– В космосе! Я летел в командировку. Галина Васильевна летела к маме на картофельные оладьи и пельмени.
В космосе познакомились!. Ка-ак романтично… Расскажи поподробней, Толя.
– Танечка! – возложил я руку на сердце. – Тут не рассказывать – петь душа просит! Я и спою. Слова мои. Музыка пока не выяснено чья. Гитара и академический вокал мои. Итак, слушайте!
Любовь – божественный пожар (Колыбельная для старого холостяка)
В самолёте встретил Радушку я.
Счастьем закипела душа моя.
Сели мы рядом. Ладошку её накрыл.
Взор её пыхнул: «Отзынь, крокодил!»
Задрожали челюсти, ухо повело.
Судорогой руку круто мне свело.
Дёргаю я руку, с мясом рву.
Господи! Ой Господи! Никак не оторву!
Прилетели в Орск мы. Надо выходить.
Шагаем рядом. Рука в руке лежит.
– Послушайте, милейший, вы же хулиган!
В ближайшую милицию сейчас же вас сдам!
– Только не это! – взмолился я. –
В любви милиция разве судья?
– Да как вы смели, старый кот,
Юной девушке всё это молоть?
– Я очень хороший! Справку покажу.
И на деле это, хотите, докажу.
Ну зачем в милицию?.. Милиция… Пустяк!
Уж лучше полюбите! Вас просит холостяк!
– Вырвались из дому – так и холостяк!
– Что вы! Что вы! Что вы! Совсем это не так!
– В милицию! В милицию путь прямой!
Не к маме ж на пельмени везти вас домой!
– К маме не против… К маме если нет –
Кинусь под троллейбус и маме – привет!
Заторы на линии в пик вредны.
Уж лучше привет везите маме вы.
Подвела к загсу: «Милиция моя!»
Взяла и ноги судорога у меня.
Парни молодые внесли на плечах –
Оттуда я вынес её на руках!
Солнце сияло. Пела душа.
В Гай на пельмешеньки еду к тёще я!
Летел в командировку старый холостяк.
А кончилась история видите как!
Будь я одинокий – горевал бы я,
Что такая радость не жена моя.
Летайте самолётами, матёрые холостяки!
До счастья быстрее долетите вы!
– Браво! Браво! – тускло захлопали в ладошки Зайчик с Танечкой.
В их восклицаниях я не уловил искренности нараспашку.
Я замечаю, что Татьяна с козьей тоской в глазах безотрывно пялится на Галинку.
Наверное, представляет себя на её месте?
Смотрела, смотрела и заревела:
– Не хочу к родителям! Хочу, как Галя, отдельную квартиру и мужа в придачу! – и, вскочив со своего дивана, в слезах убежала в кабинет задумчивости.[161 - Кабинет задумчивости – туалет.]
И долго оттуда слышался её плач.
24 апреля 1976. Суббота.
Бзыки
Утром я пёк блины для Галинки.
– Вам, гражданин мужчинчик мой, – сказала она, – следует вручить медальку «За доблестное печение блинов».
После блинов она поехала к себе на «Агат». В бюстгальтерию.
А я повёз в журнал «Юность» свою повесть «В Батум, к отцу».
Без огня волоку к пристани «Юность» свой «Батум». Будет ли тут ему убежище?
В отделе прозы дева с большими бзыками:
– Вы член?
– Кажется…
– Чего?
– А чего хотите. Все мы члены понемногу…
– Союза писателей…
– Увы.