошу прощения, – он метнул на Марковну затравленный взгляд и быстро продолжил.

– Я пришел к нему прямо на работу с тестами. Чтобы появились основания для плотной работы с пациентом. Я хотел э, выяснить насколько он впечатлителен. После обработки теста я…

– Достаточно, – грубо прервала его женщина. У Варвары не возникало сомнений, кто в этой компании главный. – Вы, никчемный докторишка, – сухо, как приговор четко, проговорила она. – Я зря плачу вам. От вас никакого толка.

– Пожалуйста, – застонал мужчина в очках, по-прежнему не находя мужества взглянуть на Марковну, – он так умело скрывал, я даже понятия не имел э,…я ведь, вы ведь меня брали, чтобы я работал со стариками. А с ними у меня не было пробоев. Вы ведь, знаете, – мужчина чуть не плакал. – Я все разговоры пресекал, убеждал, что это старческое, что не стоит обращать внимания…

– Замолкните, – рявкнула Марковна. От неожиданности Варвара вздрогнула. Вздрогнул и мужчина напротив. Затем он порывистым движением трясущейся рукой сорвал с переносицы очки и суетно зашарил по карманам в поисках платка.

– Хватит с меня этого дерьма, товарищ, Алексеев,… – Марковна хлестала не стесняясь в выражениях, а Варвара удивлялась и поражалась, как эта Марковна не была похожа на ту Марковну, которая требовала трепетного обращения с подопечными, знала всех по именам и отчествам и прививала у подчиненных любовь и сострадание к старым и немощным.

– …все, это последний раз, когда вас прощаю. Не то повторите судьбу Паршина, – Марковна резко выдохнула.