Рассказы геолога

– Садитесь! Я наверху.

– Нельзя наверху.

– Ничего! Милиционер мой дружок.

– По технике безопасности нельзя.

Кеша посмотрел на Нюкжина с недоумением.

– Какая техника? Вещи валом накидали. Железки. Там живому человеку не ехать.

Кочемасов говорил правду. Ехать в кузове вездехода пока что невозможно. "Пока!" А что изменится потом? Но надо соблюсти видимость порядка…  В каждом начальнике было что-то "фокинское".

– Ну, ладно, до первого лагеря так доедем, а там обустроимся.

Нюкжин сел в кабину с удовольствием. Взглянул на Мерипова. Лицо не очень выразительное. Как говорится, без особых примет. Лоб… Нос… Борода… Но глаза смотрят внимательно. В отделе кадров успокоили: Мерипов – водитель-универсал. Окончил МАДИ. При знакомстве он оставил хорошее впечатление.  "Хоть будет с кем поговорить", – подумал Нюкжин.

Они поехали. Машина шла уверенно, надежно. Теперь бы еще благополучно проехать мимо магазина.

Донилин сидел на перилах крыльца. У его ног лежал объемистый рюкзак с хлебом  –  в дорогу! Из карманов куртки-штормовки торчали две бутылки. Не дожидаясь приглашения, он быстро вскарабкался наверх и возвестил:

– Вперед, славяне!

Но Нюкжин не спешил. Он достал из полевой сумки карту.

– Кеша! Посмотрите!

Кочемасов нагнулся.

– Нам нужно сюда, – показал направление Нюкжин. – Вот тут, видите, на карте  обозначен сарай.

– Знаю! – сказал Кеша. – Черный бугор. Летом косят там, на аласах.

– Хорошо бы до него сегодня…

– Доедем! Это рядом.

– Тогда садитесь в кабину. Покажете дорогу. – И протянул карту. – Возьмите.

– Я так найду, – отвел его руку Кеша.

Они поменялись местами. Нюкжин залез на вездеход, а Кочемасов сел в кабину водителя.

– Как вы там? – спросил он оттуда.

– Порядок! Трогайте!

Вездеход аккуратно взял с места и покатил по улицам Средне-Колымска, мимо потемневших от времени и непогоды деревянных приземистых домиков, спустился в лог, темный, а потому холодный, и пошел по нему, выбирая путь к верховью.

Нюкжин посмотрел на Донилина. Тот сидел вполне довольный жизнью, распахнув куртку настежь.

– Не холодно?

– Не… Мотор вон как пышет.

На базе они даже не поговорили толком. Степан где-то пропадал, "искал" трубы. Да и не до него было тогда. Днями торчал в конторе. Надоел Фокину, надоел хозяйственникам. Ходил на берег Ясачной… Теперь они рядом. Надолго!

Вентиляторы гнали горячий воздух так, что Донилину пришлось сесть боком, свесив ноги на закрылок гусеницы и Нюкжин искоса поглядывал: не свалился бы! Но Донилин сидел уверенно, будто не под ним качалась, дергалась, лязгала гусеницами удивительная железная машина по прозванию – вездеход. И тогда Нюкжин поверил: да, они едут! Самое трудное – организация работ – позади! Сейчас они вырвутся на простор и начнется маршрут.

И, словно получив приказ, вездеход вынырнул из лога на заснеженную равнину. Она сверкала, искрилась, ослепляла белизной и солнцем. И чистое синее небо над головой. Настроение у Нюкжина стало совсем по погоде. Он был уже устремлен к тому далекому пункту на реке Дьяске. Пройти и пробурить. И посмотреть. И подумать. Простая задача! Простое обследование местности. Что? Где? Как?.. Но если по делу, то не такое оно и простое. Из совокупности мелких фактов складывается грандиозная картина жизни на Земле. Ведь у Земли есть своя жизнь…  Движутся материки… Воздымаются горы… Низины заносятся рыхлыми наносами… Нет большей радости, чем радость познания.

А вездеход мчался вперед, лавируя между мелкими озерами. Они оставались по курсу то слева, то справа, небольшие, округлые, подо льдом и снегом. Иногда встречались озера крупные, овальные. Первое крупное серповидной формы озеро лежало как раз перед Черным бугром. Предстоял немалый объезд. Но вездеход вдруг, никуда не сворачивая, скатился по пологому берегу и выскочил на лед. Нюкжин только ахнул: что делают?! А вездеход уже мчался по ровному белому полю, вздымая холодную белую пыль. Нюкжин оглянулся: за машиной двумя рублеными полосками тянулся след гусениц. Лед держал.

Дверца кабины приоткрылась и оттуда на ходу выглянул Кеша. Глаза озорные, улыбка до ушей! Увидев, что начальник не сердится, он снова скрылся в кабине.

"Да! – между тем, думал Нюкжин. – За ними нужен глаз да глаз".

Но езда по озеру доставляла удовольствие. Ехал бы так и ехал, ни о чем не задумываясь. Правда, беспокоили две бутылки в карманах Донилина, но, ничего, они последние.

Вездеход пересек озеро, подошел к берегу и повернул в поисках выезда. Черный торфянистый берег, рассеченный клиньями жильного льда, возвышался невысокой, отвесной стеной.

Торфяники обычно содержали обильное количество органических остатков: пыльцу растений, их ветки, листья, иногда шишки, по которым специалисты определяли климат былых эпох. Здесь следовало покопаться, но пока предстояло выехать с озера. Вездеход обогнул торфяник, за ним начинался пологий подъем на низкий берег, даже не подъем, так, чуть-чуть, и они снова на мерзлой земле Колымской равнины.

Алас

Торфяник представлял собой остатки значительно более крупного бугра пучения, кровля которого рухнула. Образовалась воронка, а в ней озеро. Когда такие озера пересыхали, открывались идеально ровные илистые площадки – "аласы", – где летом буйно поднималась высокая трава. На аласы рядом с Черным бугром приезжали из Средне-Колымска запасать корм для лошадей и коров. Молоко шло в школу-интернат и другие детские учреждения. Между аласами располагались суглинистые холмы и на самом широком из них, на возвышенной его части, стоял деревянный сарай. Осенью им пользовались косари, зимой – охотники.

Вездеход подкатил к сараю. На вершине холма снег сошел и земля сочилась капельными струйками воды. На Черном бугре размокший торф превратился в сажистую слякоть. На склонах и аласных западинах лежал снег. Для лагеря сухого места не было.

Нюкжин осмотрел сарай. Он походил то ли на неочищенную конюшню, то ли на заброшенный общественный сортир. Осенью косари приведут его в порядок, но сейчас…

– Приехали… – усмехнулся Виталий.

– Ничто! – сказал Донилин. – Переживем!

– Для костра место найдем, а ночевать придется на вездеходе. – подвел итог Кеша.

– Я в кабине! – сразу застолбил себе место Виталий.

– Никто не претендует! – фыркнул Кеша.

Нюкжин понял его правильно: первое слово за начальником и нечего высовываться. Но ведь Виталий новичок. Городской! Оботрется!

Он заглянул в кузов вездехода.

– Однако, втроем здесь не уместимся…

– Я наверху… – сказал Донилин.