Больное сердце

«Да ладно тебе мученика из себя строить! Что изменилось? Мы все равно летим туда, куда и летели и будем заниматься на Эстере тем, чем и собирались, – пилить лес и рубить, как ты говоришь, бабло».

«Но нас отдадут непонятно кому! Какому-то долбанутому зверю! Наверное, будет с нами как с рабами обращаться!»

«Это тебе не двадцать первый век, рабство уже отменили. Никаких рабов давно нет и быть не может. Тем более между заказчиком и нами существует контракт. А это… – Дальше объяснять было не нужно, Тимур уже понял, что это слово знакомо Тимофею, поэтому продолжил успокоительную беседу: – Скорее всего, Пират с одним из этих заказчиков поцапался, что-то они не поделили, скорее всего, не сошлись в цене. Вот он и решил в отместку дать тому не самых лучших работников. Но это еще не значит, что этот чел такой уж прям зверь! Лес везде одинаковый, валить его тоже все равно для кого, не так, что ли? Мы его и видеть-то будем утром да вечером, и то не всегда. Если ему даже наши кэп со старпомом такие уж прям враги – с нами-то ему на кой шакс отношения портить? Ему наоборот с нами дружить надо, чтобы мы ему больше леса хреначили и четко все делали».

«Не самых лучших работников, значит…»

«Так а чего? – пожал на эту мысль плечами Тимур. – Если уж пургу не гнать, я из всех по годам самый мелкий».

«Юнатик», – хмыкнул Тимон.

«Сам ты юнатик!.. Но по сравнению с другими где-то и так… Ну а те двое – сам видел, выкруталы».

«Выкруталы? Типа крутые, что ли?»

«Да какие они крутые! Они просто выкручиваются, строят из себя не пойми кого».

«У нас выкручиваться значило совсем другое, – сказал Тимофей. – А тут больше выделываются как бы».

«В общем, смысл ты понял».

«Ну понял, и что хорошего? Нам ведь с этими выкруталами работать!»

«Мы будем работать для себя, уяснил? Неважно, кто будет рядом маячить. И не трясись так, я за себя постоять смогу. За тебя, значит, тоже. Тот, что нас юнатиком назвал, вообще хлипкий. Да и второму старпом запросто дважды въехал».

«Просто старпому он не смог ответить – мог работы лишиться».

«А ко мне полезет – остальных зубов лишится. Короче, не ссы!»

Тимона этот «разговор по душам», признаться, немного успокоил. Тимур… в общем-то уже Тим, то есть, по сути, он сам, был на самом деле накачанным, тренированным, сильным парнем. И драться умел – это, разумеется, было в его воспоминаниях. А те двое – да, не особые крепыши. Ну, второй еще туда-сюда. Вот только если они скорешатся и вдвоем на него полезут…

«И от двоих отобьемся, – заверил услышавший эти мысли Тимур. – Но вдвоем в открытую не полезут. Там ведь вообще вот так, всерьезку, наживать врага опасно. Лес валят лучевыми резаками, это, считай, тот же лучемет, только ближнего действия. Ну и на кой шакс выводить из себя того, кто, может, по натуре псих и вместо дерева тебя распилит?»

А вот теперь Тимону стало не спокойно, а наоборот страшно.

«А если они на нас с резаком?»

«Вместо кучи денег получить кучу дерьма в виде перешивки личности? Это нужно быть совсем прикушенным».

Да, это было понятно. Но где гарантии, что кто-то из этих двоих, а то и оба сразу, не «прикушенные»?

– А идем, познакомимся! – поднялся вдруг Тимур. – Все равно ведь придется.

И как будто их подслушали – в этот же миг на стене появился экран, с которого хмуро смотрела физиономия выкруталы с распухшим красным носом.

– Ну че, Тим, может, познакомимся? Работать-то вместе.

– Как раз об этом думал, – ответил Тим.

– А че думать? Иди, подудим. Палата номер шесть.

И экран опять стал просто стеной.

«Палата номер шесть?» – слегка обалдел Тимофей, не ожидавший, что у подобных типов может присутствовать хоть какое-то подобие чувства юмора, не говоря уже о том, что они в принципе знакомы с творчеством Чехова.

«А чего с ним знакомиться? – уловил его мысли Тимур. – Все самое главное из общих знаний закладывается в сознание до четырнадцати лет. Дальше уже каждый выбирает, куда нужно углубляться».

«Закладывается? – схватился за слово Тимон. – Это как же – насильно, что ли? Тоже какой-нибудь чип вживляется?»

«Ну почему насильно? Не хочешь – не делай. Только потом для тебя все дороги закрыты. И это не чип, обычные гипносеансы. Но может, хватит трепаться? В общем, я пошел, а ты как хочешь».

«Очень смешно! – буркнул Тимофей. – Но я так и не понял, а куда ты пошел?.. А!.. Этот кадр палатой каюту обозвал?»

«Не каюту, а жилой отсек. Это тебе не круизный лайнер!»

Шестой отсек оказался в точности таким же, что и родной восемнадцатый. Только жили в нем двое – те самые нарушители, которых на собрании отсадили к Тиму. А может, здесь жил кто-то один из них, а второй пришел в гости – свободных кают… пардон, отсеков на «Аве» хватало.

Сидели мужчины каждый на своей полке, да еще развалившись прямо по центру каждой, так что Тим в нерешительности переводил взгляд с одного на другого, думаю, к кому лучше сесть. Но хоть так, хоть эдак, садиться пришлось бы на самый краешек, сразу поставив себя в подчиненное, униженное положение.

«Хрен вам, – решил Тим. – Я лучше постою. Буду возвышаться над вами, выкруталами».

Тот, что с разбитым носом, видать тоже об этом подумал. Подвинулся к стене, буркнул напарнику: «Сядь сюда, Ник!», а когда тот лениво и медленно, будто на него уже давила двойная тяжесть, это сделал, кивнул Тиму на свободную полку:

– Че застрял? Вольно! Можешь садиться.

– Правда, что ли? – осклабился Тим. – Вот уж спасибо.

Но к освободившейся полке подошел, сел.

– А вот буреть не надо, – проворчал побитый. – И… это… меня Серш зовут. Не Серж, а Серш, уловил?

– Вполне, Серш-шш! – отчетливо прошипел Тим.

– Вот так-то. А это Ник, – мотнул Серш головой на соседа.

Тот что-то нечленораздельно буркнул. На Тима при этом он даже не смотрел.

«С этим мы точно не споемся», – подумал Тимон.

«Зачем нам с ним петь? – удивился Тимур. – А чтобы нос не воротил, разок его и своротить можно будет. Легонечко, по-свойски».

А потом Серш завел разговор. Говорил только он один, и, по сути, ни о чем. С двусмысленными интонациями и подмигиваниями намекал о том, что им вместе работать бок о бок, а работа не любит, когда кто-то буреет, а если кто выкручивается, того самого выкручивают – и так далее в том же духе.

Тиму это скоро надоело, и он сказал:

– Ты, главное, сам не выкручивайся. Тогда все нормалем будет. И своему немому приятелю это скажи.

– Это кто немой, а, юнатик?!.. – начал медленно привставать с полки Ник.