Гастарбайтер

– Все такие нервные! Уже и поговорить нельзя!

– Остановите здесь!

Подождав, пока такси скроется за поворотом, Чезаре нырнул в ближайший переулок.

*

*

Завернув за угол, таксист остановил машину. Улыбаясь, он набрал номер на мобилке.

– Я звоню по поводу тех людей, которых показывали по телевизору. Ну, тех, за которых мэрия обещала двадцать тысяч. Нет, я видел только одного. Он был в маске, что-то плел про птичий грипп, но меня-то не проведешь! Где? Записывайте.

Таксист продиктовал название улицы и номер ближайшего дома.

– Когда мне приходить за наградой? Эй! Не молчите! Эй! Сволочи! Так я и знал!

Таксист швырнул трубку в лобовое стекло. Трещины паутиной расползлись по стеклу. Таксист позеленел. Он провел пальцем по стеклу, поймал свое отражение в зеркале заднего вида, и расхохотался.

– Кому ты поверил?

Таксист повернул ключ в замке зажигания. Мотор заурчал.

– Поехали на базу.

Таксист шлепнул ладонью по рулю.

– День потерян. Вместо двадцати штук – разбитый телефон и стекло! Ха-ха! Ничего себе начало дня!

Таксист сплюнул в окно и с пробуксовкой, окутав покрышки дымом, тронулся.

К месту, откуда звонил таксист, с двух сторон подъехали машины. С визгом затормозив, они оставили на мостовой черные полосы. Из окна на втором этаже вылетел старческий крик.

– Чтоб вас разорвало! Носятся днем и ночью! Покоя от вас нет!

Из машин высыпали вооруженные люди. Один из них осмотрелся и треснул по крыше автомобиля.

– Чертов диспетчер! Надо было подольше задержать этого таксиста! Кого теперь тут искать? И где?!

Он присел на капот и дал знак остальным.

– Обыщите здесь все. Хотя, думаю, он уже далеко. Передайте местным патрулям, чтобы не спали.

*

*

Чезаре галопом петлял по переулкам, пыхтя под тяжестью набитых бумагой кейсов.

Добравшись до цели, Чезаре осмотрел площадь. “Панель” жила своей жизнью. Из примыкающих улиц и переулков к центру площади стекался поток людей в рабочей одежде. Большинство прохаживалось по площади, с надеждой оглядываясь на каждую машину, проезжавшую мимо.

Чезаре направился к центру “панели”. У очередной группы людей Чезаре остановился и прислушался к словам хорошо одетого мужчины.

– Пять евро в час, и не больше! Аванс – плата за один час.

Мужчине на ломаном итальянском возражал худосочный паренек.

– Семь, и не меньше! Синьор, за пятерку на вашей стройке никто работать не станет.

– Отстань, доходяга. Ну, кто идет?

Из толпы выступили несколько человек. Мужчина осмотрел их, как покупатель осматривал негров на рабовладельческом рынке. Выдав каждому по пять евро, он повел мужиков за собой. Худосочный паренек с завистью посмотрел им в след. Затем он заметил Чезаре.

– Что делать, синьор?

На худом, как камышинка, теле паренька боевым флагом развивалась красная футболка размером вдвое больше ширины плеч. Из-под коротких шорт выглядывали тощие бедра, увенчанные коленными суставами, напоминавшими узлы бамбука.

Чезаре улыбнулся.

– Разносить бумажки. Сможешь?

– Реклама? Много?

– Почти реклама, и много.

– Сколько платишь?

– Сто евро за сто бумажек.

Парень облизал губы. Ухватив Чезаре под локоть, он увлек его в сторону от толпы.

– Слушайте, синьор! Я смогу разносить вашу рекламу хоть год. Только не говорите так громко. Давайте свой чемодан, я все сделаю.

– Нет, дружище. Год – это слишком долго. Это нужно разнести сейчас же.

Паренек с досадой сплюнул.

– Дай мне работы хоть на пару сотен. Меня никто не нанимает уже неделю.

– Не удивительно! Такого крепыша я бы тоже на стройку не взял.

Паренек заиграл желваками. Чезаре достал из чемодана пять пачек листовок.

– Держи! Ты первый, тебе и больше всех. Но есть условие.

Паренек не отрывал взгляда от сотенных купюр поверх каждой пачки. Чезаре щелкнул пальцами, привлекая внимание паренька.

– Здесь, как я понимаю, твоя зарплата за десять дней. Ты заработаешь ее за пару часов. Взамен я попрошу тебя рассказать всем на этой площади, что я даю сто евро за сто разнесенных бумажек по указанным на каждой пачке районам. Один человек – одна пачка. Не больше.