Воевода

Зара и Никита, молча наблюдавшие за этой картиной, тихо засмеялись. Никита нежно обнял за талию Зару. Она не сопротивлялась.

Архип и Лада вышли гулять за ворота острога. Оба были счастливы от определенности в их отношениях. Лада от того, что она добилась своего счастья, а Архип, который уже не надеялся встретить в этой жизни свою любовь, неожиданно приобрел ее.

– У Дашки свадьба скоро, я тоже хочу, – закатив губу, промолвила Лада.

– Давай немного подождем, пусть тебе хоть семнадцать годков стукнет, – сказал Архип.

– Как я не хочу ждать, мочи нет, – сказала Лада.

– Любовь ? она все преграды пройдет. Я хочу, чтобы все по-человечески было у нас, – сказал Архип.

– И детишки у нас будут, – мечтательно произнесла Лада.

– Будут, конечно, – ответил Архип.

– Тогда первый мальчик, а вторая девочка, – хихикнула Лада.

– А как назовем их? – спросил Архип.

– Давай мальчика назовем Буслай, а девочку ? Даша, – опять хихикнула Лада.

– Как назовешь, так и будет, – сказал Архип и нежно обхватил талию девушки.

– Люблю тебя, больше жизни люблю. Хочешь секрет? Я еще совсем маленькой девочкой влюбилась в тебя и все это время несла на сердце этот груз, – сказала Лада.

– Бедная моя, – пожалел ее Архип и обнял.

– Поцелуй меня, – попросила Лада. Их губы слились в нежном продолжительном поцелуе.

Утром отряд Евпатия снялся из острога. Илья последовал вместе с ним. Ратники проводили его до опушки, как приказано было Сбыславом, и к вечеру вскачь вернулись в острог. Евпатий до Ладоги тоже добрался без приключений.

Дерпт. Замок магистра Фольквина фон Винтерштаттена

Через несколько дней Андреас фон Вильвен был уже в замке магистра Ливонского ордена Фольквина фон Винтерштаттена. Он рассказал о неудаче по захвату владычного обоза. Магистр сильно негодовал. Но Андреас пообещал ему исправить ситуацию. Потом он представил магистру захваченных Вепрем купцов Радима и Неклюда. Купцы стояли перед магистром в оборванной одежде и очень грязные. На их вид жалко было смотреть. Магистр сидел на своем троне и смотрел на них с явным презрением. У него было худое бледное лицо, темные волосы были длинные с подстриженной на лбу челкой, орлиный нос сильно выступал, а губы были очень тонкими. Во всем его облике было что-то зловещее.

– Это те самые, о которых ты говорил? – спросил Андреаса магистр.

– Да, купцы Радим и Неклюд. Из Новгорода товары везли по Северной дороге, там Вепрь их и взял, – ответил Андреас фон Вильвен.

– Что делать с ними будем? – коротко спросил магистр.

– Я думаю заставить работать их на нас. Если жизнь им дорога, согласятся, – сказал Андреас.

Купцы стояли перед магистром и не понимали ни единого слова. Им было страшно. Неклюд весь дрожал, Радим держался молодцом. Несмотря на страх, он смотрел на магистра с презрением.

– Спроси этого, – сказал магистр, указав пальцем на Радима. Андреас фон Вильвен подошел к Радиму.

– Магистр Ливонского ордена Фольквин фон Винтерштаттен предлагает тебе свое покровительство, если ты согласишься помогать нам и перейти на нашу сторону. Много ваших купцов недовольны нынешней властью в Новгороде и давно перешли к нам. Ваши многие бояре хотели бы тоже жить с нами в мире. Князь Ярослав Владимирович перешел к нам и принял истинно правильную веру Христа и поклонился папе нашему Иннокентию четвертому. Отвечай, будешь помогать нам? – спросил вице-магистр.

– Идите вы к черту с верой своей и папой вашим в придачу! – с ненавистью ответил Радим и сплюнул.

– А ты? – спросил Андреас, обращаясь к Неклюду, глядя на него грозным взглядом.

– Господи, спаси и сохрани, господи, спаси и сохрани, – весь трясясь от страха запричитал Неклюд.

– Я не слышу твой ответ? – на ломаном русском языке еще раз спросил магистр.

– Да, батюшка, да. Что мне надобно будет делать. Только оставьте жизнь. Господи, спаси и сохрани, господи, спаси и сохрани, – пролепетал Неклюд. Андреас перевел все магистру.

– Этого отдай Крысобою, – сказал Магистр и показал пальцем на Радима.

– А со вторым что? – спросил Андреас фон Вильвен.

– А второго оставь. Смотри, дрожит, как овца перед закланием, – презрительно ухмыльнувшись молвил магистр.

– Неклюд, Иуда! Гореть тебе в Аду! – неистово закричал Радим. Два стражника подбежали к нему и под руки вывели из зала.

– Он сам себе подписал смертный приговор, – коверкая слова, сказал Андреас фон Вильвен.

– Господи, спаси и сохрани, – молился Неклюд и дрожал.

– А ты пойдешь в Новгород. Скажешь, что тебе чудом удалось убежать от Вепря. Расскажешь, как он казнил пленных дружинников. Так же скажешь, что Вепрь убил Радима. Потом тебе нужно будет встретиться с посадником Трифоном и передать ему послание, которое скоро составит магистр. Когда ты понадобишься, с тобой встретится человек по имени Бардим. Он будет передавать все наши приказания. И не вздумай обмануть нас. Смерть тотчас настигнет тебя и твою семью. Ты понял? – закончил вопросом свою речь Андреас.

– Господи, спаси и сохрани. Я все выполню. Только не трогайте мою семью, – крестясь, промолвил Неклюд.

– А теперь отведите его, пусть ждет моего послания. Да, и накормите его, – перевел стражникам приказ магистра Андреас фон Вильвен. Неклюда вывели в холл.

Писарь магистра на русском языке писал послание, которое, задумавшись, диктовал магистр. Главной его просьбой к новгородскому посаднику была организация там составления карты мелей и порогов в устьях Ижоры и Невы. Так же магистр писал, что карту нужно передать доверенному лицу ордена, человеку по имени Чаклер.

Радима притащили в подземелье и кинули в темницу. По дороге он яростно отбивался и громко проклинал Неклюда. В темнице было очень сыро, бегали большие серые крысы. Они совсем не боялись человека, видно, были к нему привыкши. Он потерял счет времени и заснул. Несмотря на сильное душевное волнение, его уставшее тело требовало отдыха. Разбудил его скрип тяжелой металлической двери. Уже два других стражника вывели его и долго вели длинными коридорами, которые привели в каземат. В каземате стоял удушливый спертый воздух и было очень сухо. В середине помещения стояла жаровня с разведенным огнем. На стене висела толстая деревянная балка с вбитыми в нее железными крюками, на которых висели различные орудия пыток. Это были металлические щипцы и клещи, заостренные железные прутья, ножи, кошки, пилы и другие предметы. В углу стояла бочка с водой, в которой находились розги. По центру, недалеко от дальней стены, стояла дыба подвес. Такая дыба считалась легким вариантом пытки. Одним концом веревки связывались руки жертвы, а другой конец перебрасывался через кольцо лебедки. Узника оставляли в таком положении на долгое время, либо дергали за конец веревки. В центре помещения стоял огромный человек с лысой головой и огромной черной бородищей. Его руки были непомерно велики и напоминали кабаньи ляжки. Одет он был в суконные красные штаны и коричневые сапоги, а на голый торс был надет кожаный фартук. Глаза его зловеще бегали по сторонам. Все звали его Крысобой.

– Что с ним делать? – коротко спросил великан на непонятном Радиму языке.

– Сейчас придет Отто, оруженосец вице-магистра, и скажет, что с ним делать, мы видели его по дороге. Он сказал, что получит распоряжения и придет сюда, – ответил один из охранников.

– Судя по тому, что мы слышали, этот человек приговорен к смерти, – сказал другой стражник.

– Мартин, я думаю, тридцать ударов плетью, ему не будут лишними. Я думаю, что Отто не будет возражать, – сказал первый стражник.

– Всыпь ему, как следует, Крысобой, а мы поможем привязать тебе его к столбу, – произнес тот, которого звали Мартин.

Два воина помогли Крысобою привязать Радима к столбу, и палач начал свою дьявольскую работу. Он с силой хлестал кожаной плетью Радима, тот дико орал от невыносимой боли. Удары в клочья рвали рубаху и кожу купца. Все тело жгло от адской боли, Радим чуть не лишился чувств. Палач вылил на него ведро ледяной воды, которая освежила и немного ослабила боль. В этот момент вошел Отто.

– Магистр милостью божьей решил оставить этому грешнику жизнь. Но сначала подвесь его на дыбу, а завтра пусть пройдет пытку огнем. Повелитель наш сказал, если он останется жив, вырвать ему язык, выколоть глаз и отрубить правую руку, а после отпустить, чтобы враги наши убоялись нас. Пусть ходит по земле да страх сеет. А если сгинет, то мы не расстроимся, – зло сказал Отто.

Радим до самого вечера висел на дыбе. От невыносимой боли он потерял сознание. На ночь Крысобой его развязал. Его оттащили в темницу. Всю ночь купец от боли не мог уснуть. Утром пришел Отто и спросил его, не решил ли он поменять решения своего. На что Радим ответил, что лучше он умрет, чем будет служить Дьяволу. Его пытали раскаленным железом. Жуткий запах паленого мяса распространился по каземату. Потом ему вырвали язык, выдавили глаз, а потом отрубили правую кисть руки, обрубок которой, чтобы остановить кровь, прижгли каленым железом. Утром бесчувственное тело купца выкинули из замка.

Отпустив Радима, магистр хотел таким показным способом навести страх на людей. Он думал, что если купец выживет, то когда-нибудь доберется до своих земель. И даже если он каким-нибудь способом сможет сообщить о предательстве Неклюда, беды большой магистр в этом не видел. Он просто хотел использовать купца для передачи послания. И дальнейшая судьба Неклюда его вовсе не интересовала. В этот же день он отправил гонца к Гедемину, который, помимо всего прочего, должен был ему передать, чтобы после передачи послания купцом посаднику, его устранили с помощью Чаклера. Эту сложную комбинацию можно было бы осуществить гораздо проще, послав в Новгород своего человека, но это могло сразу вызвать множество подозрений. В это же время прибыл из Рима посол магистра. Он привез послание от папы римского Иннокентия четвертого, в котором говорилось, что папская булла хочет поручить шведам поход на Новгород, на мятежников, непокорных власти наместника Христова, на союзников язычества и врагов христианства. Магистр Ливонского ордена решил послать Андреаса фон Вильвена к ярлу Биргеру, зятю шведского короля, который фактически управлял Швецией вместо больного Эриха девятого. Андреас немедля, с небольшой свитой, отбыл Швецию в замок Хакеберг.