Готамерон. Том III. Вестники бури

Они остановились у подножия лестницы, где стоял Эдвин. Впереди гудела толпа. Люди топтались на углу улицы, окружив двухэтажный дом с балконами. Кто-то из горожан швырял в закрытые ставни камни.

– Огня! Тащите факелы! – раздались вопли.

Со смежной улочки к ним уже спешили люди с палками, обмотанными тряпьем и щепками. То и дело со стороны боковой аллеи раздавалось конское ржание и скрип колес. Повозки проезжали рядом, задевая деревянными бортами зевак. Анабель с интересом проследила за человеком, вооруженным кремнем и кресалом.

– Они с ума сошли? За такие угрозы полагается смертная казнь! – выпалила Астрид.

– Все в порядке, – пояснил мужчина в серо-зеленом котарди. – Сжигать будут не дом, а обитателей.

Ставни на ближайшем окне в этот миг открылись и наружу выглянул смуглый старик в белом тюрбане. Анабель подалась вперед, стараясь рассмотреть чужеземца, но пущенный в окно камень, вынудил наблюдателя спрятаться.

– Убирайтесь отсюда, сучьи дети! Мы вам ничего не продадим! – завопил стрелок, швырнув еще один булыжник.

– Так это суконщики лютуют? – уточнила Астрид, обняв корзину так сильно, что та захрустела.

– Они самые. Тут и подмастерья, и портные. Даже кожевники зачем-то притащились, – спокойно молвил мужчина, опираясь на посох. – Все хотят крови. Не слышали об этом?

– Нет.

Астрид рассеянно захлопала глазками.

– Стареешь сестрица, – усмехнулся Эдвин. – Тот чужеземец по имени Сомбра уговорил губернатора основать здесь приют для пустынных торгашей.

– Не приют, а представительство, болван. Про Красный банк не слышал, что ли? – огрызнулся какой-то франт в красной куртке, судя по дорогой одежде и вычурному гербу на рукаве, из числа портных. – На цеховых улицах запрещено что-то строить без дозволения совета мастеров. Фокус в том, что дом стоит не на самой улице, а на пересечении, так что Мариус по закону имеет право поселить там алмеров.

– Не имеет! – раздался с боку еще более злобный голос. – Дом, может, и стоит за чертой, да только сад примыкает к цеху Руперта. По закону сад – это часть дома, так что он точно построен на нашей улице!

Между портным и грубияном в кожаной куртке вспыхнул спор. Глядя на них, Анабель быстро смекнула, что беспорядки начались из-за каких-то глупых правил, которым так любило следовать дурачье. В любом случае, это был не бунт, а толпа не собиралась штурмовать особняк. Балабол Эдвин по привычке вывернул все на изнанку.

Вскоре подоспел десяток копейщиков в голубых сюрко. На голове у каждого сверкал стальной шлем. Руководил отрядом высокий, бледнолицый сержант с короткими черными усами, заметив которого многие люди стали расступаться.

– Эй, парень, – шепнул мужчина в котарди, подтягивая Эдвина к себе. – Лучше посторонись. Церемониться они не будут.

Анабель и Астрид поднялись следом на первый ярус лестницы. Ополченцы и впрямь быстро навели порядок, поколотив самых неугомонных, но брать под стражу никто не стали. Долговязый сержант, которого все звали Виктором, объявил, что будет защищать закон, а не чужеземцев, но кровопролития не потерпит, так как нападение на чужеземцев будет прямым нарушением закона, который он обязан защищать. Каламбур удался, и многие смутьяны охладели. В итоге члены цехового совета пообещали подать прошение в ратушу и разошлись с концами.

– Виктор свое дело знает, – с благоговением произнес мужчина, перебрасывая посох из одной руки в другую. – Я бы у него на пути не встал.

– Пусть как следует там всех отдубасят, – усмехнулась Астрид. – Все равно из них портные, как из меня алхимик. Ни один толком не может выполнить стебельчатый шов, и по шелку работают, как медведь лапой. Настоящая леди у них платье не закажет.

– Виктор? Странное у него имя, – пробормотала Анабель. – Он южанин или форд?

– Магорец. Говорят, родом из Криндэйла, – ответил их вежливый собеседник. – Виктор давно в ополчении. С некоторых пор руководит городскими патрулями.

– А как же Вульфгард? – спросил Эдвин.

– Капитан собирает армию. День и ночь из казарм не выходит. Я и сам хотел пойти, но когда узнал, что они там спят по двое на одной койке, как-то охладел.

– Неужели на нас и впрямь нападут никты? – забеспокоилась Астрид, продолжая разглядывать толпу.

Горожанин с посохом только плечами пожал. Эдвин удалился вслед за ним. Анабель осмотрелась в поисках воды. После пробежки ей дико захотелось пить. В груди по-прежнему пылало второе солнце, иссушая внутренности.

Минула неделя с тех пор, как ее принесли на носилках, разбитую и изломанную. До конца обрести прежнюю форму, она так и не смогла. Сейчас ее хватало на три короткие тренировки и домашние хлопоты.

– Ты хорошо себя чувствуешь? Может, отвести тебя домой?

Астрид бережно коснулась пальцами ее мягких волос.

– Соренн говорил, что завтра вечером на храмовой площади будут разыгрывать миракль. Хочешь, посмотрим.

– Миракль? – покривилась она, вспоминая, как ходила на один с Оливером. – Это сказки про святых и прочая дичь? На кой черт они вообще нужны?

– Тебе нужны. Мастер Соренн сказал, что такой заблудшей душе, как твоя, это будет полезно.

Она буркнула, что подумает и отвернулась. В руках по-прежнему была пустая корзина. Глядя на крошечный зеленый росточек, застрявший между прутьями, Анабель вспомнила огород и старого плотника, любившего укроп.

– Астрид, ты лучше за лепешками сходи без меня. Я хочу прогуляться к морю.

– Одна? В порт?

– Да. Вы мне очень помогли. Позвольте хотя бы набрать водорослей для сада.

Женщина колебалась, осматривая ее с ног до головы, как будто оценивала ее шансы вернуться назад. Причины опасаться у нее были, в первую очередь благодаря пышным рыжим волосам. Этим утром она затянула их в хвост, но с цветом все равно ничего не могла поделать.

– Ты сама сказала, что в городе нас защищает ополчение, – помогла ей Анабель, спустившись на несколько ступеней вниз.

– Стражники редко спускаются в нижний предел. Там ты встретишь только патрули. Дальше пристани они не ходят.

– Отлично, вот туда я и пойду.

Астрид сдалась, напоследок дав кучу советов, большинство из которых касались безопасности. Распрощавшись с горожанкой, Анабель обошла улицу суконщиков и зашагала меж двух пологих склонов. Раньше ей казалось, что Готфорд стоит в долине окруженной холмами, но теперь, пересекая среднюю четверть, она поняла, что часть города был выстроена в буквальном смысле на холмах. Свободного места в низинах недоставало, а улицы порой сужались настолько, что повозкам приходилось давить ноги вжавшимся в стены людям, чтоб хоть как-то там проехать. Высоких двухэтажных построек было еще меньше, и стояли они на твердой земле. Зато хватало одноэтажных домиков. Такие жилища выступали прямо из склонов, крепились на деревянных сваях и соединялись лестницами.

Это был настоящий муравейник, местами холодный и зловонный. Между домами держалась густая тень, а на узких улочках крыши всегда закрывали небо. Дерьма и отбросов под ногами было еще больше. Канавы, по которым нечистоты стекали к подножию холмов, были повсюду. Кое-где отходы застаивались, и горожанам приходилось выходить из домов с лопатами, подталкивая фекальные заторы к соседним дверям.

Анабель вздохнула свободнее, когда холмы остались позади. На краю средней четверти начинался простор, и пологий спуск к морю. Преодолев еще одну лестницу, на этот раз деревянную, она вошла в трущобы. Дома вокруг заметно отличались от тех, что стояли наверху. Астрид предупредила, что этот путь приведет в предел бедняков, единственным ориентиром в котором будут пушечные башни.

Поглядев по сторонам, Анабель нашла пожилую женщину, чистившую горшки у входа в жилище.

– Пусть Нисмасс благословит вас, – смиренным тоном произнесла она, как учила племянница Вудберта. – Я ищу Башню Гонтера. Помогите, пожалуйста.

Горожанка в белом чепце посмотрела на нее исподлобья, словно нашла преступницу или колдунью. Анабель уже собралась развернуться, но та скрипучим голосом объяснила куда идти и как отличить Башню Гонтера от прочих. Поблагодарив женщину, Анабель пошла дальше.

Людей в пределе бедняков оказалось еще больше, и чем глубже она уходила, тем хуже они выглядели. Часто на пути стали попадаться лачуги из прутьев и соломы, откуда за ней наблюдали подозрительные рожи. Кое-где все еще виднелись последствия урагана. За неделю состоятельные горожане успели привести город в порядок. Остались только завалы под холмами, в тех местах, где сошел оползень, а также груды обломков в порту, которые собрали для наполнения фахверковых домов.

Петляя между рыбацкими лачугами и огородами, Анабель вскоре удалилась в южную часть предела. Все это время далеко в стороне над крышами виднелись сразу три круглые башенки. Самая высокая, с дырявой крышей, стояла на каменном холме в центре трущоб. Анабель пришлось обойти с десяток сросшихся домиков и плетеных изгородей, прежде чем впереди показалось подножие сторожевого колосса.

Сложенная из гранитных блоков, Башня Гонтера возвышалась среди жалких лачуг подобно стражу над рабами. Глядя на нее, Анабель про себя отметила, что башня не зря носит кровное имя четвертого короля магорцев. Астрид упомянула это мельком, объяснив наличие такой огромной постройки в трущобах тем, что в давние времена вокруг нее селили опасный сброд, а в самой башне жил военный гарнизон.

Потребовалось еще немного времени, чтобы найти самую широкую улицу и по ней выйти к морю. В пути она не переставала следить за мужчинами, ожидая предложений прогуляться за ближайший склад или попыток разворошить ее сладкий улей, но горожане вели себя смирно. Может, где-то в грязных лабиринтах с женщинами и поступали так, как рассказывали в долинах, но пока в стенах Готфорда она чувствовала себя в большей безопасности, нежели за ними.