Белый мерседес

– Пошел бы в милицию. Куда-нибудь пристроили бы.

Глобус возмутился:

– Теперь милиция проходит мимо. Прошу – возьмите меня, братцы, в тюрьму. А они мне – катись! Ты, говорят, Глобус, бумаги вначале собери, – тут бродяга посмотрел на положение солнца и сказал озабоченно. – Вот тут я с тобой прохлаждаюсь, а ведь мне на рынок пора за продуктами.

– Куда?

– Думаешь, я святым духом питаюсь?

– Грузчиком подрабатываешь?

– Че-го-о? – искренне удивился бомж и засмеялся. – Ага, из мусорки объедки таскаю!

– Так объедками и питаешься?

– Ты что совсем? – покрутил он пальцем у виска. – Объедки для шавки. Я только экологически чистое ем.

– Крадешь?

– Беру! Иду и беру. На прилавках много чего лежит.

– А если не дадут?

– Лучше сразу на продукт плюнуть или пальцем поковырять. Початое не отберут.

– Но ведь побить могут.

– А ноги на что? Это вроде спорта – попробуй, догони. А если и побьют хозяева, так сразу и откупаются, чтобы молчал.

– Сколько тебе лет? Пятьдесят?

– Ну, хватил. Сбрось десяток.

– Ты хоть где-нибудь работал?

– Какая тебе разница. Живет человек, никому не мешает. Знаешь, как звери живут? В единстве с природой! Зимой на юге греюсь. Летом мой дом – чистое поле. Сплю, сколько захочу, говорю – о чем нравится.

– А почему приехал в Москву?

Мужчина, спрятав одноразовый стакан в свой походный целлофановый пакет, очень серьезным тоном спросил?

– У тебя деньги есть?

– Немного.

– А хата, где жить?

– Есть.

– Так вот, братуха, если бы у меня была хоть комнатка какая-нибудь, я бы поехал в Псков, где когда-то жил. А так только летом в Москве, а вот зимой перебираюсь в Сочи. И он, затянувшись табачным дымом сигареты, даже прикрыл глаза от навеянных воспоминаний.

– Слушай, Глобус, может быть, еще стаканчик пропустишь?

– Нет, запью, бомжи отнимут пиджак, а без него мне разве что в Сахару бежать. Дай лучше несколько монет. Я люблю металлические деньги. Они надежнее бумажных.

– Почему?

– Потому что наше правительство постоянно что-то придумывает какие-нибудь денежные реформы.

Именно эта случайная встреча навела Крестовского на новый вид бизнеса. А что, если, воспользовавшись постоянной готовностью нашего народа к волевым решениям правительства, сыграть на самом болезненном – ежедневном страхе перед денежной реформой.

На следующий день, не откладывая в долгий ящик, наполнив до отказа карманы мелочью и вооружившись плакатом «Продам мелочь выгодно». Крестовский вышел к народу – именно в том самом скверике. Удобное место, рядом три вокзала. Полно приезжих.

Буквально через пару минут на приманку клюнул один мужичок задрипанного вида с большим баулом.

– А чей-то ты мелочью торгуешь?

– Ты что, с Луны свалился? Радио не слушаешь и телевизор не смотришь, газет не читаешь?

– А чо?

– Так только сегодня передали. Денежная реформа! Железный рубль теперь стоит сто рублей. И с остальными монетами то же.

После долгих раздумий, до неузнаваемости исказивших его лицо, клиент поинтересовался ценой. За полтинник Крестовский просил всего двести рублей. Мужчина пытался даже торговаться. Если тот возьмет сразу оптом, чтобы сделали скидку хотя бы 10 процентов. Родион сначала ни в какую не соглашался, но потом согласился на 7 процентах. После него подошла какая-то приезжая из сельской местности. Узнав, что за десятирублевки Крестовский просит всего по 50 рублей, она, недоверчиво сопя, скупила все имеющиеся у Родиона десятирублевые монеты. И понеслось! За полчаса Родион наторговал приличную сумму. Вскоре к нему образовалась очередь, в ней возник даже спор, так как нашлась пара людей, норовивших пролезть без очереди. Родион пригрозил:

– Граждане, если вы так будете себя вести, я сейчас закрою обменный пункт. Очередь на некоторое время успокоилась, но нетерпеливо волновалась. Основной взнос в казну Крестовского внесло лицо хорошо известной национальности, которое поинтересовалось насчет оптовой скидки. Но потом очередь почему-то спала и лишь редкий прохожий, как видно приезжий из далека, поддавался на эту удочку. Надо было вносить какие-то кардинальные изменения, найти какую-нибудь изюминку. И он ее нашел.

Пока Родион торговал мелочью, к нему несколько раз подходили и вежливо расспрашивали, как пройти в туалет и какие условия посещения этого заведения. Сначала Кретовского это злило, но потом лицо его озарило лучом идеи. Но Родион не был бы самим собой, если бы не почувствовал, что в этом что-то определенно есть. Он решил развить свой лоточный бизнес! Поистине труд делает жизнь привлекательной. Остановись, прогресс! Ты прекрасен!

Да, Крестовский придумал еще один источник своего дохода. Играть, так играть по-крупному. Новый источник находился в сфере потребления естественных нужд.

Он использовал свой единый проездной билет на проезд в общественном транспорте и, не долго думая, взял его за основу туалетного абонемента. Все это он выводил на бумажке, повторяя мысленно: «Бог дает нам орехи, но он их не колет. Мы не будем ждать милости у природы, мы ее милости просим». И, оставшись доволен, отправился в ближайший кооператив по изготовлению визиток и всякой полиграфической продукции, по дороге размышляя, Остап Бендер, не без гордости говорил, что лично у него есть четыреста сравнительно честных способов «отъема» денег. Знай великий комбинатор, каких высот достигнет это древнее искусство всего через несколько десятилетий, то от стыда провалился бы со своими кустарными способами сквозь землю в вожделенный Рио.

Напечатав изрядное количество абонементов, Родион вновь отправился к привокзальной площади. Зорко поглядывая, не появился ли какой-нибудь его бывший неразумный клиент, обменявший свои деньги на металлические рубли и жаждущий теперь мести. Но нет, таких вроде не наблюдалось.

Крестовский, пристроившись за переносным столиком, на которых чаще всего и ведут торговлю распространители городских коммунальных билетов, вещал громким и хорошо поставленным голосом:

– Дамы и господа. Продаются абонементы на июль месяц в платные туалеты города Москвы. Предлагаем новую форму услуг! Теперь вы можете не бояться оказаться в затруднительном положении и не быть обслуженным. Абонемент обезличен и им может пользоваться вся семья!

Именно эта последняя фраза, изменяла траекторию обычно спешащих москвичей и менее торопливых гостей столицы.

Для будущего владельца заводов, газет, пароходов и дорогих авто эта афера была чистым творчеством, он не любил обязаловки.

Торговля абонементами стала набирать обороты. Все быстро просчитывали в уме несомненные финансовые выгоды новой формы услуг. Абонентская плата в это, скажем, интимное заведение стоило в два раза дешевле, чем одноразовый заход.

– А мне как участнику…, – что-то пробормотало себе под нос лицо неопределенного полового вида. И дальше Крестовский расслышал, – …нельзя ваш абонемент бесплатно?

На что Родион, округлив глаза, строго ответил: