Если наступит конец света

– Разные здесь бывают люди, разные. В основном со странностями. Раньше мы были сплоченными. Объединяла идея. Каждый верил в то, что его ждет в обозримом будущем большое и прекрасное завтра.

– А сейчас?

– Вы считаете, что изоляция и творчество – несовместимые вещи? Вивальди, говорят, работал запертый в женском монастыре, а какую музыку писал! Мусоргский вообще сидел в дурдоме.

Эльз общаясь с ним, подумал про себя, что человеческая душа – большой камертон. Попасть с ним в такт, оказаться под влиянием очаровательной личности – очень легко. Но задеть потаенные струны любимого камертона, заставить звенеть тот самый колокольчик удается далеко не каждому.

Далее Робинзон поведал, что все дни для него заполнены охотой и собирательством. Охотился он на ворон: их мясо – хорошее подспорье к найденным в лесу плодам. И дальше Робинзон показал им десяток своих картин, написанных карандашом. Это были несколько портретов мужчин и женщин, вероятно таких же бродяг.

Эльз по наивности спросил его:

– А чего ж вы не хотите вернуться к нормальной жизни? Давайте выбираться отсюда? Возвращайтесь!

На что Робинзон ответил весело улыбаясь:

– А мне здесь нравится. Я человек земли, а на миру и смерть красна, – и он легко встал с земли, отправился по каким-то своим делам.

Тем временем им навстречу гордо прошествовал мужчина, одетый в затрапезную брезентовую штормовку с капюшоном, затертых брюках неопределенного цвета и старых, видавших виды сапогах. В морщинах лица и руках мужчины поселилась вечная, ничем не смываемая грязь. Он был явно привлечен появлением на их улице незнакомцев.

– Вы кто? – спросил он слегка заплетающимся голосом.

И только теперь они поняли, что тот пьян и с трудом держится на ногах.

– Мы приезжие, хотим здесь у вас устроиться.

– О, это хорошая идея. Это надо отметить. Выпьете, у меня есть.

– Да вы уже готовый.

– Я не пьяный, я борюсь с похмельем. После вчерашнего я думал, что кони двину. Башка болит!

– Если голова болит, значит, она есть.

– Я пьяница, а не дурак.

– Мы вам верим.

– Честно скажу, мужики, жизнь – это затяжной прыжок в могилу. Скажите, нужна такая жизнь?

– Конечно, нет. – Говорить с пьяным на серьезные темы было просто бесполезно. – А вы-то здесь давно обитаете?

– Сколько воды и людей утекло с тех пор… Ребята! Пейте досыта! Ни в чем себе не отказывайте. Скоро будет всем конец…

Пройдя еще несколько небольших однотипных домиков, они увидели небольшой деревянный домик. Он сам и все вокруг него отличались какой-то особой аккуратностью.

Дверь на веранду была открыта. Дернув за ручку двери, ведущей в комнату, обнаружили, что она закрыта.

– Есть кто живой? – спросил Виктор. – Такое предчувствие, что женскую руку кто-то к обустройству хибары приложил. В сенцах на полу – круглый вязаный половичок, убого вида, конечно, но довольно чисто. В углу – клетчатый баул с каким-то тряпьем.

– Сейчас я в окно загляну, – предложил Эльз, – точно кто-то есть… Здравствуйте. Как вас зовут?

– Никак… – грубо ответил голос женщины.

– У вас имени нет? Вы нас не бойтесь, мы из Вентуры, не обижать вас пришли.

– Много вас тут шляется. Не открою!

Сначала они отчаялись найти в обитательнице этих «хором» собеседницу, но разговор через стену и окно продолжили.

Скорее от любопытства, она все же открыла дверь, когда они подались было прочь.

– Не бойтесь нас. Мы просто поговорить пришли.

Дверь уже более смело открылась, и, как оказалось, молодая женщина впустила их внутрь.

– Ладно, заходите.

Темные стены из клочков толя и рубероида, печь-голландка, кровать и топчан, маленькая тумбочка – все, что есть в комнате из мебели. Но вся она, мрачная и жутковатая, осветлена несколькими пятнами: чисто вымытыми, стоящими на посудосушке тарелками и бокалами, чистым красным одеялом на заправленной на скорую руку кровати, вилками-ложками в чистом стакане…

– Садитесь, – погладила рукой клетчатый плед. – Я вчера только постирала.

– Как же вы так живете?

– Так и живем, – отвечает женщина. – На краю чужого гнезда…

– Вы судного дня ждете? – спросил Виктор.

– Конечно, жду.

– А как готовитесь?

– Купила себе белую простыню… – усмехнулась она. – Чему быть, того не миновать.

Молодая симпатичная женщина, оказавшаяся по воле судьбы-злодейки на самом что ни на есть дне, она еще пытается более-менее выглядеть: на ее маленькой тумбочке были бигуди и флакон с шампунем. На голове аккуратно повязанный светлый платочек и… носки с люрексом на ногах.

Наверное, когда-то была она неплохой хозяйкой и женой, это было видно по всему. Как может пытается создать уют и в этом убогом жилище, привести внутреннее убранство в согласие со своей женской сущностью.

– Не хотели бы вернуться в Вентуру?

– А зачем?

– Вы, наверное, слышали, что на Земле сейчас могут произойти катастрофические события.

– Какая разница, где встретить этот конец света?

– Мы готовим к полету звездолет.

– Я родилась на Земле – на ней и помру.