Поезд до станции Дно

В это время пришёл Ханс. Он принёс узелок с едой, старые разбитые сапоги, холщовую куртку и длинный старый нож со сточенным, но острым лезвием.

– Здесь вместе с харчами уложено несколько сухих воловьих жил, – пояснил Петер, – сделаешь тетиву. Сейчас я проведу тебя через задний двор, дальше пойдёшь через сенокос. Выйдешь за ограду, спустишься в овраг. По нему дойдёшь до леса, там заночуешь…

Утром Хирам вышел из комнаты и столкнулся с Хансом, словно тот поджидал его. Увидев его, Ханс странно улыбнулся и быстро и взволнованно заговорил:

– Отец чуть свет ушёл искать для вас покупателей. Они, должно быть, уже скоро придут…

Хирам подозрительно посмотрел на него и сразу же направился к конюшне. Ханс пошёл было за ним, но увидев, куда тот идёт, отстал. Не успел Хирам войти в конюшню, как раздался его голос, до того взволнованный, словно случилось самое великое горе, какое только можно представить:

– Где мой раб?!

– Не знаю, – отозвался Ханс. – Вчера я относил ему еду и больше не видел…

– Лошади все на месте? – сурово осведомился Хирам, выходя из конюшни. Хотя и сам мог всё прекрасно видеть.

– Все, – поспешил заверить его Ханс. – На месте, накормлены.

– Не поил? – Спросил Хирам уже другим голосом, словно совсем забыл о слуге.

– Нет, – ответил Ханс.

– Не пои. Напоишь побольше перед тем, как вывести к продавцам, – приказал Хирам и ушёл в дом с таким видом, будто ничего не произошло. Больше он о слуге не спрашивал.

Войдя в дом и сев за стол, он спросил молока и хлеба у хлопотавшей возле очага хозяйки, одетой в удобное свободное платье с широкими рукавами, такими просторными, что когда она тянулась, чтобы снять с верхней полки горшок с крупой, мукой или кувшин с маслом, то её полные белые, словно мрамор, руки открывались до самых плеч.

Хирам стал завтракать. В это время в зал выбежал младший сын Петера, мальчик лет семи. Увидев странного, незнакомца, он смутился. Хирам взглянул на него и неожиданно улыбнулся. Мальчик осмелел и, как все дети в присутствии новых людей, стал показывать, на что он способен. Он перекувырнулся пару раз через голову, запрыгнул на лавку, прошёлся по ней, спрыгнул. Всё это сопровождалось одобрительными улыбками Хирама. Тогда, чтобы совсем поразить незнакомца, мальчик сбегал во двор и вернулся с деревянными мечом и щитом.

– О, – воскликнул Хирам, – да ты воин!

– Я так.., – ответил мальчик, – играю.

– А хочешь, – предложил ему Хирам, – я сделаю тебя полководцем, прямо сейчас? – мальчик недоверчиво посмотрел на него.

– Как это?

– А вот как, – сказал Хирам, – принеси с улицы вот такой комок глины, – он показал, сомкнув ладони, сколько надо принести глины.

– Глины? – удивлённо переспросил мальчик.

– Да, глины, только не размокшей от вчерашнего дождя, бери посуше, ту, что под ней.

Пока мальчик бегал за глиной, Хирам купил у хозяйки большую свечу и растопил её у очага в глиняной плошке.

– Вот, – сказал он, когда мальчик принёс глину, – здесь я растопил свечу. Теперь мы разомнём глину в пальцах и смешаем со свечой. Так глина не будет рассыпаться, и из неё можно что-нибудь лепить.

– А что мы будем лепить? – поинтересовался мальчик.

– Прежде всего, скажи, как тебя зовут?

– Конрад.

– Конрад? Прекрасное имя. Так вот, Конрад, я обещал сделать тебя полководцем. Полководец Конрад! Мы будем лепить армию для полководца Конрада! Вот смотри, – он отщипнул немного глины, смешанной с воском и быстро вылепил из неё четырёхконечную фигурку и, скатав из небольшого кусочка шарик, приделал сверху. Фигурка стала похожа на человечка. – Вот, это воин, а чем мы вооружим его?

– Мечом, – предложил Конрад.

– Отлично, – Хирам отломил кончик тонкой хворостинки и приделал её к «руке» человечка. – А вот ещё один воин, чем мы этого вооружим?

– Луком, – снова посоветовал Конрад.

Хирам опять отломил кусочек хворостинки и вырвал из своей длинной бороды волосину. Он привязал один конец волосинки к кончику хворостинки и затем, согнув её пальцами, натянул «тетиву». Получился лук.

– Мы поставим воинов друг против друга, и они начнут битву, – сказал Хирам, устанавливая на столе фигурки воинов.

– Я знаю, – воскликнул Конрад, – победит лучник. Он пустит стрелу и убьёт того с мечом.

– Должно быть, так.

– И битва закончится, – печально заключил Конрад.

– А мы сделаем копейщика со щитом, – успокоил его Хирам и тут же слепил ещё одного воина со щитом и приделал ему копьё.

– Вот – копейщик щитом отразит стрелу и бросит копьё в лучника.

– Но битва опять закончится, – уже совсем грустно сказал Конрад.

– Да нет же, – с непонятным азартом замахал руками Хирам.

– Рядом с лучником мы поставим воина с двуручным мечом – вот. И он поразит копейщика и так дальше, эта игра не кончается.

– А кто же из воинов победит? – спросил удивлённый Конрад.

Хирам хищно ухмыльнулся:

– В войне побеждают не воины.

– А кто? – ещё больше удивился мальчик.

– В войне побеждает тот, кто её организует, – сказал Хирам и потрепал мальчика по головке. – Эту войну организовал ты, значит ты выиграл, – с этими словами Хирам полез в карман и, достав мелкую серебряную монетку, протянул Конраду, – вот твой барыш, – пошутил он.

Вошёл Петер.

– Конрад, – окликнул он мальчика, – уйди, не надоедай гостю! – Конрад побежал к матери показывать монетку. – Я привёл покупателей, господин Хирам.

Хирам стал серьёзен. Он поднялся из-за стола, и они вышли. Несмотря на то, что всё следовало делать быстро, Хирам не торопился отдавать имущество за бесценок. Он долго торговался, выпрашивая настоящую цену, однако следил, чтобы покупатели не передумали из-за дороговизны товара. Но кони действительно были отличные, по крайней мере, могли дать великолепное потомство. И покупатели не собирались отступаться, но и не желали переплачивать.

Видя, что все заняты, Ханс вошёл в дом. Он налил в кувшин немного молока и, взяв небольшой хлебец, осторожно надрезал его сбоку. Затем он быстро достал записку, заранее написанную на клочке пергамента: «Мне нужно с вами поговорить. Возможно, речь идёт о жизни вашей семьи. Выйдите к колодцу за водой». Тем же ножом он засунул записку в хлебец.

– Конрад! – позвал он брата. – Вот, – сказал Ханс, когда Конрад прибежал к нему, – отнеси это нашим гостьям. Они вон там. Молоко дай той, что постарше, а хлебец отдай девушке.