Лакрица

В буфете стоял запах свежей выпечки и горячего кофе, поэтому долго не думая, я заказал себе эту самую выпечку в виде маленькой пиццы и этот самый кофе в виде этого самого кофе. Когда я уже отходил от кассы, в буфет залетел Денис.

– Прювет, Катюш!!! – закричал он, обращаясь к буфетчице лет тридцати пяти на вид.

За чашкой кофе я не мог прийти никак в себя. Денис постоянно что-то говорил, спорил с Екатериной-Катюшкой, рассказывал, как он отжигал на футболе, но все это проходило мимо моих ушей. Как нейтрино, да.

Я все думал о том разговоре. Хоть ее и не было рядом, но мне было стыдно перед ней. Не знаю, почему. А еще этот ее взгляд… Он никак не выходил из моей головы. Его хватило, чтобы выбить меня из колеи равновесия. Очарование. Ее зеленые глаза буквально очаровали, околдовали меня. Такое бывает иногда, когда ты видишь что-то, и у тебя пропадает дар речи, тело цепенеет, мысли вырываются из банки, из которой не смог выбраться бедный мотылек-решительность, и разлетаются по твоей голове, а тебе остается только бегать и пытаться поймать их. Так было у меня.

Остаток учебного дня провел в мыслях, то улыбаясь, вспомнив ее взгляд, то коря себя за то, что не смог найти общий язык с девушкой.

После пар Денис снова стал упрашивать меня:

– Ну пошли на баскет, а? Оторвемся по полной!

Почему-то я не стал сопротивляться, а даже наоборот, идея показалась мне неплохой. У меня не было привычки менять свое решение. Наверное, это результат моего общения с зеленоглазой незнакомкой. «Блин! Я даже имени у нее не спросил!» – подумал я.

Хотя, она, скорее всего, вряд ли бы мне его назвала.

– Пошли! – ответил я Денису. – Только не жалуйся, если я буду играть лучше, чем ты.

– Ши-и-и-икос! – закричал он, подняв руки над головой.

Мы с Денисом пришли ко мне домой, чтобы я мог переодеться. На мой вопрос «Ты прям так будешь играть?» он ответил, что таскает с собой форму в рюкзаке всегда, на всякий случай. Тут же мои вопросы по этой теме закончились. «Неисправимый болван…»

На баскетбольной площадке уже играли какие-то парни. Увидев нас, они поприветствовали Дениса. Он же представил меня «своим другом». Меня это сильно напрягло, особенно если учесть, что мы знакомы с ним только два дня и он мне уже порядком поднадоел, но говорить я ему не стал. Я познакомился со всеми, затем мы разбились на команды и игра пошла своим чередом.

К слову, я раньше неплохо играл в баскетбол в школе. Даже ездил на различные соревнования и пару раз был капитаном. Мама отдала меня в спортивную секцию в одиннадцать лет, сначала на волейбол, потом на дзюдо (отец тогда еще выговаривал, мол я даже белого пояса не достоин, и вместо него ко мне надо чаще применять ремень. Он у меня тот еще шутник.), а в четырнадцать я попал на плавание. К пятнадцати годам я довольно-таки окреп, благодаря переходному возрасту, маминой стряпни и плаванию, которое заставляет работать все мышцы тела. А еще я дорос до своих «метр-семьдесят-девять-с-пупыркой», и меня отправили на баскетбол, где я был одним из самых высоких (выше меня был Тимка – метр-восемьдесят-пять, и парень по кличке «Крекер» – метр-восемьдесят-один). Так началась моя маленькая баскетбольная карьера. Может быть, я соврал тогда Денису, сказав, что я не спортсмен. Но в оправдание могу заявить, что я действительно себя таковым не считаю. Далее я попал в школьную команду вместе с Тимкой («Называйте меня – Тимми!» – заявлял он, забросив очередной «арбуз» в корзину) и Крекером, а также еще с тремя парнями, имена которых я помню смутно, и врать не буду. После трех соревнований тренер поставил меня капитаном команды, вместо какого-то там Даниила или Дмитрия, которого я так же не припоминаю. Тренер обосновал это тем, что Тимка («Тимми») со своей несерьезностью не справится с этой должностью, а Крекер – слишком вспыльчив и неуправляем. К моему счастью, Тимми был моим соседом и собратом по детским шалостям вроде «поджечь муравейник лупой» и «позвоним в дверь и убежим, а?», а Крекер… Крекер прислушивался ко мне «из-под палки», как поговаривал тренер. В семнадцать лет все трое забросили спорт. Одиннадцатый класс, экзамены, выбор профессии и прочие отмазки. Так и закончилась моя баскетбольная карьера.

Как я потом заметил, мои навыки никуда не пропали. Мы с Денисом играли так, будто много лет были в одной команде. Все выходило само собой – четко, слаженно. Каждый мой пас был его броском в корзину, каждый его блок оказывался мячом в моих руках. Толчки, падения, синяки – все знакомо, все, как в прежние времена, все пройдено. Прошло где-то полчаса, прежде, чем я вспотел и замотался. Остальные тоже уже устали, и с последним брошенным в корзину мячом мы закончили игру.

– Ну ты монстр! Круто мы их порвали! – радостно вопил Денис, не давая себе перевести дыхание.

– Да ты не очень то радуйся, мы ж не знали, что Андрюха так играет, – сказал Вовка, игрок из другой команды.

Мы сидели на лавочке и не могли никак отдышаться.

– А вы слышали, что вчера в парке еще одного шизика нашли? – сказал Кирилл – худощавый, невысокого роста парень, игравший в команде со мной и Денисом. Его светлые, с желтоватым оттенком волосы были растрепаны, на шее болтался шнурок из того материала, которым обшивают кошельки и портмоне, а потом продают по высокой цене, объясняя это тем, что он – товар – из настоящей кожи. На шнурке поблескивал крохотный металлический ключик. Черная футболка с длинным рукавом была обвязана вокруг пояса, обнажая на его теле рельеф из выступающих ребер и двух ключиц. Ниже футболки – красные шорты, черные носки, натянутые по самые щиколотки и выше, и белые кроссовки, вроде новые, но левый уже о что-то зацепился и теперь на нем выглядывали три небольших круглых дырочки.

– Что? Опять? – переспросил Денис.

– В смысле «опять»? – удивился я.

– А, ты ж не знаешь! – махнув рукой, сказал Кирилл. – Есть у нас тут один парк. Так вот, там год назад нашли мужика, который с ума сошел. Он постоянно орал, что кто-то к нему пришел, спустился и прочую ересь. А потом через три недели нашли еще одного, и еще, и еще… А вчера в парке нашли женщину, которая тоже по катушкам уехала!

– И, к чему ты клонишь? – спросил Вовка.

– Элементарно, Ватсон! – закричал Денис. – Там творится какая-то чертовщина! Мистика! Как в ужастиках!

– По-моему это фигня какая-то… – высказал свое мнение я.

– Эт ты зря! – мрачно, пугающим диким голосом завопил Кирилл. – Там постоянно видят ночью всякие тени, и люди там пропадают, и вообще много всего! А еще там часто вой слышат.

– Так давайте туда как-нибудь сходим! – предложил Денис.

Что-то подобное я от него ожидал. Болван…

– А давайте, если Кира не наложит в штаны кирпичи! – злорадно бросил Вовка.

– Да ничего я не наложу! Я только за! – радостно закричал Кирилл.

– Андрей, ты с нами? – спросил Вовка.

– Нет, я пас! – отказался я. – Мне это все не интересно!

Конечно, они тут же начали меня уговаривать, и… все же уговорили. Мне это было не интересно, но слова Дениса о том, что если он всю ночь прошастает в парке, то потом не сможет нормально играть в футбол пару дней, тут же меня разубедили отказываться. Наконец-то он не будет доставать меня со своим футболом. Мы договорились, что наш рейд будет через пару недель, и разошлись по домам.

Ночью я снова погрузился в размышления. Правильно ли я поступил, вот так оборвав все связи? Дашка так и не звонила мне, да и я не хотел… Чтобы отвыкнуть, забыть. Не стоит лишний раз тревожить память.

Потом в мою голову снова пришла Настя, но думать о ней я не хотел, пытался отогнать мысли. И вскоре уснул…

Две недели пронеслись на одном дыхании. За это время я привык к смене обстановки, а так же к новым знакомым. Друзьями я их не считал. Старался не считать. Но само собой выходило так, что я постоянно «тусовался» в компании с Денисом, Кириллом и Вовкой.

Оказывается, эти двое – Вовка и Кирилл – учатся в том же университете, но на втором этаже в северном корпусе. Наш университет состоял из пяти корпусов: центрального, северного, западного, восточного, и… корпуса Марии. На вопрос «Почему не южный, а Марии?» мне говорили, что его назвали в честь преподавательницы, трагически погибшей в том самом корпусе. Все корпуса были соединены проходами-мостами. В этих проходах часто собирались студенты, чтобы полюбоваться на вид из окна и поболтать. Эти самые мосты были метров пятьдесят в длину, поэтому если тебе нужно из западного корпуса попасть в восточный, то времени у тебя уйдет много. Минут пятнадцать точно, если ты будешь спускаться с пятого этажа западного, протиснешься сквозь большие массы студентов на мосту, пройдешь через центральный, а потом поднимешься на пятый восточного, снова толкаясь на центрально-восточном мосту. Слава Богу, что я учился в центральном.

Как-то утром я проснулся с хорошим настроением и предчувствием, что сегодня что-то случится. Что-то, что будет мне в пользу.

Выйдя на улицу, я увидел Дениса.

– Ты чего тут делаешь? – возмущенно спросил я.

– Как это чего? Тебя жду! Пошли уже, а то опоздаем! – с улыбкой сказал он.

Я еще всю дорогу ворчал на него, а он только довольно улыбался. Пора мне было бы уже привыкнуть, ведь он каждое утро стоял у моего подъезда, а завидев меня, радостно и громко приветствовал.

Когда мы шли по коридору из фойе к лестнице, Денис внезапно толкнул меня в сторону. Обычно я не страдал неуклюжестью, но в этот раз я полетел, как кегля, сбитая большим черным шаром для боулинга. Я врезался плечом во что-то мягкое, если быть точнее, то я сбил кого-то с курса. Обернувшись, я увидел ту самую девушку с рыжими волосами. Хорошо, что она не упала и не ударилась обо что-то (не считая моего плеча). Я развернулся, переполненный яростью, но Денис уже поднимался по лестнице спиной вперед, наблюдая за мной и ехидно скалясь. Прежде, чем он скрылся из виду, он поднял левую руку вверх и сложил указательный и большой пальцы в кольцо.

– Прости пожалуйста, я не хотел, – столкнувшись со мной, девушка уронила какие-то листы и тетрадки, и я уже помогал ей собрать их. – Ты в порядке?

– Ничего. Все нормально, – ответила она.

Девушка ни разу не взглянула на меня, постоянно пялясь в пол. Пока мы собирали эти тетради и белые листочки, которые из-за грязного пола уже были не совсем белые, наши руки несколько раз соприкоснулись. Наверное, в фильмах и в самом деле много врут. Не было никакого электрического импульса, не возникло никакой искорки и прочей псевдоромантической штуковины. Руки просто соприкасались, отдергивались, хватали листочки\тетрадки и оттряхивали их. И даже когда все было собрано и я, еще несколько раз извинившись, предложил ей сходить в буфет, чтобы я мог угостить ее чашкой кофе, никакой романтики не было. Я просто чувствовал свою вину и просто хотел ее загладить.

– Я не могу идти в буфет, – сказала она. – Мне нужно дочитать книгу.

Дочитать книгу?! Парень предлагает ей чашку кофе, а она – дочитать книгу?! Ох, тогда я подумал, что-либо она с другой планеты, либо я чего-то не понимаю в девушках.

– Ну ладно, – с огорчением сказал я.

Девушка поправила стопку макулатуры и побежала к лестнице. Затем она обернулась и закричала: