Истина где-то рядом

Битва продолжалась, и даже набирала темп. О, как же громко и красиво это звучало. Но только со стороны. Данила Беркутов же предпочитал убраться отсюда как можно дальше. Все это снимать было хорошо издали, там, где тебя не достанут ни шальные пули, ни снаряды. Для рекламы, конечно же, было бы хорошо забраться на какой-нибудь БТР или танк. Но это было слишком уж рискованно. А деньги, которые ему платили, были недостаточно высоки, чтобы за них расстаться с жизнью. Да, собственно, о чем тут говорить, никакие деньги не стоили того, чтобы за них умирать. Как известно, мертвому деньги не нужны.

Продолжая держать камеру наготове, Данила стал отступать, но при этом зрителю могло показаться, что оператор специально отходит назад, чтобы дать как можно большую и обширную панораму происходящего. Постепенно движущая техника превратилась в игрушечные танки. То же самое произошло и с солдатами.

Солнце клонилось к горизонту, и скоро наступит момент, когда оно начнет садиться. И к тому времени, когда это произойдет, Даниле будет лучше находиться в номере гостиницы. Надо быть настоящим смертником, чтобы оставаться на улицах Сирии после наступления темноты.

Пока Данила размышлял над всем этим, он вдруг услышал женский голос. Обернувшись, он увидел сирийскую женщину, неопределенного возраста, и одетую, как показалось Беркутову, в какие-то лохмотья. Женщина что-то кричала и размахивала руками.

В первое мгновение Даниле показалось, что она пытается кого-то от чего-то предостеречь. Но в следующее мгновение он понял, что женщин кричит именно ему и, скорее, подзывает его, чем предупреждает.

Эх, жаль, что Данила не говорил по-арабски. Он, конечно, знал, несколько самых основных фраз, но этого было явно недостаточно для того, чтобы вести с кем-нибудь беседу.

Беркутов еще раз огляделся по сторонам, в надежде, что ошибся, и женщина обращается совсем не к нему. Но ни рядом, ни позади никого не было, а женщина продолжала кричать, махая руками, словно подзывая его к себе.

Данила указал пальцем себе на грудь, как бы спрашивая, действительно ли женщина обращается именно к нему, и та тут же энергично закивала головой. Стало быть, сомнений больше не оставалось. Что-то случилось? Женщине нужна помощь? Она ранена? Но, вообще-то, на раненую она не была похожа, уж слишком активно себя вела. И все же, по жестикуляции можно было понять, что женщина зовет на помощь.

Между Данилой и женщиной было несколько десятков метров, и Беркутов шагнул навстречу женщине. Но тотчас же остановился. Он отлично знал, в какой стране находится, как знал и то, что многие из жителей являются сторонниками ИГИЛ. И он наслышан о многих случаях, когда похищали и убивали корреспондентов. Вот только они сейчас находились на открытой местности, и нигде не было видно засады. Но кто знает, может эта женщина является шахидкой, скрывающая под своими балахонами пояс смертников. Стоит Даниле к ней приблизиться, как она нажмет на невидимую кнопку, и бац, Данила отправится на небеса, если они, конечно существуют, в чем Беркутов весьма сильно сомневался.

Хотя нет, пояс смертников, это, конечно же, перебор. Не такая уж он важная птица, чтобы тратить на него шахида. Тех обычно посылают в места большого скопления людей, а не тратят на одиночек. Ну, за исключением, разумеется, важных лиц, к которым Данила себя не причислял. И все же не факт, что этой женщине действительно требуется помощь.

Женщина продолжала кричать, звать Данилу, и указывать куда-то позади себя. Она что, хочет, чтобы я пошел туда, подумал Беркутов? Ну, уж нет.

Видя, что Данила не двигается с места, женщина быстрым шагом направилась к нему. Так, успел подумать Беркутов, кажется, начинаются неприятности. Он не питал иллюзий насчет внешности женщины, и знал, что под этой маской может скрываться какой-нибудь обученный агент, в совершенстве владеющий техникой рукопашного боя, и способный убить человека голыми руками.

Рука Данилы машинально сжала видеокамеру, ведь это было единственным, что худо-бедно могло сойти за оружие. Конечно, камера стоила больших денег, и на ней был записан репортаж, но собственная жизнь стоила дороже.

Женщина подбежала к Даниле и, схватив его за руку, потянула за собой. При этом она продолжала что-то говорить и указывать на ближайший дом. Э, нет, подумал Данила, уж что-что, а с тобой я никуда не пойду. Сейчас ты меня заманишь в подворотню, а там выскочат твои дружки с автоматами и все, мне конец. Либо убьют, либо сделают заложником. А, может, и еще что похуже.

Женщина продолжала тянуть Беркутова, и торопливо говорить.

– Вы говорите по-английски? – спросил Данила, изо всех сил упираясь ногами, и не позволяя себя тащить.

В ответ снова послышалась арабская речь. Ну, разумеется, женщина не говорила по-английски.

– Что вы хотите? Что вам нужно?

Он повторил эту фразу по-английски, и по-русски. Никакого понимания со стороны сирийки.

Выражение лица было просящим, а в речи женщины звучали умоляющие нотки. На миг Данила подумал, а вдруг там действительно кто-то нуждается в помощи. И его ноги сами собой двинулись следом за женщиной.

Женщина ускорила шаг, тянула за собой Данилу, и была явно недовольна тем, что он не торопится.

Данила, что ж ты делаешь, куда ты идешь, подумал Беркутов, сетуя на самого себя. Он бросил взгляд по сторонам, в надежде увидеть того, кто мог бы прийти к нему на помощь. Но никого не увидел. Случись сейчас что-нибудь с ним, этого просто никто не заметит.

Женщина тянула его к дому. Одно из двух, либо там засада, и тогда у Данилы будут крупные проблемы, либо там раненный и нуждающийся в помощи человек. Но, в этом случае, опять же, что может сделать Данила? Он не врач, хотя оказать первую помощь он сумеет. Надо думать, что женщина это тоже понимает. Тогда зачем она его тянет? Неужели это и вправду ловушка?

Но было уже поздно, женщина подтащила его к дверям дома. Данила успел заметить, что в окнах на первом этаже горел свет, а ведь на улице еще было достаточно светло. Это было подозрительно, но и обнадеживало, так как засады обычно устраивают в темноте.

Дом многоквартирный, но к высоткам не принадлежит. В лучах заходящего солнца он казался старым, почти древним, и напомнил Даниле бараки сталинских времен. Впрочем, жизнь в современной Сирии вряд ли многим отличалась от жизни в эпоху сталинизма. Такой же тоталитаризм.

Дворы и улицы не отличались чистотой. Кругом мусор и грязь. Там и сям валялось битое стекло. Кое-где в окнах можно было разглядеть испуганные лица, которые быстро исчезали, стоило Даниле бросить взгляд в их сторону.

Но ведь если дом многоквартирный, какая помощь могла потребоваться от него? Или же всему причина надпись «пресса» на его каске и бронежилете? Ее увидели и… И это значит, что с Данилой могло произойти что угодно.

Женщина тянула его внутрь здания, показывая куда-то рукой, и непрерывно что-то говоря. Подъезд, если конечно, место, где оказался Беркутов, можно было назвать подъездом, был завален всяким хламом, и ему приходилось внимательно смотреть себе под ноги, чтобы ни обо что не споткнуться.

Женщина ввела его в какую-то комнату, освещенную лампой без абажура, одиноко болтающейся под потолком. В комнате, можно сказать, совершенно не было никакой мебели, и выглядела она почти как бомбоубежище. Голые стены, голый пол. У противоположной от входа стены, на каком-то не то матрасе, не то одеяле, лежал человек, возле которого хлопотали мужчина и женщина арабского происхождения. Лежащий был раздет до пояса, и грубо и наспех перевязан. Повязки были наложены и на груди, и на боку, и на шее. Видимо, несчастному сильно досталось. Очевидно, он попал под сегодняшний обстрел. Неподалеку от раненого, на полу, лежали его верхняя одежда, бронежилет и каска, на которых красовалась надпись «пресса».

Господи, да ведь это же журналист, такой же, как и он сам. Так вот почему его позвали. Женщина, очевидно, увидев такую же надпись на Даниле, решила, что раненый является его коллегой, и поэтому позвала его. Что ж, во всяком случае, кажется, Даниле здесь не угрожает опасность, как он того опасался. Но кто этот корреспондент, на какую страну работает?

Данила шагнул поближе, чтобы получше рассмотреть лицо раненого. Ему показалось, что оно было славянского типа. Как бы там ни было, но по-английски он должен был говорить.

Был ли раненый в сознании, Данила затруднялся определить. Тот лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

Женщина, приведшая Беркутова, снова заговорила, но Данила не смог определить, к кому она обращается. Раненый открыл глаза и, слегка повернув голову, посмотрел на Данилу. Видно было, что даже такое небольшое движение причинило ему мучительную боль. Он некоторое время всматривался в лицо Беркутова, а потом вдруг произнес на чистом русском языке:

– Подойди.

Голос прозвучал слабо, видно раненый потерял много крови и сил. Данилу изумила родная речь, услышанная им от фактически первого встречного. Впрочем, чему тут было удивляться. Здесь было множество его коллег-конкурентов, занимающихся тем, чем занимался и он сам. Что же необычного было в том, что один из них оказался раненым.

Конкурентов? В данной обстановке Данила видел не своего конкурента, а соотечественника, нуждающегося в помощи. Он быстро подошел к раненому, и склонился над ним.

– Кто вы?

Человек мотнул головой, и сморщился от боли.

– Сейчас не время. Вы должны помочь мне.

– Вам нужен врач, – сказал Данила, опускаясь рядом с раненым. – Необходимо немедленно отвезти вас в больницу.

А про себя подумал, что лучше бы это была бы европейская или хотя бы российская больница, там уж хотя бы первую помощь окажут. А вот в сирийских госпиталях он отнюдь не был уверен. По отношению к ним он не питал никакого доверия.

– Нет времени, – ответил раненый.

– Что значит, нет времени? Я сейчас вызову «скорую».

И Данила потянулся за мобильным телефоном.

– Они сказали, что уже вызвали ее.

Но это почему-то не очень обнадеживало. Местная «скорая помощь» здесь могла приехать только через несколько часов, а учитывая положение в стране, не приехать и вовсе. Да еще и не прекращающийся обстрел. Данила отсюда слышал, как ухали взрывы. Хорошо еще, что они звучали где-то далеко в стороне.

– Вы должны сохранить и передать. Это очень важно.

– Что сохранить, что передать? – не понял Беркутов.

– Запись. Сберегите ее. Она не должна попасть не в те руки. Передайте ее правительству Российской Федерации.

– Какая запись? – Данила был уверен, что у раненого начался бред. Ну, что может заснять секретного на видеокамеру обыкновенный корреспондент в горячей точке? Тайный договор правительств? П-ф, в век-то глобального интернета никаких секретов быть не может. Тому доказательством является эта комедия с Эдвардом Сноуденом. Тоже мне, раскрыл заговор, который всем известен.