Контролер

– Так быстро?

– По-видимому, стреляют экспансивными пулями. Большая площадь поражения, большие повреждения, – Ссэр отполз, принялся поспешно собирать ранец.

Рама медленно перевел взгляд на мертвого Чилима. В его глазах читалось непонимание, неверие, непринятие и страх. Он смотрел в лицо другу, словно ожидал, что вот-вот глаза откроются или зашевелятся губы, бровь дернется.

На плечо здоровяка легла рука. Спецназовец вздрогнул, обернулся.

– Послушай, Рама, – Малой говорил вкрадчиво и сочувственно. – Ты его вернешь. Точно вернешь, даю руку на отсечение. Нам только надо дойти до ШАРА. Надо выбираться отсюда. Ты с Сэром давайте прикройте нас, а я с профом до плит пробежимся. Заставьте их на время, –  мотнул головой в сторону здания, – секунд на пять, семь прекратить огонь.

Рама кивнул, он даже не поинтересовался, зачем им за плиты. Собираются штурмовать, обойти, отсидеться, пока у засевших патроны не кончатся, или есть люк, который ведет в подземные катакомбы? Он привык все время на кого-то полагаться, быть на подхвате, считал для себя необязательным вникать и понимать замысел командира. Он исполнитель, рука, а рука вопросы не задает, берет и делает.

– Вот и хорошо, давайте, – Малой хлопнул стрелка по спине. И это как будто подействовала, спецназовец зашевелился, в глазах появилось понимание, сказал:

– Ссэр, не высовывайся, осторожно с той стороны, – ткнул пальцем вправо, – а я здесь.

На корточках Рама подобрался к задней части трактора, высунулся одним глазом, засек, из каких окон ведется стрельба, поставил на гусеницу пулемет. – Давайте сейчас! – прокричал он и нажал на спусковой крючок. Его из автомата поддержал медик. Он стрелял не глядя, оставаясь за спасительным железом.

Низко пригибаясь, сначала Малой, а за ним и профессор, выскочили из-за трактора, побежали к плитам. Выпустив всю обойму, автомат Ссэра смолк. Короткими очередями Рама продолжал обстреливать здание, не давая противнику высунуться. Он видел, как профессор с помощником забежали за штабель и там упали в канаву. Спецназовец сдернул с гусеницы РПК, спрятался за остов, а в следующую секунду трактор накрыли ответным огнем. По железу колотило, как град по жестяной крыше. Ссэр с Рамой пригнулись, прижались к ржавым с засохшей землей каткам. Раздался взрыв. Осколки посекли железо.

Выстрелы постепенно затихали, а затем и вовсе смолкли. Рама заглянул в щель между кабиной и шасси. Увидел, как две фигуры мелькают в узких окнах дома на лестничном марше. Стрелки быстро бежали по ступеням вверх со второго на третий этаж. И, кажется, у них в руках не было оружия. Рама счел, что оно висит на груди, просто не разглядел в темноте.

Стрельба не возобновлялась, что и тревожило. Возможно, прямо сейчас противник готовил какую-то пакость, к примеру, долбануть с крыши из РПГ или заслал в тыл группу. Беспокойство не успело перерасти в действие, когда в наступившей тишине послышался звук тупого удара и затем хруст.

Рама осторожно выглянул из-за кабины. С полминуты никакого движения в здании и поблизости не обнаруживалось. Затем с крыши полетело вниз что-то темное, бочкообразное. Рама поймал предмет в фокус и увидел, что это человек  в черном комбинезоне. Он летел головой вниз, вытянувшись, как ныряльщик, с той лишь разницей, что руки не держал перед собой, а прижимал вдоль тела.

Он рухнул за штабель. Доли секунды мелькал впросветах между плит, а потом раздался звук, такой же, как и в первый раз. Тело резко смялось и исчезло из поля зрения.

От увиденного у Рамы округлились глаза, а за грудиной сжалось, словно огромная ручища схватила душу.

Спустя секунд десять один за другим с крыши спрыгнуло еще двое. И таким же способом – головой вниз, подобно Вовкиным молодцам из волшебного ларца. Массовое ныряние завершили трое разом. Как и предыдущие, они покончили с жизнью, ломая шеи и разбивая черепа.

После чего над выжженной пустошью повисла звенящая тишина. С другого конца трактора выглядывал Ссэр и во все глаза таращился на плиты. Он не выходил из-за сгоревшей машины и чего-то ждал. Ждал какого-то кровавого продолжения, где за умерщвленной добычей должен прийти зверь.

Вместо зверя, из канавы поднялся Малой, на четвереньках прокрался к краю штабеля. Некоторое время смотрел в щели между плит, затем осторожно выглянул. Из кучи неподвижных окровавленных тел не доносилось ни криков, ни стонов.

С опаской на полусогнутых Малой вышел из-за укрытия и осторожно приблизился к трупам. Он обходил одного за другим, прижимал правую руку к губам, подобно горестной женщине.

Завидив Малого, Рама поднялся, с пулеметом у плеча двинулся в его сторону. Следом заспешил медик. С предельной осторожностью они приблизились к плитам. Ссэр бросился к Олегу Юрьевичу, который лежал на спине со шлемом под головой и тяжело дышал. Глубокий капюшон закрывал лицо до подбородка. Рама ощупал профессора беглым взглядом, и не обнаружив видимых повреждений, направился к Малому. Тот ходил между тел, останавливался, рассматривал их, скорбно качал головой и все держал руку у рта.

Еще на подходе по шевронам Рама определил клановую принадлежность мертвецов. Это были «монолитовцы». Спецназовец не удивился. Никого другого в такой дыре увидеть и нельзя было. За пониманием пришла мысль: «Эти стражи зоны, мля, всегда что-то оберегают ценное от пронырливых сталкерюг. Стопудово, где-то поблизости ШАР! – Он мысленно потирал руки, – чертова машина желаний рядом». Несмотря на разбросанные тела и смерть, у Рамы на душе стало радостно. Задержалась, однако, радость ненадолго. В следующую секунду, переменившись в лице, спецназовец развернулся и побежал к плитам. От профессора сейчас очень многое зависело, а он, кажется, был не в форме. Может, даже… Верить в смерть ученого не хотелось, но тревожные образы прорывались. За секунды, пока бежал назад, Рама успел представить, как пуля-дура попадает в щель между плит, рикошетит, а затем через глаз проникает профессору в голову.

Спецназовец подбежал к Олегу Юрьевичу, который по-прежнему лежал на спине и тяжко дышал, рядом на коленях суетился медик.

– Что с ним? – выдохнул запыхавшийся больше от волнения, чем от бега Рама.

– Он без сознания. Совсем ослаб. Пульс, как ниточка, – не отрываясь от занятия, констатировал медик. Убрал вскрытую ампулу, использованный шприц в спецконтейнер. Взял безвольную руку профессора за запястье, прислушался к пульсу. Ссэр остановил взгляд на лице Олега Юрьевича. То, что увидел, ему не понравилось. Он осторожно сдвинул капюшон на лоб.

Лицо ученого претерпело некоторые изменения. К виденным ранее бледной коже и усталым морщинам прибавились покрасневшие веки, пигментные темные пятна размером с десятирублевик на щеках, лбу и шее. Причем на шее из них торчали волоски, были короткими и тонкими.

Ссэр хотел сдвинуть капюшон дальше, но тут профессор зашевелился и открыл глаза. Медик отпрянул. Правый глаз Олега Юрьевича был красным. Лопнувший сосуд залил кровью три четверти яблока, отчего вид ученого и без того не вполне здоровый стал ужасным.

Олег Юрьевич  судорожно задвигал глазами, резко поднялся, надвинул капюшон, просипел:

– Со мной все в порядке. Это я… слегка… вымотался.

Игнорируя изумленные взгляды, он схватился за край плиты, тяжело поднялся. Его покачивало:

– Где, мул? Он цел? – с беспокойным видом профессор закрутил головой. Затем спохватился, достал из кармана джойстик. Его качнуло, повело. Он подшагнул к штабелю, оперся о него плечом, заработал рычажками. Пальцы его двигались плавно и аккуратно.

Скоро из-за сгоревшего трактора приставными шажками вышел транспортер. Развернулся и как ни в чем, ни бывало, неспешной рысцой направился к своему хозяину. С озабоченным видом профессор осмотрел контейнеры. К немалому его облегчению все оказались целыми за исключением двух, но и там пули прошли вскользь, оставив неглубокие вмятины.

Убедившись, что с профессором все в порядке, Рама вернулся к Малому. Тот сидел на корточках рядом с телом »монолитовца» и рассматривал его лицо.

– О чем задумался? – спросил Рама.

– Да вот, смотрю, шлем целый интересно череп тоже?

– А что с ним сделается?

– Ну, знаешь, высота, масса тела и все такое. Вполне мог треснуть или сплющиться.

– На хрена тебе это знать? Мертвый и мертвый. Ты лучше скажи, почему они вдруг с крыши сиганули?

– Я откуда знаю, – с хрустом в коленке Малой встал, – задал бы тебе такой же вопрос, будь уверен в твоей компетенции. Но ты ведь не знаешь?

– Нет.

– Вот и я не знаю.

Малой пошел к плитам.

Сверчок лежал под сгоревшим трактором. Было тесно, пахло гарью, что-то кололо в правый бок, но он не пытался сдвинуться. Когда стихли выстрелы, и стало понятно, чья взяла, у него вдруг возникла мысль, дождаться пока остальные уйдут, затем вылезти, догнать Фазу с Пижоном и с ними через «Восточный кордон» выйти из зоны. Он уже сомневался, что сможет дойти до «шара».

Что Сверчок юркнул под сгоревший остов, никто не заметил, так как пальба началась в тот момент, когда он зашел за трактор. Парень об этом не знал и когда Рама подошел к Чилиму, Сверчок подумал, что за ним и полез из укрытия. Когда из-под трактора показалась его рука, а затем голова, Рама испугался до невозможности и едва не выстрелил. Ему показалось, что лезет зомбяк. И это было немудрено, Сверчок весь был перепачкан в пепле.

– Твою мать, – выдохнул спецназовец, опуская пулемет, – так можно и заикой остаться. Какого черта ты там делаешь? – Про себя подумал: «Я ведь про него совсем забыл. Как у него получается быть таким не запоминающимся?».

– Начали стрелять я и сховался, – парень выполз из-под трактора, хотел было отряхнуться, увидел неподвижного Чилима, замер, шепотом спросил. –  Что с ним?

– Нет больше Чилима, – угрюмо буркнул Рама, – надо его похоронить. Поищим давай кругом, может, лопату какую найдем. Нельзя его так оставлять.

– Эй! – от плит послышался громкий голос Малого.

Рама выглянул из-за трактора. Научник его заметил, замахал рукой, – идите сюда!

– Сейчас, – без энтузиазма ответил Рама, – давай Сверчок айда.

К тому моменту, когда они подошли, профессор уже забрался на транспортер, а Ссэр устраивал ему под спину свой ранец.