Труба

– Не придет… А если услышал, как ты его обозвал, точно не придет. Ты же знаешь, что нельзя так обзывать, он же сто раз говорил, что это самое страшное оскорбление.

– Да ладно, мы ж не блатные, чего ты? Да он просто хотел свалить вот и ушел.

– Нам, кстати, тоже надо идти, чтобы не пришлось бежать, если Савельев выйдет.

– Пошли…

– Много ты лишнего наговорил, Корнет, – доро?гой, закуривая очередную, продолжил Беззубый. – На фига ссыклом его назвал? Когда он зассал-то, что-то я не припомню?

– Да никогда! Когда ему ссать-то было? Знал, что со мной, как за каменой стеной, потому и не ссал. А если бы не я…

– Я тоже ссыкло? – перебил Лёха и внимательно посмотрел на друга. И не дождавшись ответа, продолжил. – Мне чего теперь делать прикажешь?

– В смысле? Ничего…

– В смысле «ничего»? Один останешься? Огорода ты зря обидел. Он единственный кто пострадал, а ты ему еще наговорил такое.

– Единственный? А вот соплю Савельева на моей шее видишь? Это как? Я чего это должен просто так оставить?

– И чего будешь делать? На заточках вызовешь его биться?

– Не-е-е-т, – заблеял Корнет. – Мы с отцом кой чего получше придумали. За него брат его сводный ответит.

– Как? – чувствуя все большее отвращения к идеям Корнета и его папаши, спросил Лёха.

– Да очень просто. С завода на Базу в охрану его возьмем. Мы ему поможем перейти, а потом недостачу какую-нибудь крупную или порчу на него повесим. Барыш нам, а он поедет по зонам вслед за старшим братцем.

– Это без меня, Корнет! – твердо и без раздумий сказал Беззубый. – Я тебе даю слово, что ничего об этом не слышал «если что», но серьезно тебе говорю, что в этом не участвую, даже не смотри на меня так. Старший нас распишет сто пудово! Моргнуть не успеем, как червей кормить будем.

– Посмотрим, – сощурившись, продолжал сверлить Лёху взглядом Корнет. – Надо с отцом поговорить.

Они с отцом стоили друг друга. Это отец привил сынку любовь провоцировать и ставить людей в неловкое положение. А когда сосунок подрос, на этом стало можно и даже нужно зарабатывать. Поэтому и появился у них несколькими годами позже семейный бизнес.

Корнет с Лёликом Веселым и еще одним пацаном на «ухоженном», ворованном Мерседесе занялся по папиной наводке автоподставами. Конфискованную у «кинутого» местного интеллектуала машину с «кривыми» документами «подогнал», конечно, сам майор Корнеев.

Дело сразу пошло и набирало обороты: деньги «обутых» обывателей полились рекой, и вскоре группировка пополнилась «новой» «ушатанной» «бэхой» и еще более несвежим Лексусом. Обе машины без документов, с перебитыми VIN и другими косяками. На БМВ повесили номера, снятые с ржавеющей несколько лет во дворе УВД, брошенной Тойоты.

К сожалению Корнеева, расширяться банде было некуда: как сынок не старался аккуратно привлекать новые кадры, в городе для подобной работы их категорически не хватало. Даже Лёха Беззубый отказался ради быстрого и легкого заработка уходить из охраны предприятия, посчитав несправедливым расклад по дележке, – половину выручки Корнет отдавал папе, себе оставлял половину от оставшегося, а четверть возвращал пацанам. В сущности, каждому доставались копейки. Парни скоро стали проявлять недовольство, но Корнеев запретил сынку идти на уступки, предложив недовольным побольше работать. Кончилось тем, что на Лексусе «работать» вообще стало некому.

Тогда Корнет с папиного благословления отправился в командировку, – набирать состав в другом городе. Но по пути не смог отказать себе поживиться. И вот когда на обочине он с дружками «разводил» очередного «чайника», увидел, как два только что промчавшихся мимо них джипа метров через двести резко остановились. Корнет почувствовал неладное. И чутье его не обмануло.

Это был Мойша, который от такой наглости старого знакомого и радости предстоящей с ним встречи моментально отменил свои дела и остановил машины. Он к тому времени отбыл уже третье свое наказание и «держал» город, тот самый, о котором говорилось ранее. А тут у него под носом, на его дороге «бомбит» такой «полезный» человек!

Джипы начали разворачиваться, а Корнет с дружками, бросив «дойку», уже улепетывал, как мог, в сторону дома. А мог не очень здорово. Старый «очкастый» с двухлитровым двигателем по сравнению с новыми джипами Сашиной бригады тянул, мягко говоря, слабо. Мрачный финал этой неравной погони приближался быстрее, чем летели метры шоссе под колесами «мерина». Но надо ж было и здесь произойти чуду! Впереди из поворота на шоссе неторопливо выехал экипаж ВАИ. В «девятке» находились трое военных. Нужно было только успеть дотянуть до них…

На протяжении нескольких километров водители проезжавших мимо автомобилей наблюдали довольно комичную картину. За машиной военной автоинспекции на довольно близком расстоянии ехал раздолбанный темно-зеленый Мерседес в 210-м кузове, в котором три коротко стриженные головы постоянно оборачивались, чтобы видеть «висящий» на их заднем бампере отмытый до зеркального блеска черный джип. Периодически из-за его грозной морды показывалась фара такого же красавца.

Мойше вскоре наскучил этот цирк и джипы, развернувшись через сплошную, помчались в обратную сторону. Корнет же так до города и «тошнил» за своими спасителями по совершенно пустому шоссе, набранные военной машиной, семьдесят километров в час.

Бизнес пришлось свернуть. Бомбить в городе, где все знали кто такой Корнет, нельзя, а все прилегающие дороги еще пару-тройку месяцев после этого случая «пасли» машины Мойши.

На следующий день, подходя к своему дому, Два Винта на лавочке под деревьями заметил до боли знакомую и еще более болезненно неприятную фигуру заместителя начальника городского УВД майора Корнеева. «Как же этот сосунок Корнет похож на папашу!» – подумал ВДВ, вспомнив борзого, коротко стриженного, невысокого роста, с острыми чертами лица и злыми глазками отморозка.

В такое время на этой лавочке должны были сидеть старушки, но они стояли поодаль и наблюдали картину встречи. «Согнал, козел, – снова подумал Два Винта, – для проведения следственных мероприятий. Излюбленная, затертая до дыр фраза. Сашку что ли дожидается?».

– Здорово, ВДВ!

Два Винта хотел пройти мимо, не обращая внимания, но подумал, что этот визит не спроста и решил принять вызов.

– Здорово, Корнеев, – мрачно ответил он и закурил.

– А я вот сижу, воздух дышу.

– Глубоко не вдыхай только – ты не в своем районе.

– Выходной у меня сегодня, вот думаю с кем пива попить, – он потряс початой бутылкой и отпил из нее, повернувшись в сторону от старушек. – Вот бери, у меня в сумке еще три штуки.

– Что-то ты не там сидишь. Далековато от своего дома ты зашел собутыльников искать.

– Ну, ладно, ладно, чего ты кусаешься! Каких собутыльников? Это ж пиво. Я выходной, хотел тебя пивом угостить, поболтать.

– Так понимаю, что с пивом и тему принес для болтовни?

– Есть одна тема, да. Александр Савельев называется.

– И что с ним?

– Да так, ничего, – отпивая из бутылки, ответил Корнеев. – Думал, ты расскажешь. Бери пиво-то.

– Спасибо, обойдусь. А с ним самим беседовал?

– Нет. С отцом его говорил. Вот минут за десять до твоего появления. А с ним нет.

– Так поговори. Собираешься?

– Все зависит от тебя, – покачал головой Корнеев.

– А я здесь причем? Он взрослый уже. Говори с ним. Тут и с отцом говорить не стоит. От меня тебе чего надо?

– Да вот есть одна проблема – сын у него не живет.

– Может, на то причина есть какая? Отца не спрашивал?

– Почему? Спрашивал. Только он ничего нового мне не сказал. Сын – уголовник, рецидивист. Это я и сам знаю.

– И я знаю. От меня-то тебе чего?

– Ну, он же у тебя скрывается?