Ожерелье Зоны

– Куда ПДА спрятал, сука? – грубо спросил Гриф. И без того недобрый его взгляд стал загустевать и звереть. Алексей подумал: «Сейчас он его грохнет».

– Его сразу отобрали, – пробурчал наемник, косясь на Грифа. По интонациям, по поведению, по прошлому опыту наемник понял – сталкер чеченькаться с ним не будет. Пистон продолжал сжимать руль, как будто удерживал гранату с выдернутой чекой. – Чтобы не могли ни с кем связаться. Они все без ПДА, только стометровые рации у часовых.

– Ява, бери винтарь и отойди к седушкам, – Гриф скинул с плеча LR-300, протянул Алексею. Алексей взял и отошел в десантное отделение. Не сводя прицела с наемника, Гриф отступил на несколько шагов, открыл боковой десантный люк:

– Давай, Пистон, без резких движений на выход. Здесь наши дорожки расходятся.

– Они меня кончат, – хмуро пробубнил наемник и не пошевелился.

– Как постараешься, а я тебя сейчас укокошу. Ну! Пошел!

Алексей молчал и из полумрака переводил выпученные глаза то на Грифа, то на наемника. Пистон еще мгновение колебался, потом поджал губы, распрямил пальцы, словно отпустил в свободное падение свою судьбу, стукнул ладонями по рулю и полез из сиденья. Гриф еще отступил на шаг. Пистон остановился возле люка:

– Дай хотя бы «гадюку» и детектор, – пристально посмотрел на сталкера.

– Пошел к черту. Выметайся резче, – палец Грифа поджал спусковой крючок.

– Мы ведь тебе хоть и сраный, но все же дали ствол.

– Ага, – усмехнулся, словно кашлянул, Гриф, – и два патрона.

– Прошу, Гриф, не будь гадом, – простонал Пистон и жалобно посмотрел на сталкера. Потом перевел взгляд на Алексея: – Чему парня научишь?

– Ты за парня меня не дергай, – Гриф все же обернулся и посмотрел на обескураженного Алексея, облизал сухие губы и сказал, вновь обращаясь к наемнику: – Дуй до мехбазы, там во второй печи, если считать справа, сразу за заслонкой закладка наша. АК найдешь, рожок к нему полный, две аптечки, возьми одну. Противогаз тоже можешь забрать и «виллис» с запасной батареей. ИРП, наверное, уже испортился, но кое-что выбрать можно. Двигай вдоль опушки до фермы, за ней крест увидишь. За крестом уже сталкеры бродят. Дождись их, и будет тебе счастье.

Еще долгих несколько секунд наемник с ненавистью смотрел на сталкера, потом сплюнул под ноги и полез из бронетранспортера. Не оборачиваясь, широким, каким-то деревянным шагом он пошел в ночь. Не оглядываясь и не озираясь.

– Адьюас диас! – крикнул ему вдогонку Гриф и захлопнул люк. – Чего на меня уставился? – проговорил он, поймав хмурый взгляд Алексея.

– Нет там у нас никакой закладки, – проговорил парень.

– И че теперь?

– Ты обманул его.

– Да, обманул, зато он отчалил без проблем, – Гриф зло уставился на парня. Подбитый глаз уже не казался Алексею чем-то смешным, а являлся теперь самой опасной частью в его теле. Казалось, от боли в синяке Гриф и злится, и вся подлость от него. «Выпер Пистона, а сейчас и до меня доберется, вон как смотрит», – подумал Алексей, а вслух сказал:

– Он же умрет, Гриф. Ты его на верную смерть отправил.

– Жить захочет, выкарабкается.

– Нет, не выкарабкается, или бандюки с базы схватят, или земляки. Не пожалеют они его.

– Во-во, – проговорил Гриф, понемногу остывая, – это мы тут такие добренькие, хотя у самих жопа дымится. Ты его знаешь? Я нет. А может, завтра он тебе пулю в спину пустит. И кормить его еще, – сталкер повысил голос. – Сами что жрать будем? Эти три банки? – Гриф кивнул на распотрошенный вещмешок. – Там, Ява, «голодные земли», – Гриф резко поднял руку и пальцем указал куда-то за БТР. – Там на нас вся нечисть мутантская, как на обед, смотреть будет. А он, этот твой Пистон, даже не сталкер. Он нам обуза, понимаешь, гвоздь в башмаке. Сам подохнет и нас за собой потянет. Он ни черта не может. Няньками мы для него будем. Понимаешь, добряк, твою в душу мать? Няньками.

Алексей еще некоторое время таращился на Грифа, а потом как-то сник, сел на скамью, склонился, обхватил голову руками и сильно зажмурился.

Гриф посмотрел на него, тяжко вздохнул, проговорил примирительно:

– Давай покурим, – протянул к Алексею руку с раскрытой ладонью. Алексей молча достал из кармана трофейную «Тройку» сунул в раскрытую пятерню.

– Не густо, – проговорил Гриф, заглядывая в пачку. – Дай огня, – снова протянул руку. Алексей пошарил в кармане, среди награбленного нашел и зажигалку. Гриф прикурил, пачку с зажигалкой убрал себе в нагрудный карман. Покосился на горюющего Алексея, мотнул головой и, мрачный, шагнул к шмотнику. Опустился на колено, принялся собирать разбросанные вещи.

– Блин, Гриф, – простонал Алексей, – он же с нами по-человечески. Помог сбежать, столько всего полезного рассказал.

Гриф выпрямился в спине, взглянул на страдающего муками совести парня. Дым от сигареты, зажатой в уголке губ, неторопливо наползал на небритое лицо, на лиловый синяк под глазом, скользил по морщинистому лбу, колышущейся струйкой дотягивался до потолка и там расплывался в мистический блин. С полминуты сталкер пристально смотрел на Алексея, затем перевел взгляд на вещмешок, на банку тушенки в руке, мотнул головой, высыпал, что насобирал, на пол. Осмотрелся, с командирского сиденья снял сумку для укладки шлемофона и выборочно стал складывать в нее банку тушенки, два бинта, раскладной нож (у них уже имелся один – подарок Малого), коробок спичек, следом пошел сигнальный фонарь (мощный фонарь от Калины был куда лучше). Некоторое время в сомнениях Гриф вертел в пальцах компас, затем прибавил к прочему.

– И «медведя» отдай, – услышал негромкий голос Алексея.

Гриф обернулся.

– Ты лучше всякого детектора, а он, ну… на первой же аномалии накроется.

Гриф показно вздохнул, сунул в сумку прибор, пробурчал:

– Нам драпать надо, а мы тут розовые сопли пускаем.

– Да ладно тебе, Гриф, – заулыбался Алексей, понимая, к чему дело клонится, – никто за нами не гонится. Пистон же сказал, ну… не на чем им.

Гриф ничего не ответил, собрал сумку, отставил в сторону, недовольный забрался на сиденье механика-водителя. Наблюдая за Пистоном, он многое вспомнил из военного прошлого по управлению БТРом и кое-что почерпнул нового. В общем-то, ничего сложного в управлении транспортером он не видел. По крайней мере жать на педали, крутить баранку и катить, куда надо, он вполне мог.

Соблюдая последовательность, он в точности повторил действия наемника по запуску двигателя. Машина взревела. Сталкер выжал сцепление, с некоторым усилием воткнул передачу. Руль оказался тугим. Напрягая мышцы, Гриф повернул его влево. С легким рывком машина тронулась, медленно покатила вдоль опушки. Сквозь блестящие водяные нитки свет фар устремился в темноту. Алексей подошел, ухватился за скобу, встал рядом. Он с напряжением вглядывался в ночь сквозь узкий смотровой люк. Дворник угловато, как контуженный, смахивал воду, оставляя мокрые полосы на стекле.

Весь короткий путь, что они догоняли Пистона, Гриф молчал и напряженно думал.

Наемник шел заданным курсом, своим деревянным шагом, и ненавидел весь свет. Куртка на плечах намокла и потемнела. Он не обернулся на гул мотора, а зашагал еще быстрее.

Гриф обогнал наемника, заглушил двигатель. Алексей потянулся к верхнему люку. Сталкер остановил его:

– Погодь, я сам с ним потолкую.

Открыл люк, выбрался на броню и стоял, ждал, пока не приблизился наемник.

– Пистон, тормозни. Разговор есть, – громко сказал Гриф.

Тот словно его не слышал, упрямо шагал вперед, сбивая с мокрой травы капли.

– Да стой, тебе говорю! – Гриф достал из кармана гайку и швырнул в сутулую спину. Пистон остановился, секунду медлил, словно что-то решал для себя, затем повернулся:

– Чего надо? Забыл берцы стянуть?

– Да вроде наши еще ничего. Я о другом. Мы здесь подумали, тебе даже с закладкой не дойти. Если рыкстер не сожрет, земляки тебя по-любому перехватят и отдадут майору. А судя по твоим рассказам, он скор на расправу. Смастырят из тебя очередного рыкстера, в лучшем случае сразу грохнут. В общем, мы решили пока вместе держаться. Хавчика настреляем, кое-что здесь не особо заразное водится. Голодными не останемся. А потом, когда отсидимся или объездную дорожку нащупаем, доведем тебя до Депо, все равно нам туда надо.

Пистон смотрел на Грифа, молчал и обдумывал предложение. Потом сказал:

– Че-то темнишь, Гриф. Ты не из добреньких. Какую-то для меня работенку припас. Какую-то грязненькую. Отмычкой хочешь взять?

– Накой нам отмычка, когда есть бэтар?