Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Что посмеешь, то и пожнёшь
Год написания книги
2023
Теги
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Отрыжка шатнула Митрофана.
Он трудно помахал рукой нам с Глебом:
– На прощанье всем привет из глубины души, якорь всех вас!.. Хор-рошо поокали!..
Митрофан тупо подумал и ещё помахал нам ватной, пьяной рукой:
– Как говорит наш граф Пендюрчик, «сердечный, большевистский привет вам, товарищи китайцы!»[184 - Приветствие принадлежит М. Горькому. («Правда», 3 сентября 1934 года.)]
Наконец гостевой поезд тронулся к углу нашей засыпушки.
Люда последней уходила со света бабушкиных окон.
Девочка на миг обернулась.
В синих сколках глаз кипело по слезинке.
Девочке хотелось к живому теплу в родительской руке, а держалась она за сетку с грязной картошкой и горько плакала.
Глава шестая
У сердца уши есть.
Совесть с молоточком: и постукивает и наслушивает.
1
Вслед за гостями Глеб пошёл убираться в сарай, а я навалился наводить порядок. Повытряс половики, помыл полы и всю посуду со стола, вытер досуха. Навёл в хатке полную икебану.[185 - Икебана – порядок, чистота.]
Ставлю рюмки в сервант.
Ба!
Письмо!
Моё старое письмо!
Слушай, Глебчик! Вот ты пишешь, неужели у меня нет человека, которого бы я мало-мальски любил, чтоб мог жениться.
Зачем же мало-мальски? Может, и больше большого люблю, но жениться сам в таком возрасте – настучало уже под тридцать! – уже не могу. Уже не могу! Как и ты, между прочим.
Была вот у меня одна. Всё хорошо! Всё, понимаешь, при ней.
Хорошо-то хорошо, да родинка на правой щеке! Почему на правой? Почему не на левой?
Фа! Фа! Не пойдёть! Щас не пойдёть! Через час тожа.
Говорю, не ндравится мне родинка тут. Говорю, давай пересадим на левую щёку или, лучше того, на палец вместо перстенёчка. А моя ягодка-ягодиночка и вертани пальцем у виска.
Видал, что кроется за безобидной родинкой? Да у неё, оказывается, все из дому разбежались кто куда. Не обрати я внимания на родинку – жанился ба! Во влип ба!
Честно говоря, а набрыдло одному.
Если б ты знал, как влипнуть хочется. Да разборчивость проклятая не даёт!
Не-е… Самим нам не жениться.
Надо махать не глядючи. Надёжней! Надо просто дать знакомому спецзаказуху. Посмотри, чтоб у голубанюшки имелось в наличии по инвентарной описи:
1. Голова. Хоть одна. Как минимум.
2. Два уха. Чтоб по килограмму золотых звякалок пело-играло в мочках. А на что пустые? Природа пустоты не терпит.
Я тоже.
3. Лицо. Одно. Опять же маленькое (моды + цены на пудру и прочую косметику). Можно как у гражданки Джоконды. Не завозражаю.
4. Пара глаз. Как у той же самой Моны Лизочки.[186 - «Мона Лиза» («Mona LIsa»), «Джоконда» («Gioconda») – принятые названия портрета Леонардо да Винчи (ок. 1503, Лувр, Париж), предположительно изображающего флорентийку Мону Лизу дель Джокондо.]Или как у пролетарочки «Неизвестной» известного товарища Крамского. К слову, она жила в Третьяковке, и её счастье, что не возгорелась желанием прогуляться по Невскому в восемнадцатом. Тогда одичалые от всевластья блин-бруевичи[187 - Блин-бруевич – верный ленинец.]расстреливали всех, кто осмеливался появиться на петроградских улицах одетым не как пролетарий. Так большевики боролись за чистоту своих рядов.
5. Лоб. Один. Сократовский.
6. Грудь. Можно как у брюлловской итальянки с виноградом в полдень.
7. Руки. Не менее шести. Как у танцующей Шивы. Будет больше – лично я за! Вот если б с сотней рук откопал… Пахала бы сразу кучу дел!
8. Ноги. Пара. Одинаковой длины и ни сантима из пластмассы.
9. Росточку миниатюрка. Чтоб мало переводила материи на платья. Чтоб мало брала места на кухне, на диванелли и в общественном транспорте.
Ох, Глебуня, попробуй отхвати без изъянца, без царапинки!.. Без сучка, без задрочинки!
Давнишнее письмо это, слетевшее с пера когда ещё, в холостую пору, письмо дурашливое, беспардонное – Боже, да сколько у нас copy не только в карманах, но и в душах, в головах! – я со стыда за себя того, вчерашнего, пыхнул было уже порвать, уже сложил вдвое, уже надломил, надломил с хрустом, как вдруг откуда-то сверху, сзади посыпались на меня ядовитые смешки.
Обернулся – навис надо мною скалушкой Глеб.
Я и не заметил, как он подкрался со спины.
– Ну что, – потыкал он подбородком в письмо. – У тебя жёнушка, какую хотел? Или?..
Что я ему мог ответить? Что обошлось без или?
Да, обошлось…
– Мне ни в чём не везло, только с женой и посчастливилось. Все мои беды перегорели в эту единственную радость.
– И не потому ли ты не боишься оставлять одну? А в Москве, между прочим, из мужиков ты не один.
– Лукавый, Глебка, ты человече. Луканька.
Он трудно помахал рукой нам с Глебом:
– На прощанье всем привет из глубины души, якорь всех вас!.. Хор-рошо поокали!..
Митрофан тупо подумал и ещё помахал нам ватной, пьяной рукой:
– Как говорит наш граф Пендюрчик, «сердечный, большевистский привет вам, товарищи китайцы!»[184 - Приветствие принадлежит М. Горькому. («Правда», 3 сентября 1934 года.)]
Наконец гостевой поезд тронулся к углу нашей засыпушки.
Люда последней уходила со света бабушкиных окон.
Девочка на миг обернулась.
В синих сколках глаз кипело по слезинке.
Девочке хотелось к живому теплу в родительской руке, а держалась она за сетку с грязной картошкой и горько плакала.
Глава шестая
У сердца уши есть.
Совесть с молоточком: и постукивает и наслушивает.
1
Вслед за гостями Глеб пошёл убираться в сарай, а я навалился наводить порядок. Повытряс половики, помыл полы и всю посуду со стола, вытер досуха. Навёл в хатке полную икебану.[185 - Икебана – порядок, чистота.]
Ставлю рюмки в сервант.
Ба!
Письмо!
Моё старое письмо!
Слушай, Глебчик! Вот ты пишешь, неужели у меня нет человека, которого бы я мало-мальски любил, чтоб мог жениться.
Зачем же мало-мальски? Может, и больше большого люблю, но жениться сам в таком возрасте – настучало уже под тридцать! – уже не могу. Уже не могу! Как и ты, между прочим.
Была вот у меня одна. Всё хорошо! Всё, понимаешь, при ней.
Хорошо-то хорошо, да родинка на правой щеке! Почему на правой? Почему не на левой?
Фа! Фа! Не пойдёть! Щас не пойдёть! Через час тожа.
Говорю, не ндравится мне родинка тут. Говорю, давай пересадим на левую щёку или, лучше того, на палец вместо перстенёчка. А моя ягодка-ягодиночка и вертани пальцем у виска.
Видал, что кроется за безобидной родинкой? Да у неё, оказывается, все из дому разбежались кто куда. Не обрати я внимания на родинку – жанился ба! Во влип ба!
Честно говоря, а набрыдло одному.
Если б ты знал, как влипнуть хочется. Да разборчивость проклятая не даёт!
Не-е… Самим нам не жениться.
Надо махать не глядючи. Надёжней! Надо просто дать знакомому спецзаказуху. Посмотри, чтоб у голубанюшки имелось в наличии по инвентарной описи:
1. Голова. Хоть одна. Как минимум.
2. Два уха. Чтоб по килограмму золотых звякалок пело-играло в мочках. А на что пустые? Природа пустоты не терпит.
Я тоже.
3. Лицо. Одно. Опять же маленькое (моды + цены на пудру и прочую косметику). Можно как у гражданки Джоконды. Не завозражаю.
4. Пара глаз. Как у той же самой Моны Лизочки.[186 - «Мона Лиза» («Mona LIsa»), «Джоконда» («Gioconda») – принятые названия портрета Леонардо да Винчи (ок. 1503, Лувр, Париж), предположительно изображающего флорентийку Мону Лизу дель Джокондо.]Или как у пролетарочки «Неизвестной» известного товарища Крамского. К слову, она жила в Третьяковке, и её счастье, что не возгорелась желанием прогуляться по Невскому в восемнадцатом. Тогда одичалые от всевластья блин-бруевичи[187 - Блин-бруевич – верный ленинец.]расстреливали всех, кто осмеливался появиться на петроградских улицах одетым не как пролетарий. Так большевики боролись за чистоту своих рядов.
5. Лоб. Один. Сократовский.
6. Грудь. Можно как у брюлловской итальянки с виноградом в полдень.
7. Руки. Не менее шести. Как у танцующей Шивы. Будет больше – лично я за! Вот если б с сотней рук откопал… Пахала бы сразу кучу дел!
8. Ноги. Пара. Одинаковой длины и ни сантима из пластмассы.
9. Росточку миниатюрка. Чтоб мало переводила материи на платья. Чтоб мало брала места на кухне, на диванелли и в общественном транспорте.
Ох, Глебуня, попробуй отхвати без изъянца, без царапинки!.. Без сучка, без задрочинки!
Давнишнее письмо это, слетевшее с пера когда ещё, в холостую пору, письмо дурашливое, беспардонное – Боже, да сколько у нас copy не только в карманах, но и в душах, в головах! – я со стыда за себя того, вчерашнего, пыхнул было уже порвать, уже сложил вдвое, уже надломил, надломил с хрустом, как вдруг откуда-то сверху, сзади посыпались на меня ядовитые смешки.
Обернулся – навис надо мною скалушкой Глеб.
Я и не заметил, как он подкрался со спины.
– Ну что, – потыкал он подбородком в письмо. – У тебя жёнушка, какую хотел? Или?..
Что я ему мог ответить? Что обошлось без или?
Да, обошлось…
– Мне ни в чём не везло, только с женой и посчастливилось. Все мои беды перегорели в эту единственную радость.
– И не потому ли ты не боишься оставлять одну? А в Москве, между прочим, из мужиков ты не один.
– Лукавый, Глебка, ты человече. Луканька.
Другие электронные книги автора Анатолий Никифорович Санжаровский
Последний отзыв
Книга дельная. Без воды, приводятся реальные кейсы и способы их разрешения. Много практичных полезных советов и методик. Кое-что уже испробовала в дел...
Далее