Оценить:
 Рейтинг: 4.5

Повитель

Серия
Год написания книги
1958
Теги
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 35 >>
На страницу:
11 из 35
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Вот и… Гордей Кузьмич, благодетель!.. Э-э… чего там…

Петр торопливо, отрывая пуговицы, расстегнул рубаху на груди, сорвал с шеи что-то и протянул Зеркалову.

– Вот… – воскликнул Бородин и тяжело задышал.

На его вздрагивающей ладони, поблескивая, лежал массивный золотой медальон. Зеркалов тупо смотрел большими глазами на горевший кусок металла в руке Бородина.

– Может, тыщу стоит. Я не знаю, – еле выговорил Бородин.

– Э-эм-м… – промычал Зеркалов. – Ну-ка…

Но едва староста сделал движение, ладонь Бородина тотчас захлопнулась, и рука исчезла со стола так быстро, словно ее и не было там.

– Ты пей, Гордей Кузьмич.

Зеркалов послушно выпил. Закусить забыл, только вытер рот рукавом дубленого полушубка…

– Именно… Золото ведь… А тебе чего? Ты сбавь там, в бумагах, Гришкины годы… Гордей Кузьмич! И через посредство брата как-нибудь…

Зеркалов откинулся на стуле, обвел сузившимися глазами комнату, долго осматривал зачем-то сидевшего у дверей Григория с головы до ног. Повернулся и сказал хрипло:

– Лей…

Но стакан был полон.

– Али еще что придумай… Покажи в бумагах – помер, мол… А то ногу, мол, сломал. Локти – глушь, медвежий угол… Кто проверять вздумает? Век Бога за тебя молить буду, – быстро шептал Бородин.

– Годы-то в церковных книгах записаны, – проговорил Зеркалов.

– Да они ж вместе с храмом Божьим сгорели. А коли сохранилось что невзначай, я с батюшкой Афанасием как-нибудь… Не твоя забота…

С Бородина градом катился пот. Сидели они оба красные, разопревшие, будто только из бани.

– А говорил на днях – единственное богатство в доме, – хрипло начал было Зеркалов, поднимая руку с золотым кольцом на пальце, но тут же понял, что не к месту об этом, уронил кулак на колени и попытался улыбнуться. – А ты – гусь, Бородин. Люди и не подумают, что у тебя… это самое… водится…

– Зачем им думать-то, Гордей Кузьмич! Знаем ты да я… Нам ведь жить… И надо как-то половчей…. Так как же, Гордей Кузьмич?.. – шептал Бородин, перегнувшись к старосте через весь стол, залитый вонючим самогоном, купал в нем широкие смятые рукава ситцевой рубахи и редкую бороденку.

Зеркалов молчал, сидел, покачиваясь, на стуле. А старик ерзал на своей табуретке, вздрагивал.

– Ты, Бородин, понимаешь, что я… это самое… как служебное лицо, могу тебя… – начал наконец Зеркалов, приподнимая голову.

Но старик не дал ему договорить, трясущимися руками стал совать в широкую ладонь Зеркалова плоский тяжелый медальон.

– Господь с тобой, Гордей Кузьмич! Возьми и… с богом… Я – что? Понятия, конечно, не имею большого… А только хотел… И тебе ведь жить надо…

И сразу замолчал Бородин, когда почувствовал, что пальцы Зеркалова дрогнули и крепко зажали его подарок…

После ухода Зеркалова Петр молча бросил на лавку тулуп, подушку и лег, отвернувшись лицом к стене.

Арина гремела посудой, убирая со стола. Вздохнув, она проговорила:

– Господи… Пропадем мы… Выдаст он тебя, староста-то…

Петр Бородин тотчас перевернулся на лавке, сбросил ноги на пол.

– Чего каркаешь? Ну!

– Не ори, душегуб… Вот спросят у тебя – где взял…

– Спросили бы уже, кабы… Зеркалов не дурак, чтоб… спрашивать. Какая ему корысть?

Гришка свесил голову с печки, посмотрел на отца, потом на мать и снова лег.

– И нам корысти-то с фигу. Вон сколько ему опять отвалил… – проговорил он, натягивая на себя старый зипун.

– Ты – указывай мне! – прикрикнул отец. – Забрался на печь, да голову еще под зипун. А ну, как туда, где Андрюшка Веселов… А теперь, может, так и пролежишь…

– Обманет он тебя, вот что, – буркнул Гришка.

– Не должно… Совесть он имеет али нет? Я ему еще серьги в карман сунул незаметно. Дома найдет, подумает кой-что… Сказано ведь: данное людям тебе же отдастся… Спи давай…

Надеялся Петр Бородин, обдумывая свои планы на жизнь, что жадный до денег Гордей Зеркалов не только поможет избавиться Григорию от призыва в армию. Будет староста ему самому какой-то защитой от людской молвы, любопытства и зависти, которая неминуемо поползет по Локтям, едва он начнет разворачиваться… И не ошибся.

Дома Зеркалов долго разглядывал золотой медальон и серьги, которые обнаружил в кармане. Ему казалось, что он видел эти серьги раньше, но где – припомнить не мог.

Ночью, ворочаясь в постели, староста вдруг приподнялся на кровати: «Стой!.. А не цыганские ли… Вот тебе и Бородин!..»

Зеркалов соскочил с кровати, достал спрятанные уже в сундук серьги и, низко согнувшись, стал рассматривать их, перекатывая, как горячие угли, с ладони на ладонь. «Нет, вроде не те… – перевел дух староста. – В ухе коновала всегда болталась какая-то большая круглая серьга, наверное, фальшивого золота, а эти маленькие, тяжелые, с камнями… А все-таки… Не потому ли исчез цыганишка-то?.. Если поднять шум да рассказать брату, в два счета можно вывести Бородина на чистую воду, узнать все точно…»

Но через минуту думал уже другое: «А хоть бы и цыганские – какая мне выгода, если подниму шум?.. А так, может, еще что перепадет от Бородина. Ну, погоди, зажму я тебя, старый хрыч… А насчет Гришки… Может, и вправду поговорить?..»

И староста спокойно уснул.

2

Зима тянулась и тянулась, и Гришке казалось, что это одна из самых долгих зим, которые когда-либо бывали. Почти каждый день дули ветры. Перед избой Бородиных, ютившейся у самого леса, снег выдувало и уносило. Съежившись от холода, избенка стояла на виду у всех, будто раздетая. И это вызывало у Гришки смутное беспокойство.

– Ничего, сынок… К той зиме новый домишко поставим где-нибудь в затишке… – сказал отец, будто угадав мысли сына. – А то здесь… уюту нет, как в трубе воет и на виду все. Каждый глаза в окна пялит…

Григорий ничего не ответив. С тех пор как отец чуть не зарубил его найденным в лесу окровавленным топором, он больше молчал. Нахмурив узкий лоб, постоянно думал о чем-то. Случалось, подолгу наблюдал за отцом, но, едва тот оборачивался, отводил глаза в сторону. И никогда не заводил речи о том, что случилось. Только однажды проговорил:

– Дай-ка, батя, красненькую…

– Но! – удивился Петр. Давно уже сын не просил у него денег. – Ишь ты! А зачем?

– Тебе что? Может, пропью…

– Ах ты молокосос!

<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 35 >>
На страницу:
11 из 35