Истина где-то рядом

Женщина говорила сама с собой, ни к кому не обращаясь. Ей просто хотелось выговориться. Она принялась рыться в своей сумочке, извлекла оттуда телефон, набрала чей-то номер. Поднесла аппарат к уху, и долго слушала. Затем взглянула на его дисплей.

– Ну вот, нет связи. Так я и думала. Абонент временно недоступен. Ну, естественно, стоит чуть-чуть ухудшиться погоде, так сразу же невозможно ни до кого дозвониться.

Женщина еще долго продолжала ворчать, а Данила подумал, что ему бы проблемы всех этих людей. Для них непредвиденная задержка означает лишь только то, что они попадут домой немного позже, а для Данилы же это значило, что он вообще мог больше никогда не вернуться домой. Для него эта задержка могла означать смерть. Неожиданно он почувствовал, что его охватывает непреодолимая паника. Вот только этого не хватало, он не должен терять над собой контроль. Успокойся, сказал сам себе Данила, ты журналист, и бывал и не в таких передрягах.

Хотя, если подумать, в такой ситуации он еще не был. Ввязываться в политические игры ему еще не приходилось. Он вообще старался держаться от политики подальше. Особенно если за это не платят. А платили ему за репортажи, которые он исправно выполнял. Но, в данном случае, речь шла уже не о репортаже. Во всяком случае, не об его репортаже.

Он снова попытался успокоить самого себя, внушая себе, что никто не может знать о том, что Макеев передал ему флэшку. Но тут же ему в голову пришла страшная мысль. А что если сам Макеев перед смертью назвал его имя? Профессор Берковец. Убийцам ничего не стоит выяснить, кто именно скрывается под этим ником, тем более что лицо Данилы постоянно пестрит в интернете. И тогда разыскать его будет пара пустяков.

От спецслужб, так же как и от мафии, невозможно спрятаться. Нигде.

IX

В тексте упоминается запрещенная на территории российского государства группировка ИГИЛ.

Итак, дорогой «профессор», что ты теперь собираешься делать? Куда бежать, в какой норе зарыться? В Австралию, в Аргентину? Не смеши меня, ты даже не знаешь, спецслужбы какой именно страны тебя преследуют. И вообще, где гарантия, что это именно спецслужбы? Может, религиозные фанатики? ИГИЛ? Что ты вообще о них знаешь?

Данила не знал ничего. Так же, как не знал, что записано на флэшке. Единственное, в чем он не сомневался, так это в том, что Олег Макеев или тот, кто скрывался под этим именем, вручил ему черную метку.

Может, и вправду отдать ее российским спецслужбам? Ага, только ты сперва до них доберись. Ты застрял на неизвестно сколько времени в Сирии. Но, думаю, этого времени будет достаточно для того, чтобы убийцы тебя нашли.

Можно, конечно, броситься в российское посольство или, на худой конец, на российскую военную базу. Это все-таки ближе. Но не было гарантии, что Данила доберется и туда. И вообще, какие у него в его ситуации могут быть гарантии? Да и проблема была не только в этом.

Проблема была еще и в том, что Данила не хотел расставаться с флэшкой, не выяснив, что содержится на ней.

М-да, вот они, издержки журналистской профессии. Ты знал о них, когда выбирал себе профессию. Ты не боялся делать репортажи в горячих точках. В Грузии, на Донбассе, в Ираке. Тебя могли убить в любом из этих мест. Ты это прекрасно знал, но все равно ехал. Ты не боялся ехать и сюда, в Турцию. Тебя не пугали ИГИЛ, не пугали террористы. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы трусливо бежать отсюда. Разве твои репортажи не были политическими? Разве ты не делал их на заказ, выполняя волю своего редактора? У тебя много врагов, которые могли убить тебя за любой из этих репортажей. Однако же они не убили тебя? И ты не боялся. Так чего же ты теперь распустил нюни?

Да все очень просто. Никогда до сегодняшнего дня ему в руки не попадали секретные документы, которые шпион под именем журналиста, просил бы их передать правительству. Прямо как в детской игре. Все выглядело слишком несерьезно и понарошку. Вот только последствия могли быть очень серьезными. И по-настоящему. Тут начинался шпионаж, а это уже не репортаж из горячей точки, который принесет ему рейтинг, и о котором завтра уже все забудут.

Это уже совсем иная игра. Она романтична только на экране. Еще бы, смотреть, как какой-нибудь Джеймс Бонд или Итан Хант ловко уходит от преследования, оставляя в дураках всех своих противников. Ты смотришь кино, зная, что для главного героя непременно все хорошо закончится.

Но в реальной жизни все совсем иначе. Герой, ввязавшийся в шпионскую игру, обычно погибает. Либо от рук «плохих парней», которым он перешел дорогу, либо от тех, на кого он работает. Независимо от того, выполнит ли он свое задание или же провалит его, он становится лишним. Он слишком много знает, он нежелательный свидетель. А от свидетелей, как это всем известно, избавляются. Сколько реальных агентов, верой и правдой служивших своим хозяевам, своему государству, отправлялись потом в расход. Такова благодарность сильных мира сего.

И Данила не хотел оказаться на их месте.

Он не хотел, чтобы в его некрологе было написано, что он был убит в пьяной драке или утонул, решив под градусом поплавать в ледяной воде. А может, просто умереть от несчастного случая. Какая разница, в любом случае результат один.

А вообще, если задуматься, за что его убивать? Какой-то там агент или шпион, тяжелораненый, передал ему флэшку, попросив передать ее властям. Ну и что? На месте Данилы мог оказаться кто угодно, например, старушка, случайно проходившая мимо, и склонившаяся над раненым, чтобы оказать ему помощь. Так что же, ее тоже в расход?

Но Данила прекрасно знал, что да. От простых людей куда проще избавиться, чем от высокопоставленных. Их никто не будет искать, их смерть никто не будет расследовать.

А с чего Данила решил, что его вообще хотят убить? Потому что неизвестные убили Олега Макеева? Так тот был агентом, а от Данилы им нужна только флэшка, содержимое которой он даже не знает. И вообще, что это за мания такая? Существует куча всевозможных журналистов, в руки которых попадают различные засекреченные материалы, но никто их не убивает. Они продолжают жить и работать.

Эта мысль немного успокоила, но все же расслабиться он не смог. Да и не должен был.

– Снова здорово, – прозвучал над ухом Данилы чей-то голос. Он невольно отшатнулся, и увидел рядом с собой мужчину, скорее пожилого, нежели молодого.

– Вот как всегда, сюда лететь проблем нет, а вот отсюда все время погодные условия.

Мужчина не смотрел на Данилу. Он не смотрел вообще ни на кого. Ему, как и многим другим пассажирам, хотелось просто выговориться.

Данила сделал вид, что ничего не слышал.

– У меня тут, получается, семья живет. Дочка вышла замуж за сирийца, и живет с ним уже не первый год. Вот и приходится наведываться к ним время от времени. А тут, в стране, еще такое началось. Я уж звал ее на родину, говорил, приезжайте сюда с мужем и ребенком. А она – нет, у меня здесь работа, у меня тут дом.

Нет, похоже, что все-таки мужчина разговаривал с Данилой. Просто он оказался единственным слушателем поблизости. Так сказать, товарищ по несчастью. Мужчина в сердцах махнул рукой.

Данила рассеянно кивнул головой. Такие истории были повседневными, и абсолютно не интересными. Прерывать случайного собеседника или уйти от него было бы некрасиво. Оставалось только вежливо слушать. Пусть говорит. Все это было безразлично блогеру профессору Берковецу. Честно говоря, для него сейчас было бы главным, чтобы никто вовсе не догадался, что он принадлежит к журналистской профессии.

И тут ему в голову пришла мысль, а сколько еще других журналистов и корреспондентов собралось здесь, чтобы улететь одним рейсом вместе с Данилой?

Он осторожно осмотрелся, но не увидел ни одного знакомого лица. Более того, его профессиональный взгляд не смог выявить никого, кто походил бы на журналиста. А ведь они непременно должны были быть.

– Что творится в мире, – продолжал сокрушаться мужчина, сидевший рядом. – Такое впечатление, что все человечество внезапно и одновременно сошло с ума. И ведь везде такое. Господи, ну, когда же это кончится?

Что творится? – подумал Данила. – Да уж, действительно, что творится. Казалось, что у всех и сразу отказали тормоза. Вся ненависть, жадность и жажда власти, спящие и накапливающиеся в людях, внезапно прорвали все барьеры, и выплеснулись наружу, затопляя весь мир. И нет никого, кто способен остановить этот процесс. А когда это кончится? Да никогда. Наивный вопрос. Люди никогда не переменятся, они просто не хотят быть иными, а значит, никогда не будет конца тому, что творится в мире. Если только не наступит конец всего человечества.

Два часа, которые Данила был вынужден провести в зале ожидания, показались ему вечностью. Он сидел как на иголках, в постоянном напряжении, и пристально всматривался в каждого, кто появлялся в поле его зрения, ожидая в любой момент нападения. Впрочем, здравый смысл ему подсказывал, что в людном месте ему опасаться нечего.

Наконец объявили посадку. Данила испытал несказанное облегчение. Рейс больше не откладывали. Весьма маловероятно, что снежный буран мог прекратиться за два часа, но Данилу мало волновали такие мелочи. Главное, он сейчас улетит.

Данила поднялся по трапу и занял свое место в самолете. Оно оказалось возле самого окна. Аккуратно уложив свои вещи на багажную полку над головой, он уселся в кресле. Скорее бы взлет, тогда можно будет расслабиться. Впрочем, вряд ли. Он не может быть спокойным до той поры, пока не сойдет с самолета в своей родной Москве. Хотя его и там могут ожидать неприятные сюрпризы. Что же касается самолета… Его могут задушить, накинув сзади на шею удавку, или когда он пойдет в туалет. Отравить, когда стюардесса принесет ему какой-нибудь напиток. Пустить ядовитый газ в салон. От этого погибнут и пассажиры? Ну и что ж. Возможно, информация на флэшке настолько важна и ценна, что неведомая организация пойдет на все, ради того, чтобы заполучить или напротив, уничтожить ее. Даже взорвать или сбить самолет. Сколько необъяснимых падений самолетов зарегистрировано в статистике. Где гарантия, что во всем этом не замешаны спецслужбы?

Стоп, кажется, он снова скатывается в паранойю. Уже который раз за день. Еще немного и вход пойдут инопланетяне. А что, вполне можно все списать и на них. Что если это не люди убили Макеева, а инопланетяне, принявшие вид людей? Ну да, и на флэшке записано их приземление или план по уничтожению землян. Или еще что-нибудь в этом роде. В этом случае следует ожидать перехвата в воздухе. Инопланетяне собьют самолет, либо похитят самого Данилу, не повредив самолета, так, что пассажиры этого даже не заметят. А может, организуют авиакатастрофу. М-да, все в духе «Секретных материалов». Истина где-то рядом, не так ли, профессор Берковец?

Хотя в реальности может произойти и вовсе такое, на что никакой фантазии не хватит.

Кресло, рядом с Данилой, заняла пассажирка. Взглянув на нее, он с удивлением узнал в ней ту самую черноволосую женщину, которая возмущалась в зале ожидания задержкой рейса. На этот раз она была молчалива, и на Беркутова не обращала внимания. Уложив вещи, она достала косметичку, и принялась прихорашиваться.

Да, женщины всегда остаются женщинами. Украдкой Данила рассматривал свою соседку. Черные волосы, собранные на затылке в конский хвост. Черты лица слишком необычные, чтобы назвать его красивым. Но, похоже, лицо, все-таки, красивое. Слегка раскосые глаза совсем не портили, а скорее, наоборот, придавали женщине несколько нестандартный шарм.

Закончив наводить красоту, она убрала косметичку.

– Надеюсь, хоть теперь мне удастся без препятствий улететь отсюда, – произнесла она.

Ни к кому не обращаясь, просто выражая общую мысль всех пассажиров. Данила ничего не ответил, и сделал вид, что вообще не замечает свою соседку.

А женщина продолжала.

– Мало им Украины, так они еще и в Сирию влезли. А погибать должны простые военные. Российские летчики должны выполнять всю грязную работу.

Нет, она определенно пытается втянуть в разговор Данилу. Молчать дальше стало уже проблематично.

– А кто ваш муж? – спросил он, понимая, что от него ждут хоть какой-то реакции.

– Летчик военно-воздушных сил, – ответила женщина.

Данила понимающе кивнул.