Скетч-лента. Пилотный выпуск

Работа закипела. Пора было устроить этим тухлым гостям настоящий Хэллоуин…

Гости уже готовились расходиться, как вдруг свет в доме и на улице погас.

– Это ничего, – сказал глава семейства, снимая маску вампира. – У нас запасной генератор есть.

– Тогда мы останемся еще ненадолго, пока свет на улице не дадут? – спросил кто-то из гостей.

Предложение всем понравилось. Через несколько минут электроснабжение в доме восстановилось, и праздник продолжился, хоть и не на столь веселой ноте, что прежде. Прошел час, потом другой. Свет на улице не появлялся.

– Позвони Дэну, – сказала женщина в костюме тыквы. – Нам хоть и не привыкать к его гулянкам, но ведь все-таки темно на улице, вдруг что-то случилось.

– Сколько раз я уже звонил, а все без толку, – пророкотал глава семейства. – Разве не знаешь, на него ничто не действует! Под утро явится и проскользнет в свою комнату.

Женщина-тыква только вздохнула.

Еще через час, когда гости устали дожидаться возвращения света и начали потихоньку посматривать в сторону выхода, раздался режущий на части звонок. Хозяин с маской вампира на затылке открыл дверь. Женщина в костюме тыквы издалека смотрела на него, в глубине души уже что-то подозревая. Широкие плечи мужчины содрогнулись и приняли обмякший, неуверенный вид. Это заметили все. Женщина сорвалась с места, а ее взгляд остановился на безжизненной маске вампира: он улыбался, словно довольствуясь произведенным эффектом. На фоне суетливого шума отчетливо послышалось слово «Даниил». А из глаз женщины вырвался настоящий, первобытный страх.

2-4 ноября 2016 г.

5) Шарик

А, так интересно… За окном что-то кружится. Все такое белое и непонятное. Движется, завораживает. А, мама на меня смотрит… Улыбается, что-то лопочет. Она такая мягкая и теплая. Мама везде, она всегда со мной. А, люлечку качает… И напевает. «Баю-баю-бай»… Баю-бай? Нет, мама, покажи, что там, белое, красивое. Покажи! А, не слышит, напевает… Мама, смотри, там! Вон там, ну почему ты не смотришь? Там весело, кто-то смеется. А, мама тоже смеется… Хорошо. Мама встала, оглядывается. Идет куда-то, что-то берет. А, погремуша… Люблю погремушу. Так смешно трещит. Она такая круглая. И в то же время не круглая?… Дай мне, мама! А, шарик так вертится… Но не перестает трещать. Мама опять поет. «Баю-бай»… Она знает, что мне нужно. Да, баю-бай. Люлечка мягкая, мне в ней хорошо. Шарик смешно трещит. Зачем мне это белое, непонятное… Буду лежать в люлечке, а мама – рядом. Я знаю, она тоже уснет, когда я усну. У нее тоже есть люлечка. Только большая, такая же как мама. И такая же теплая, наверное… Мама, ты только будь со мной, ладно?

7-10 ноября 2016 г.

6) Медведь-консьерж

В высоком-высоком доме одного отдаленного города, на самом последнем этаже жил-был зайчик по имени Ушастик. Он перебрался в город из леса, согласно последней моде, и никак не мог обвыкнуться в новой обстановке. В доме жило уже много разных зверей, а на первом этаже, в небольшой комнатушке консьержа, всегда дежурил медведь, грозный и неумолимый к нарушителям спокойствия. Ушастик так боялся медведя, что при входе в подъезд никогда не смотрел на него, а просто опускал глазки вниз, тоненько пищал «здравствуйте» и просачивался в лифт, чтобы побыстрее укрыться в скромненькой квартире. Медведь сначала отвечал на приветствие что-то нечленораздельное, а потом и вовсе перестал реагировать на зайчика. Но Ушастик не обижался: напротив, он был рад, что не него не обращают внимание.

Соседняя по площадке квартира долго пустовала. Но вот однажды, за несколько дней до конца ноября, когда снежный покров уже ласково грел землю, квартиру приехала осматривать новая владелица – лисичка по имени Оранжелла. Зайчик вышел поздороваться с новой соседкой. Лисичка была приветлива и улыбчива. Правда, она сообщила Ушастику, что «мальчики вынуждены будут немного пошуметь», однако сразу оговорилась, что это не доставит ему особых хлопот, и попросила немного потерпеть.

На следующее утро зайчик проснулся от раскатистого грохота. В соседней квартире что-то непрерывно долбили и, казалось, даже ломали стены. Ушастик терпел несколько дней, как заповедала ему лисичка. Но на исходе недели, моя посуду, он случайно разбил тарелку – лапки дрогнули из-за внезапного удара кувалды за стеной. Зайчик не выдержал и решил поговорить с соседкой. Дверь открыли «мальчики» – два серых волка из заморского леса. Через секунду показалась и Оранжелла – она лично руководила работами.

– Что привело тебя ко мне, мой добрый сосед Ушастик? – ласково спросила лисичка.

– Уважаемая Оранжелла, – несколько увереннее, чем обычно, пропищал зайчик, увидев, что в квартире действительно ломали стены, – есть ли у Вас разрешение на перепланировку?

Лисичка вздохнула, закатила глаза и закрыла дверь, не ответив ни слова, как будто Ушастик нанес ей смертельное оскорбление. Работа продолжилась, но никто больше не откликался на дверной звонок.

И тогда зайчик наконец вспомнил про сурового медведя. «Тот точно наведет порядок в доме», – подумал он. Собрав всю смелость в лапку, Ушастик спустился на первый этаж, подошел к окошку консьержа и с опущенными по привычке глазами стал просить медведя помочь ему в разговоре с лисой. Ответа не последовало. Зайчик начал было робко повторять просьбу, но, прислушавшись, вдруг понял, что медведь тихо и мерно посапывает. Тут он наконец решился поднять глаза и увидел табличку, висевшую на окошке: «в спячке с первого декабря до весны, просьба не беспокоить».

12-13 декабря 2016 г.

7) Анатомия седого дракона

Седой дракон тихо отдыхал у входа в пещеру. Он давно уже не делал ничего грандиозного, даже летал изредка, предпочитая лениво потягиваться возле теплого убежища, где мог бы в любой момент укрыться от нежданного порыва ледяного ветра. На улице большими хлопьями падал снег. Дракон любил такие моменты: оставаясь неподвижным, он одними глазами внимательно следил за этими хлопьями, а те из них, что заканчивали путь у него на носу, слизывал теплым, шероховатым языком. Врач категорически запрещал ему это, предупреждая, что попадание снега в глотку может негативно отразиться на связках, вплоть до полной потери огневой мощи. Но седой дракон игнорировал предписания – за последние три столетия он ни разу не воспользовался связками по назначению.

Хвост, впрочем, всегда находился в тепле, в пещере, потому что дракон никогда не забывал последнее зимнее приключение, когда он, раненый, долго лежал на снегу, ожидая помощи, и сильно застудил хвост. Теперь же только и оставалось, что полагаться на зоркие глаза – они давали хоть какое-то развлечение. Временами, притаившись, дракон наблюдал за жизнью лесных птиц – не как хищник, выслеживающий добычу, а как сытый мурлыкающий кот, которому доставляет удовольствие суетливое движение мелких зверюшек. Когда же это зрелище надоедало, он скреб когтистой лапой о лежавшее рядом бревно, и птички тут же разлетались в разные стороны.

А когда дул холодный ветер, дракон, пятясь, уползал в пещеру, поочередно пряча в ней хвост, задние лапы, крылья… Последней в темноте убежища скрывалась вытянутая, задумчивая голова. Но даже после этого светящиеся зеленые огоньки – зоркие, как прежде – продолжали выглядывать из пещеры.

19-20 декабря 2016 г.

8) Кикимора и среда ее обитания

Нынче почему-то принято считать, что кикимора живет на болоте. Странная фантазия… Ну летом, допустим, ладно – плавай себе в ряске, наблюдай свысока за лягушками да изредка погружайся в воду с головой, прячась от проходящего мимо человека. Но как же зимой? Не думаете же вы, что и в холода кикимора точно так же преспокойно плескается в болоте? Нет, друзья, она обитает не так далеко от людей, как мы воображаем. Излюбленные места кикиморы – всевозможные хозяйственные постройки, в которых человек появляется не так часто, чтобы доставлять серьезные неудобства. В такие моменты она мастерски прячется, мгновенно скрываясь из вида, и в этом умении у нее найдется немного равных. А когда человека нет, кикимора сидит у окна и наблюдает за тем, что происходит на улице. Случалось ли вам увидеть в окне пустого дома силуэт человеческой фигуры или головы, а потом, приглядевшись, догадаться, что это просто цветочный горшок или другой предмет интерьера? То-то же, вот как мастерски маскируется кикимора!

Особенно любо ей наблюдать за зимними забавами: в это время года на улицу она выйти не может, а потому начинает испытывать стойкое желание зарядиться эмоциями хотя бы через окно. Подвижные детские игры, веселые женские разговоры, праздничная толпа, возвращающаяся после продолжительной церковной службы – все идет в ход. Летом же кикимора, конечно, бывает за пределами деревни – и в лесу, и на болоте (возможно, именно эти редкие вылазки и стали причиной ложных слухов о среде ее обитания). За долгую зиму она успевает соскучиться по свежему воздуху и зеленой траве. И при наступлении весны мало-помалу начинает выбираться из убежища, чтобы запастись новой порцией воспоминаний на следующий сезон холодов, когда она опять будет проводить бесконечные сумрачные вечера, маскируясь под цветочный горшок. И снова все будут думать, что кикимора уже замерзла у себя на болоте, а она будет рядом с нами. Она будет наблюдать.

21-22 декабря 2016 г.

9) Куранты

Маленький Коля стоял на цыпочках, разглядывая высоченные старые часы с круглым циферблатом. Стрелки под слегка запотевшим стеклом ходили шумно, как латунные солдатики. Каждый раз перед наступлением Нового года Коля неукоснительно соблюдал традицию – ровно за десять минут до полуночи он вставал под часами и, не обращая внимание на трапезную суету взрослых, начинал отсчитывать каждую секунду. Их было целых шесть сотен, и он гордился, что уже умеет считать до такого большого числа.

Но в этот раз что-то пошло не так. На излете сто девяностой секунды стрелки часов вдруг остановились. Точнее, секундная стрелка все еще дергалась, пытаясь идти дальше, но что-то мешало ей сдвинуться с места. Маленький Коля приоткрыл рот. Неужели Нового года теперь не будет? Неужто им так и придется жить в таком положении, в вечном ожидании боя курантов? Он замер, не смея пошевелиться. Взрослые продолжали шебуршать у стола. Глупые – зачем, если Нового года не будет?

– Кто откроет шампанское?

– Давай я.

– А бокалы-то мы не поставили…

– Несите с кухни последний салатик!

Коля уже не знал, сколько минут он простоял возле застывших часов: казалось, вечность. Суетливые шумы слились в бессмысленный гул, конца которому не предвиделось. Коле захотелось выбежать из комнаты, чтобы забыть о том, что часы, а вместе с ними и время, остановились – а вдруг, когда он вернется, все опять изменится, все станет по-прежнему? Но тут он вздрогнул, не поверив ушам – куранты, это же куранты! Значит, Новый год все-таки будет. Да, он был неправ. Ну и ладно… Ведь все это значит, что жизнь продолжается!

28 декабря 2016 г.

10) Как почувствовать животный страх в большом городе?

Я бежал быстро, почти не останавливаясь. Из окна автобуса на меня смотрели прищуренные от любопытства лица пассажиров, вместе с которыми я еще недавно делил тесное пространство салона. Обильный снег на подступах к земной поверхности фрагментировался на мелкие режущие частички. В движении они сливались в единую белую дымку, так что моя кожа покраснела от постоянных уколов. Автобус не двигался с места ни на йоту, будто это не транспортное средство, а жилой дом, наполненный людьми. Автомобильный поток стоял намертво, словно кто-то перекрыл съезд на МКАД бетонными блоками. Ждать больше я не мог, хоть никуда и не опаздывал (заседание должно было состояться только через три часа): моя лихорадочная натура не позволяла терять время так бездарно. И хотя я был незнаком с маршрутом, а официально санкционированной дороги в этом месте, конечно же, не было, узенькая народная тропочка, бравшая начало у остановки, внушала мне веру в успех.

Первая неприятность поджидала на мосту. Мне предстояло пробираться в полуметровом слое темно-коричневого снега, наступая в редкие углубления – следы отчаянных. А справа, не дотягиваясь человеку даже до пояса, вился синюшно-черный бортик – единственное, что отделяло меня от пустого пространства, под которым ревело кольцо. Боковым взглядом глаза заметили грузовик с песком, и от сердца почему-то слегка отлегло, хотя он ехал по дальней полосе и, случись что, никак не смягчил бы падение. Я приостановился и посмотрел на нескончаемый поток машин внизу, но тут же отвернулся: закружилась голова. Почти такие же чувства я испытывал только в Выборге, на башне средневековой крепости – столь же узкий проход, много посетителей и потрясающая высота. Правда, ограда была чуть повыше.

Вторая неприятность встретила меня на проезжей части. Чтобы добраться до метро, следовало пересечь съезд на кольцевую дорогу и заезд с нее. Пешеходный переход на этих участках, естественно, отсутствовал. И если плотно стоявший в пробке съезд я перебежал легко, то с заездом возникли проблемы. В загазованном московском воздухе стоял свист: машины летели мимо, ничуть не притормаживая. Оглядевшись вокруг, я понял, что одинок в своем стремлении. Но какое-то мелкое злорадство подпитывало меня: автобус остался далеко позади и по-прежнему не мог преодолеть сопротивление обстоятельств. Значит, у меня есть преимущество перед теми нерешительными пассажирами, всецело доверившими свою судьбу неизвестному им водителю.

Я немного постоял в широком девственном сугробе, оценивая обстановку. В точности как изъеденная жизнью собака, испуганно озирающаяся перед тем, как ступить на дорогу. Сколько раз такая псина делала это? И все равно каждый раз пугается до смерти, а ее глаза выпячиваются вперед, чтобы не просмотреть опасный маневр железной повозки. Но хватит рассуждений, пора! В потоке машин образовался просвет! Я вскакиваю на бордюр, отделяющий снежный покров от дорожного полотна, чтобы, оттолкнувшись, вихрем перенестись на другую сторону…

Чуть не упал. Нога съехала в момент толчка. Совсем немного, без тяжких последствий. Никто не сигналил на дороге, а мое тело не пробегало в считанных сантиметрах от автомобиля. Но что-то (возможно, человеческое воображение?) заставило ужаснуться. Я стоял на другой стороне, с приоткрытым ртом разглядывая поток машин, который снова стал плотным, почти неразрывным. А до метро шел уже медленным, усталым шагом: торопливость полностью оставила меня, сменившись бледной меланхоличностью. Я добрался до цели, когда автобус уже высаживал пассажиров.

9-10 января 2017 г.

11) В образе

Фаина стояла перед зеркалом, уже полностью загримированная, но еще не готовая к игре. Она смотрела на отражение, не вызывавшее никакого отклика в душе. Неужели эта роль мертворожденная? Почему, прочитав сценарий несколько раз, она не прониклась к героине, которая благородно держит удар судьбы, но в конце все-таки сдается и бестелесно парит под потолком? «Да эта роль – подарок судьбы!» – подумала бы любая начинающая актриса. Но Фаина несла за плечами большой опыт, хоть и выглядела молодо, привлекательно. Как можно проникнуться к тому, чего не понимаешь? Как можно репетировать смерть и даже, страшно сказать, играть смерть? Нет, зеркало в этом деле не помощник. Только отвернувшись от него, можно освободить воображение…

Фаина нехотя отвернулась, не уверенная в том, что делает. Некоторое время она и впрямь стояла как бы безучастно ко всему, без единой эмоции на лице. Но вскоре еле заметный разряд пробежал по мышцам. Фаине показалось, что сзади, между ней и зеркалом, стоит сумрачная девушка, гордая, благородная и бескомпромиссная. Пристальный взгляд словно буравил затылок, но Фаина не смела обернуться – так можно было разрушить все. Она стояла неподвижно и впитывала этот взгляд, постепенно проникаясь внутренним миром героини. Через несколько минут Фаина обернулась и, увидев в зеркале лишь отражение, загадочно улыбнулась ему. Теперь она знала, как нужно играть.